Беларусь. Непредвзято.

«Великий камень»: льготы сделали внушительными, но инвестиции почти не текут
На начало 2017-го в белорусско-китайском индустриальном парке было зарегистрировано всего 8 резидентов, соответствующих требованиям о высокотехнологичном производстве – при том что в ближайшие годы рассчитывали на приход около 100 компаний. К концу года количество резидентов возросло до 23-х, однако, как ни удивительно, их появление свидетельствует о провале первоначальной идеи парка.

Фото Onliner.by
Наблюдая равнодушие со стороны китайских компаний, в мае белорусские власти расширили и без того внушительные льготы для резидентов «Великого камня». Вот главные из них: произведенные инвесторами товары освободили от «ввозного» НДС, резидентов освободили от уплаты налога на прибыль в течение 10 лет с даты ее возникновения, а также от уплаты налога на недвижимость и земельного налога в полном размере на 50 лет. Ну и наконец, для компаний в 10 раз снизили порог вхождения в индустриальный парк: отныне достаточно инвестиций от $ 500 тысяч.
Благодаря этим шагам в «Великий камень» смог войти средний бизнес. Однако его инвестиции не впечатляют. В 2017 году последними в парке зарегистрировались могилевское ООО «Леванта Групп» (объем инвестиций около $ 5 млн) и некий представитель КНР (объем инвестиций около $ 2 млн), название которого не сообщается.
Пока происходящее, мягко говоря, не очень вяжется с планами Александра Лукашенко получать за счет «Великого камня» от экспорта до 50 миллиардов долларов ежегодно.
Старший аналитик Альпари Вадим Иосуб в комментарии «Салідарнасці» отметил, что не совсем ясно, чем Беларусь может заинтересовать китайских инвесторов. Периодически повторяется, что наша страна может стать площадкой для входа на рынок стран Евразийского экономического союза, но с точки зрения Китая с населением в 1,4 млрд. человек этот рынок не выглядит таким уж большим. К тому же внутри ЕАЭС не все так просто с передвижением товаров, государства периодически выставляют различные препоны.
Наконец, рынок ЕАЭС несопоставим с рынками Евросоюза и США.
Светлогорский ЦКК: запуск нового завода вновь отложили
Изначально новый завод по производству сульфатной беленой целлюлозы на ОАО «Светлогорский целлюлозно-картонный комбинат» хотели запустить к концу 2015 года. Стоимость проекта оценивалась в более $ 800 млн (из них около $ 650 млн – китайский кредит).

Фото газеты «Ранак»
Но генподрядчик в лице китайской корпорации инжиниринга САМСЕ провалил этот и последующий сроки. В 2017 году стало широко известно, что китайцы проложили кабель, не соответствующий требованиям безопасности для химических производств, и без разрешения продолжили работы. После препирательств с белорусскими властями (пришлось лично вмешиваться вице-премьеру Владимиру Семашко) генподрядчик согласился заменить кабель.  
Открытие нового завода в Светлогорске наметили на 7 ноября, но в декабре объявили, что производство пока работает в тестовом режиме и это может занять несколько месяцев.
Между тем, правительство еще в 2016 году начало за счет бюджета исполнять обязательства Светлогорского ЦКК по внешнему займу – новое производство к тому времени должны уже были запустить.
Добрушская бумажная фабрика: «Сложно идет проект»
В Добруше ситуация с белорусско-китайским сотрудничеством во многом схожа с ситуацией в Светлогорске. Производство мелованных и немелованных видов картона (единственное в постсоветских странах) обещали ввести в эксплуатацию в 2015 году.Стоимость проекта оценивалась в $ 510 млн (из них около $ 350 млн – китайский кредит). Но у китайской компании Xuan Yuan Industrial Development Co., LTD что-то пошло не так. В год планируемой сдачи объекта около 200 китайских рабочих направились пешком из Добруша в Гомель, протестуя против задержки зарплаты, которую им не выплачивали три месяца. Спустя несколько дней долги погасили, а сдачу нового производства стали переносить раз за разом.

Фото Радыё Свабода
В марте 2017 года председатель концерна «Беллесбумпром» Юрий Назаров объявил о новых сроках: «Я думаю, что к осени мы должны получить первую продукцию».
Не срослось. В ноябре Владимир Семашко сообщил: запуск нового производства перенесен на 2018 год, «сложно идет проект в Добруше».
Видимо, как и в случае со светлогорским предприятием, с 2016 года за счет бюджета китайцам уже выплачивают долг за кредит.     
Проблемы на вышеназванных предприятиях доктор экономических наук Борис Желиба объяснил несколькими причинами.
– Китайцы при всех технологическом прогрессе в этой стране по ряду отраслей находятся все-таки не на передовых рубежах. А имея где-то лучше технологии, они не спешат переносить их в Беларусь. И культура производства, и культура экспорта технологий в Китае ниже, чем на Западе. Кроме того, идет элементарная притирка наших приемщиков с китайскими специалистами, – сказал «Салідарнасці» Борис Желиба. 
«БелДжи»: завод открыт, теперь весь предпринимательский риск на белорусской стороне
За строительство нового завода по выпуску легковых автомобилей взялись в 2015-м. Для реализации проекта был взят китайский кредит на примерно 160 млн долларов. Запустить завод планировали до 1 января 2017 года, но сроки пришлось перенести.
Наконец, в ноябре «БелДжи» торжественно открыли, Александр Лукашенко заявил, что его мечта сделать свой легковой автомобиль осуществилась.

Фото пресс-службы главы государства
Пока белорусы производят сварку, окраску и сборку кузовов – локализация составляет 31% (с белорусскими двигателями, аккумуляторами и шинами). Однако в 2018 году она должна вырасти до 50%, чтобы соответствовать требованиям Таможенного союза. Предполагается, что белорусского производства будут передний и задний мосты, колесные диски, системы ABS и ESP, а также сиденья.
Для выхода на рентабельность завод «БелДжи» должен производить и продавать не менее 35 тысяч автомобилей в год: в 2018-м планируется выйти на уровень 25 тысяч авто, и затем прибавлять по 10 тысяч ежегодно.
Экономист Лев Марголин назвал завод «БелДжи» одним из немногих проектов белорусско-китайского сотрудничества, который имеет перспективы стать успешным. Geely – одна из крупнейших автомобильных компаний Китая, обладающая большими конструкторскими возможностями, и владеющая торговой маркой Volvo. Иными словами, ее автомобили достаточно конкурентоспособные.  Но белорусской стороне предстоит решить несколько серьезных задач.
Лев Марголин считает, что довести локализацию на «БелДжи» до 50% вполне по силам: «Предприятий, которые выпускают различные детали и узлы к автомобильной промышленности, у нас достаточно. Между теми же сиденьями для грузовых и легковых машин нет принципиального отличия».
Более серьезный вопрос, удастся ли продать запланированные на следующий год 25 тысяч автомобилей: «Выпустить не проблема, проблема – продать». Для белорусского рынка эта цифра явно неподъемная, а ситуация в экономиках России и Казахстана остается напряженной.
При этом китайцы уже зарабатывают на продаже своих машинокомплектов нашей стране, а белорусам только предстоит наладить сбыт.
– Китайцы оформили договор о совместном сотрудничестве таким образом, что они в любом случае ничего не теряют. Весь предпринимательский риск ложится на белорусскую сторону. Вместе с тем, проект пока выглядит жизнеспособным. Теперь все зависит от белорусской стороны – сможет ли она добиться высокого уровня локализации и качества, сможет ли наладить сервисное обслуживание, – отметил Лев Марголин.
Торговый баланс:размер отрицательного сальдо сохранился
Весной 2017 года Александр Лукашенко высказал обеспокоенность несбалансированностью двусторонней торговли с Китаем. После того, как Беларусь стала активно развивать сотрудничество с Поднебесной, ее отрицательное сальдо выросло в разы. 2005-й стал последним годом, когда белорусский экспорт в Китай превысил импорт. В последние годы отрицательное сальдо достигло огромных размеров. При этом основной статьей белорусского экспорта остаются калийные удобрения.

В 2017-м переломить ситуацию не удалось. По данным Белстата, в январе-октябре отрицательное сальдо в торговле с Китаем составило 1,94 млрд. долларов.    
Действительно ли у Беларуси и Китая особые отношения? 
За последние годы неоднократно объявлялось об открытии Китаем для Беларуси внушительных кредитных линий, что звучало в нашей стране подтверждением особых отношений между двумя странами. Так, в 2009 году сообщалось о кредитной линии в 15 млрд. долларов, в 2015-м – на 7 млрд. Однако в реальности Беларусь выбрала всего небольшая их часть. Дело в том, что китайские кредиты имеют иной характер – они «связанные».
– Условно говоря, деньги даже не пересекают белорусскую границу: из китайских банков они идут в оплату в основном не белорусским, а китайским поставщикам и подрядчикам, – сказал «Салідарнасці» старший аналитик Альпари Вадим Иосуб.
Двойное дно китайских кредитов осознали и белорусские власти. Александр Лукашенко уже заявлял, что просил китайское руководство «развязать» кредиты,а заместитель главы его Администрации Николай Снопков отметил, что в сотрудничестве с Китаем пора переходить от кредитов к прямому инвестированию.
Пока белорусски власти держатся за сотрудничество с Китаем, в том числе потому, что надеются пробиться со своей продукцией на огромный рынок Поднебесной.
– Но туда весь мир пытается зайти. С учетом глобальной конкуренции шансов у Беларуси немного, – отметил Вадим Иосуб. 
Кроме того, у белорусских властей пока нет альтернативы китайскому вектору в лице западного.
– Безусловно, надо развивать прямые иностранные инвестиции со стороны западных стран. Но для этого существует много преград. У нас только на бумаге привлекательный инвестиционный климат, на деле же постоянно меняются правила игры. Да и общий имидж у нашей страны остается отрицательный. Для западных инвесторов с их требованиями Беларусь пока не выглядит привлекательной страной, – считает Борис Желиба.
Тем временем некоторые экономисты называют особые отношения Беларуси и Китая мифом.
– Предоставление больших связанных кредитов – типичное поведение для Китая. Особенность внешнего вектора китайской экономики в том, что она много инвестирует в страны третьего мира, в Азию и Африку, куда не спешат приходить мировые лидеры из США и Европы. Белорусское руководство любит подчеркивать особые отношения с Китаем, но их на самом деле нет. По крайней мере, в самом Китае их вряд ли заметили, – сказал «Салідарнасці» старший аналитик Альпари.

Непризнание Крыма. Российская Федерация включила Крым в свой состав неожиданно для всех. Подготовка этого решения велась в обстановке строжайшей секретности, поскольку того требовала политическая ситуация. Необходим был фактор внезапности.

Даже с лидерами Беларуси и Казахстана этот вопрос не получилось согласовать, как того формально требовали союзные обязательства, ведь банально происходило территориальное расширение Союзного государства и Таможенного союза, а не только РФ. Какое могло бы быть у российской власти моральное право в этой ситуации что-либо требовать от Лукашенко и Назарбаева?

Помимо прочего официальное признание Крыма российской территорией повлекло бы серьёзные экономические проблемы для Беларуси, для которой Украина является вторым после России внешнеторговым партнёром.

Тут встал бы вопрос о компенсации белорусам гигантских потерь из российского госбюджета, как этого требуют нормальные союзные обязательства. Зачем это надо российскому государству? Оно радо тому, что Минск признал Крым российским де-факто, о чём Лукашенко не раз упоминал публично.
 

Российский МИД даже выразил признательность Беларуси за то, что она заняла такую позицию и самостоятельно выкрутилась из неудобной ситуации, в которой оказались оба государства.