Боевые действия в Сирии

Гот Герман Hoth Hermann
Танковые операции

---

Сайт «Военная литература» militera.lib.ru
Издание: Гот Г., Танковые операции. — М.: Воениздат, 1961
Оригинал: Hoth H. Panzer-Operationen. — Heidelberg, Kurt Vowinckel Verlag, 1956
Книга на сайте: http://militera.lib.ru/science/hoth/index.html


Глава 1.
Введение
Границы между тактикой, операцией и стратегией
Тот, кто изучает сегодня военную историю с намерением извлечь из нее уроки для будущих войн, должен ответить на следующие вопросы. Изменит ли применение атомного оружия коренным образом методы ведения боевых действий? Ценны ли уроки, которые мы собираемся извлечь из опыта предшествующих войн, для будущих войн? В связи с изменениями в области военной техники общественное мнение, вероятно, ответит на последний вопрос решительным "нет". Для того чтобы убедить этих "негативистов" в наш век, не признающий вечных ценностей, недостаточно просто сослаться на неограниченное временем вечное действие уроков прошлых войн. Те, кто сомневаются в ценности военного опыта, укажут на авиацию, которая в настоящее время является носительницей нового оружия уничтожения— атомных и водородных бомб и поэтому превратилась из вспомогательного вида вооруженных сил в "решающий стратегический фактор", по крайней мере в первой фазе войны.
Однако новое оружие не в равной мере повлияет на ведение войны в целом. Оно, по-видимому, окажет на стратегию и тактику большее влияние, чем на операцию. Раз в этой книге мы собираемся рассматривать операции, необходимо точно определить это понятие.
Клаузевиц выделял только "стратегию" и "тактику". Такие понятия, как "операционный базис", "операционные линии", он относил к стратегии, "марши" — к стратегии или тактике. Его отрицательное отношение ко всему, что напоминало об "искусстве маневрирования" [22] XVIII века, привело к недооценке значения передвижений войск, связанных с проведением операции. В невоенных кругах термин "стратегический" часто употребляется в тех случаях, когда военный человек сказал бы "тактический". Постоянное расширение театров военных действий, увеличение количества войск, участвующих в войнах, и трудности снабжения последних делали руководство военными действиями все более сложным.
Развитие военной техники обусловило появление новых родов войск и даже нового вида вооруженных сил — авиации. Наличие политических, парламентских, хозяйственных и военных органов и факторов ликвидировало существовавшее ранее единство руководства военными действиями. Все эти причины, вместе взятые, еще в ХIX веке (главным образом в Германии) привели к тому, что стратегию подняли на более высокую ступень по сравнению с той, на которую ставил ее Клаузевиц; из стратегии выделили "учение об операциях", которое заняло место между тактикой и стратегией. Из имеющихся теперь трех понятий — стратегия, операция и тактика — последнее можно определить наиболее точно. Область тактики — бой и ведущий его солдат. Клаузевиц характеризует тактику как "учение об использовании вооруженных сил в бою"{9}. Это определение отвечает и нашим сегодняшним воззрениям, хотя масштабы войны раздвинулись в пространственном и временном отношении во много раз. В современных условиях, когда в широких масштабах применяется авиация, боевые действия, имеющие тактическое значение, начинаются не в первый день сражения, а уже в период подхода войск к району боевых действий. Сражение, которое развертывается на большом пространстве и продолжается в течение многих дней и недель, мы тем не менее относим к области тактики, ибо современные средства связи дают военачальнику возможность лично отдавать приказы на большие расстояния.
Если границу между тактикой и операцией можно наметить довольно точно, то граница между стратегией и операцией очень неясна. Определение понятия стратегий, данное Клаузевицем, — "стратегия — учение об [23] использовании боев в целях войны"{10} — представляется нам слишком узким и прагматичным.
Главным предметом стратегии является, как и считает Клаузевиц, план войны. Он определяет цель военных действий, в соответствии с ней устанавливает количество сил, необходимых для участия в них, стремится определить основную группировку сил противника, способности и слабости характера народа его страны и решительность ее правительства, учитывает влияние войны на другие государства и на основании всех этих часто противоречащих друг другу элементов стремится обнаружить то место во враждебном лагере, по которому должен быть нанесен главный удар. Совершенно ясно, что эта главная , часть стратегии подчинена политическим соображениям. Иначе и быть не может, ибо "политика родила войну"{11}. Неверная оценка условий войны, даваемая в плане, а тем более отсутствие такого плана могут привести к роковым последствиям, которые нельзя будет устранить никакими военными средствами. Справедливо указывалось, что Гитлер в 1940 году не имел ясного представления о том, как после быстрого поражения Франции следует продолжить и завершить войну. Возможность нападения на Англию через Ла-Манш в самый трудный для нее час, непосредственно после капитуляции Франции, путем нанесения сосредоточенных ударов сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил не могла быть использована ввиду того, что не было проведено никакой подготовки для десантной операции
Стратегия, а следовательно и политика, не только определяет план войны, но и постоянно оказывает влияние на ведение войны. Поскольку исход войны решается в последнем сражении, дело стратегии позаботиться о том, чтобы конечная цель — как правило, разгром врага, — 1) никогда, не упускалась из виду; 2) сосредоточенный удар по главной группировке противника не был ослаблен ради проведения второстепенных операций; 3) главным силам противника было навязано такое сражение, в котором можно достигнуть решающей победы; 4) успех в сражении достигался напряжением всех сил. [24]
Здесь мы попадаем в смежную область между "стратегией" и "операцией", в область, всегда являвшуюся предметом спора между политикой и стратегией о компетенции, военные люди, охотно признающие в области стратегии приоритет политики, склонны утверждать, что влияние политики должно распространяться только до границ "операции" и что, следовательно, отсутствие политического элемента является признаком понятия "операция". Но дело обстоит не так просто. Приказ, отданный Бисмарком в 1886 году о приостановке операции в Богемии и встретивший сильное сопротивление со стороны короля (который руководствовался чисто военными соображениями), кажется нам сегодня оправданным. Возможно, мы укрепимся в этом мнении, если вспомним другой пример. Временный отказ Гитлера от нанесения решающего удара по Англии осенью 1940 года и его решение о нападении на Россию объясняются политическими, идеологическими и военными соображениями. Решение по общим вопросам ведения воины относится к области стратегии. Директива о войне против России (план "Барбаросса") содержала указания на цель войны, задачи трех видов вооруженных сил, а также политические и экономические соображения. Таким образом, она носила стратегический характер, хотя в ее основе лежали предложения, разработанные главным командованием сухопутных сил (ОКХ). Напротив, оперативный характер носила директива по сосредоточению войск, изданная ОКХ 31 января 1941 года на основании плана "Барбаросса".
Итак, стратегия — область деятельности верховного командования вооруженных сил. Она не является предметом нашего рассмотрения, однако ее нельзя оставить без внимания при анализе операций сухопутных войск летом 1941 года.
Мы попытаемся теперь выяснить значение понятия "операция". Это понятие обычно охватывает события на одном театре военных действий, которые развертываются на основе плана кампании или операции. Сначала составляется директива на сосредоточение и развертывание. В ней указываются численный состав и группировка участвующих в кампании сил, цель кампании, ориентировочная численность и группировка сил противника, задачи подчиненных групп армий, [25] армейских резервов и резервов лавного командования Эти задачи, как учил Мольтке, обычно должны ставиться лишь на первый период, то есть на первое столкновение с противником.
После развертывания начинаются операции, т. е. передвижения войск к району сражения. Поучительными в этом отношении являются кампании, проведенные Мольтке в 1866 и 1870/71 годах, а также широкие маневры во время североамериканской войны между Севером и Югом. Однако целые поколения военных руководителей Германии обучались главным образом на опыте войны с Францией. Эти войны оканчивались в результате быстрых, и смелых операций, завершающихся решающими сражениями еще до того, как опасавшиеся вмешательства иностранных держав политические деятели успевали вмешаться в деятельность военных руководителей. Накапливая опыт, германская армия все больше укреплялась во мнении, что только смело задуманные операции решают исход войны.
Первая мировая война подтвердила сомнения Мольтке: на решающем, Западном театре военных действий в условиях позиционной войны было слишком мало пространства для операций. Стремление освободить военных руководителей от этих оков и возвратить им утерянную свободу действий привело в Германии, незадолго до второй мировой войны, к созданию танковых соединений для решения оперативных, а не тактических задач. Такие операции и являются предметом рассмотрения в настоящей книге.