Специальная военная операция по демилитаризации и денацификации Украины

В реальности, дело обстоит еще хуже. Так начавшиеся в этом году проверки, лишь на одном Киевском бронетанковом заводе, выявили 250 разукомплектованных танков и БТР, кроме того несколько единиц вообще не удалось отыскать. На Житомирском бронетанковом заводе в июле обнаружили факт разукомплектования 80 БТР, находившихся на хранении. Кроме того, около 300 единиц были потеряны для ВСУ вместе с Крымом. Какую-то часть в мае украинской стороне вернули, но как сообщали военные в полностью нерабочем состоянии. Ввиду этого к началу августа танковые батальоны ВСУ, были укомплектованы техникой на 80% штатной численности, а механизированные лишь на 55%, что позволило в течение 3 месяцев АТО, ввести в бой лишь 15 механизированных батальонов из 25. То есть всего в ВСУ в строй введено в лучшем случае около 500 танков и 1500 бронемашин различных классов.
Можно ли восстановить?
Однако и собранная техника несет в боевых действиях огромные потери. Сегодня, когда даже потери личного состава не имеют объективной оценки, о точной численности потерянной техники говорить не приходится. Однако, лишь подтвержденные фотографиями случаи потерь это около ста единиц захваченных и не менее полутора сотен сгоревших танков и бронетранспортеров. И это все в течении лишь последних шести недель активных боев.
Восполнить такие потери, предприятия украинского ВПК вероятно уже не смогут. Когда речь шла о постановке в строй техники, которая и без того числилась боеспособной, ремонтные предприятия еще как-то справлялись. Восстановить же достаточное количество бронеединиц требующих серьезного ремонта, чтобы не только не допустить ослабления действующей армии, но и нарастить её силы, они уже не в состоянии.
На сегодня, на Украине, действуют ремонтные заводы в Харькове, Николаеве, Киеве, Львове и Житомире. Однако, за годы упадка промышленности эти заводы во многом растеряли, как производственные мощности, так и квалифицированный персонал. Так Львовский бронетанковый завод, который специализировался на переделке на экспорт танков Т-72. Сегодня, перед ним поставлена не профильная задача ремонта легкой бронетехники, что привело к тому, что в течение июля завод отчитался о ремонте лишь 2-х БТР. Сегодня, на нем готовят к выпуску первую легкую бронированную машину «Дозор», которая скорее имела бы смысл в мае-июне, но не в нынешних условиях полномасштабной войны. Никаких восстановленных здесь десятков единиц бронетехники нет и не предвидится.
Николаевский завод находится не в лучшем состоянии. Так в 2012 году он на протяжении полутора месяцев производил ремонт 17 БТР для украинской армии. Год спустя после ремонта, одна из этих машин утонула во время подготовки к параду, еще одна заглохла преодолев всего сотню метров. Уже в разгар АТО, николаевцы отправили в АТО бронированную скорую помощь на базе БТР, которая сломалась не достигнув места назначения. Сегодня этому заводу доверили восстановление двадцати единиц техники, при чем эту работу завод будет производить не менее месяца.
Еще одно предприятие Киевский бронетанковый завод, вот уже более трех месяцев сотрясает череда коррупционных скандалов. Здесь выявлена недостача сотен единиц техники, а 16 июля директор завода был арестован за присвоение 12 млн. гривен выделенных на поставку 20 корпусов БТР для Нацгвардии. Сегодня этот завод занят капремонтом двигателей для тягачей и бронетехникой пока не занимается.
Немногим поможет и Харьковский ремонтный завод В советские времена завод был рассчитан на ремонт 60 танков и 55 танковых двигателей в месяц. Однако, с тех пор многое изменилось. Большинство промышленных площадок давно заброшены и текущее состояние завода позволяет производит не более пятой части былых объемов работ. К тому же, на заводе очень низкая мотивация персонала. Это связано, как с политической неблагонадежностью жителей Харькова, так и с многомесячными задержками зарплат сотрудникам предприятия. Напомним также, что недавно, неизвестными лицами из гранатомета был обстрелян административный корпус завода.
Из всех ремонтных заводов, наиболее работоспособным является, пожалуй, Житомирский. Уже в июле, завод отчитался о ремонте 400 единиц техники. Что правда речь идет в основном о легком и среднем ремонте, тех бронемашин, которые и без того считались боеспособными. Кроме того, цифра может быть явно завышенной, так как руководство завода пытается доказать свою полезность на фоне попыток рейдерских атак и обвинений прокуратуры к краже комплектующих к десяткам машин. И все же в июле был озвучен заказ на 140 единиц техники (БМП-2), что исходя из сегодняшних мощностей предприятия займет не менее 2-3 месяцев.
Главные же надежды, могли бы возлагаться на харьковский завод им. Малышева, легенду отечественного ВПК. Но стоит отметить, что в прошлом году завод был объявлен банкротом, при чем по сегодняшний день на предприятии существуют многомиллионные задолженности по заработной плате. Тем не менее, официально завод способен выпускать до 100 танков и 200 БТР в год. Но, пожалуй, официальные возможности сильно преувеличены. Так, выполнение заказа на 450 БТР для армии Ирака, было сорвано из-за сроков работ и низкого качества продукции. За четыре года, прошедшие до разрыва контракта, предприятию удалось поставить лишь около 60 машин. Еще 42 БТР Ирак вернул из-за проблем с качеством. Весной было заявлено, что после некоторой доработки они будут переданы в распоряжение Нацгвардии.
На данный момент завод выполняет контракт на поставку нескольких десятков танков Т-84 для Тайланда. Это первый крупный заказ предприятия на танки за последние 15 лет. Поэтому не удивительно, что на заводе не стремятся браться за задачи связанные с техникой для АТО, отделавшись лишь посылкой нескольких ремонтных бригад. В июле, между Минобороны и руководством предприятия разразился скандал в ходе которого военные обвинили предприятие в саботаже. В свою очередь, в руководстве завода утверждают, что средств на ремонт техники им не поступало, а значит и заказов никаких не было. Более того, между Минобороны и предприятием ведутся многолетние тяжбы относительно оплаты уже поставленной техники, по некоторым позициям они продолжаются более десяти лет. Таким образом и это предприятия, не принимает серьезного участив в восстановлении техники для АТО.
Что дальше ?
Таким образом, не смотря на списочное обилие техники и несколько ремонтных заводов, бронетанковые силы ВСУ отнюдь не безграничны. Ремонтные мощности явно не достаточны, а восстановление возможно лишь за счет разукомплектования старой техники. Сама же армия, мало способна самостоятельно производить ремонт, так как части обеспечения не отмобилизованы, а технические знания личного состава находятся почти на нулевом уровне. В руководство завода им. Малышева отмечают, что к их ремонтным бригадам обращались с просьбами ремонта такого уровня, который по уставу должны быть в состоянии обеспечить даже рядовые.
Таким образом, в случае, если масштабы потерь сохранятся на нынешнем уровне, уже в течение двух- трех месяцев армия начнет испытывать серьезные трудности, как с танками, так и с легкой бронетехникой. Уже сейчас можно отметить появление на поле боя БТР-60, устаревших еще в 70-х годах и самодельных броневиков из грузовиков и внедорожников. Поэтому не удивительно, если настанет момент, когда основной ударной силой ВСУ, станут переделанные КрАЗы и УАЗы. Но до этого момента еще далеко и сегодня армия напрягая все силы и не считаясь с потерями, стремиться продолжать наступательные действия на Донбассе. Однако, у бронесил ВСУ будет лишь одна попытка, на вторую, банально не хватит техники.

Игорь (имя изменено) был призван в армию в Бердичеве в марте месяце. „На десять дней, на переподготовку“, — объяснил бердичевский военком. Из Бердичева отправили в Новоград, в 30-ю бригаду. Там занимались огневой подготовкой — 12 патронов на день, и так две недели. Потом были учения совместно с 26 бригадой, дальше — на войну. Задачей подразделения, в котором служил Игорь, было сопровождение военных колон боевого снабжения. Попадали под обстрелы, но Бог миловал, и лишь сгоревшие грузовики отмечали боевой путь солдат. В конце июля всю бригаду собрали вместе и отправили в село Солнечное Донецкой области. Там поремонтировались, заправились, пополнили боеприпасы и отправились в село Степановка Донецкой области.

Степановка уже была освобождена, но терры обстреливали его из минометов. В первый день от минометного огня бригада потеряла трех человек. Расквартировались в подвалах и погребах, началась служба. В задачу солдат входило патрулирование территории, охрана блокпостов, зачистка взятых под контроль населенных пунктов.

События 12 августа Игорь запомнит на всю жизнь. Ему запомнился разговор двух артиллеристов из батареи САУ утром за несколько часов до катастрофы: „Коля, это х… какая-то. Мы стреляем и позиций не меняем, нас же накроют“. „Иди командиру скажи, он уже поумничал и пендюлей от командования получил. Сказали стоять тут“, — ответил собеседник. На войне все правила выписаны кровью погибших бойцов. И если команды идут в разрез с правилами, солдатская чуйка начинать работать и ожидать плохое. Игорю „повезло“, если так можно сказать: его и еще двух бойцов отправили вечером в разведку, чтобы определить наличие и размещение огневых средств и скопление живой силы противника.

Пацаны отошли от своих на три-четыре километра и обнаружили стоящую танковую колонну в количестве 18 танков Т-90! Попытка связаться с командованием им едва не стоила жизни — мимо лежащих в траве разведчиков проехало три танка боевого охранения. Ближайший танк едва не раздавил бойцов — „его рукой потрогать можно было“. После того, как танки подъехали к колонне и остановились, разведчики связались с командованием, и, указав квадрат скопления танков, попросили артиллерийский обстрел. Танки стояли около часа, но обстрела не последовало. Более того, к танкам подъехала пехота на „КаМАЗах“, и войска стали рассредоточиваться. Танки и пехота стали окружать село, разведчики еще раз связались с командованием и доложили о ситуации — 30 „КаМАЗов“ с людьми и 21 танк Т-90. На этот раз командование среагировало (это уже потом узнал Игорь от оставшихся в живых солдат) — уехало из еще не окруженной Степановки, оставив одного офицера штаба в звании подполковника.

Около 10 вечера началась катастрофа. Деревню и расположение войск накрыл ракетный смерч. Больше двух часов „Грады“ перекапывали позиции 30-й бригады, а потом на зачистку села пошли танки и пехота. Игорь считает, что это были российские войска — у террористов не было танков Т-90. Началось отступление украинских подразделений, вернее, того, что от них осталось… Наши отступали в сторону Саур-Могилы.

Таким образом, трое разведчиков оказались в тылу сепаратистов. Разведчики до утра пролежали в поле, наблюдая за подходящими колонами снабжения врагов. Всю ночь парни пытались связаться с командованием, чтобы узнать, что им делать в этой ситуации. Но рация молчала. Утром связались и получили команду выдвигаться в поселок Солнечное. Двигались вдоль проселочной дороги. Таким образом наткнулись на УАЗик сепаратистов с тремя бойцами. В ходе нападения на автомобиль „стреляем только по стеклам и дверям“ захватили транспортное средство и добрались почти до места назначения — сепары их увидели и стали бить из миномета. Машину бросили и пошли зеленкой…

В поселке их ждал шок. В ходе атаки сепаратистов и российских войск было полностью уничтожено 18 танков бригады, полностью уничтожена батарея САУ и другая бронетехника. И всей техники бригады в Солнечном оказались два танка, подбитые, но чудом ездившие, и БРМ. Людей погибло очень много, но, сколько точно, тогда еще не знали. Но командование не забыло о солдатах, и им дали команду остатками войск выдвинуться на Саур-Могилу. Там разыгралась вторая часть трагедии… Вспоминать о ней у Игоря нет сил. Потом оставшимся в живых дали команду выдвигаться в Новоград, в расположение бригады „чтобы посчитать и составить списки живых“. Подсчитали. Из 4500 солдат и офицеров в Новоград-Волынске оказались 83, еще около 500 в разных местах Украины, в основном — ремонтники, медики, снайперы… Где остальные, будут выяснять отцы командиры.

Сегодня Игорь в Бердичеве. Без денег, но живой. Что будет дальше — не знает. Их отпустили по домам, и сказали, что решат в ближайшее время, что с ними делать дальше… О судьбе „потерявшихся“ почти четырех тысяч солдат и офицеров 30-й бригады пока ничего не известно».