Боевые действия в Ираке

В ходе операции по освобождению Тикрита подразделения сил народного ополчения Аль-Хажд аль-Шааби смогли продвинуться в плоть до освобождения города, однако после вмешательства американских сил и того, что американские вертолеты вывели из города главарей ДАИШ, военные смогли войти в город и, таким образом, потери среди ДАИШ были значительно уменьшены. Иначе говоря, Тикрит был освобожден, террористическая группировка ДАИШ понесла потери, однако главари и основные силы ДАИШ в последние минуты были выведены из города и спасены.


Такой же сценарий повторяется в Фаллудже. Когда силы народного ополчения Аль-Хажд аль-Шааби продвигаются вперед, зачищают от террористов ДАИШ один район за другим и достигают города подразделения ополчения остается за городом, а войска спецназа и федеральной полиции Ирака входит в город и продолжает зачищать остальные районы города. Таким образом, техника и главари ДАИШ либо должны находится в Фаллудже и среди убитых террористов, либо они выведены из города. Вопрос заключается в том, что кто и как покинули Фаллуджу, как они были спасены и куда были переправлены?

Опять же во время операции мы видим снимки и видео, которые фиксируют присутствие американских вертолетов в Фаллудже, которые приземлялись и поднимались с районов где дислоцированы боевики ДАИШ. Таким образом, силы безопасности Ирака должны заниматься и продолжить борьбу с терроризмом после освобождения различных районов Ирака для того, чтобы искоренить террористов и агентов влияния США и Саудовской Аравии в этой стране.

Хотя иракские власти выразили поздравления по случаю освобождения Фаллуджи и выразили надежду, что в скором будущем будет также освобожден Мосул, тем не менее, как сказал Хайдар аль-Ибади, пока еще ограниченное количество районов находится под контролем ДАИШ. Силовые структуры Ирака, в частности начальник штаба командования операцией по освобождению Фаллуджи, объявили, что 90 процентов территории города взято под контроль армии, и боевики ДАИШ выдворены из Фаллуджи. Однако военные источники Ирака говорят, что 60 процентов Фаллуджи находится под контролем армии. Они говорят, что ввиду того, что дошли до центра города, освободили здания правительственных учреждений и почти что все главные районы города. С военной точки зрения, можно сказать, что дело сделано, и то, что осталось – это пригороды Фаллуджи, которые будут освобождены в скором времени.


Иракская армия продолжала свое наступления на позиции ДАИШ в Фаллуджи в условиях, когда было очевидно, что некоторые страны недовольно подобным наступлением. Во главе таких стран Саудовская Аравия и ее союзники в Совете сотрудничества арабских государств зоны Персидского залива. Эр-Рияд и его приспешники своей агитационной кампанией поручили арабским телеканалам Al Arabiya, Al Jazeera и Sky News национальное движение иракской армии по освобождению города Фаллуджа в противостояние суннитов и шиитов. Их аргументом является то, что Фаллуджа – сунитонаселенный город и отряды народного ополчения, которые в основном состоят из шиитов, не должны участвовать в осаде города. Как и в случае с освобождением Тикрита, они подняли скандал. Эту шумиху возглавил посол Саудовской Аравии в Багдаде Самер ас-Сахбан. Встретившись с иракскими властями, он натравлял суннитских парламентариев и министров на шиитов и шиитское правительство Ирака. До получения миссии в качестве посла Саудовской Аравии в Багдаде, Самер ас-Сахбан занимался досье Ирака в разведке Саудовской Аравии. Поэтому он смотрит на вопросы в Ираке с точки зрения разведслужб, и всячески пытается ослабить шиитов. Среди саудитов и их арабских союзников бытует мнение, что шииты – это марионетки Ирана в Ираке, даже если они никак не связаны с Исламской Республикой Иран. На основе подобного образа мышления, ас-Сахбан и министр внутренних дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр выступили против Ирана и его эффективной пользы иракскому народу и правительству. Ас-Сахбан и аль-Джубейр постарались создать препятствие на пути присутствия в Фаллудже отрядов народного ополчения, которые по их утверждению, действуют под ведомством Ирана. Действительность такова, что отряды народного ополчения действуют даже эффективнее регулярной правительственной армии в операциях по освобождению районов, захваченных террористической группировкой ДАИШ. Хотя стоит отметить, что Саудовская Аравия не доверяет и иракской армии, утверждая, что и армия функционирует под контролем шиитов. Давление саудитов было столь сильным, что Хади аль-Амери глава организации «Бадр» - одного из главных составных войск народного ополчения Ирака – объявил, что отряды народного ополчения не войдут в Фаллуджу и лишь помогут в осаждении этого города. На этом, агитационный аппарат саудитов не заткнулся. На этот раз они сделали утверждение, что шииты из народного ополчения подвергают пыткам жителей окрестностей Фаллуджи с тем, чтобы насильно выявить их связь с ДАИШ. Народное ополчение опровергло подобные утверждения, назвав их «субъективным суждением». Даже американский посол в Багдаде Стюарт Джонс в изданном заявлении подчеркнул, что нет никаких документов, доказывающих, что армия или народное ополчение проводили пытки в Фаллудже. Хайдар аль-Ибади издал указ о создании следственного комитета, чтобы расследовать вопрос и положить конец скандальной шумихе, поднятой саудовскими властями. Однако и на этом не был положен конец происшествию. Ровно за три дня до официального объявления об освобождении Фаллуджи, в Турцию бежали несколько иракских политиков, в том числе заместитель свергнутого иракского президента Тарек аль-Хашеми, который был приговорен к смертной казни по обвинению в причастности к террористической деятельности, вместе с бывшим министром финансов Рафэ Исави и бывшим председателем иракского парламента Ассамой Наджифи. В Стамбуле на заседании с участием статс-секретаря-заместителя министра иностранных дел Турции Феридуна Синирлиоглу они обсудили проект «объявления о существовании суннитских федеральных областей». На этом заседании они напомнили, что на встрече с американскими властями обусловили содействие в ликвидации ДАИШ формированием «суннитских федеральных областей».

"Но все равно боевики боятся нас, на уровне инстинкта – несолидно смелому воину погибать от пуль женщин, которых они считают людьми второго сорта", — говорит 24-летняя Хасиба Ноузад, турецкая курдянка по происхождению. Сейчас она командир женского подразделения отряда Хези-Агри ("Сила огня").


"Два года назад увидела по телевидению и в интернете, что ИГ творит в Синджаре (захваченном боевиками езидском городе и местности — ред.). Много плакала, это очень тронуло меня. Я решила, что мое место здесь – я должна воевать, чтобы защитить свой народ", — рассказывает Хасиба.

У нее на руках даже был билет в Америку, где она собиралась навестить родственников, а может, даже остаться. Билет пришлось выкинуть.

А вот супруг энтузиазма жены не разделил. Он решил поехать в Германию – повторить путь многих мужчин с Ближнего Востока, пытающихся обустроиться в Европе.

Как и многие добровольцы, два года назад Хасиба Ноузад приехала в Иракский Курдистан – присоединиться к курдской пешмерга. "Батальон Хези-Агри был первым, куда принимали женщин. Поэтому я пошла сюда", — вспоминает она. В те месяцы, когда ИГ стремительно наступало и захватывало все новые и новые деревни, в курдское ополчение брали всех.

Вскоре Хасиба начала тренировать новобранцев, стала командиром подразделения. Сейчас батальон Хези-Агри держит линию фронта в 30 км к северу от Мосула.

Связь с мужем Хасиба не теряет – по скайпу рассказывает ему о своих подвигах. А рассказать есть что. В мае между пешмерга и ИГ разгорелась битва за село Телсхов. В деревню, которую уже год контролируют курды, вдруг ворвался большой отряд боевиков, около 400 человек. Курды быстро стянули к селу большие отряды, вызвали подкрепление. Им помогали американский спецназ и авиация.

"Мы окружили боевиков в Телсхове. По рациям слышали, как окруженные просят подкрепление у своего тыла в Мосуле: "Спасите нас, мы окружены", — вспоминает Хасиба. В тот день много боевиков погибло и попало в плен.

На мужа женщина не обижается. "Конечно, с ним мне было бы легче, но это его выбор. Он сказал мне, что не хочет воевать", — рассказывает офицер Ноузад. "Вернусь ли я к нему? Не знаю. Потому что не знаю, сколько еще буду воевать. Разобьем ИГ, а там видно будет", — смеется она.

Девушка-езидка мстит за родню, оставшуюся в плену ИГ

Резня, устроенная исламистами в Синджаре, поразила Хасибу Ноузад и заставила отправиться ее на фронт. А другую волонтерку, Асиму Дахар, те события коснулись лично – она езидка по происхождению.

Езиды исповедуют современную версию зороастризма – древней религии, когда-то общей для всех курдов, персов и других индоевропейцев. Конечно, исламисты считают их неверными. Сложные отношения у езидов и с курдами-мусульманами: езиды и курды считают друг друга разными народами, хотя говорят на одном языке.

Эти хитросплетения ближневосточной политики, казалось бы, далекие от повседневной жизни, на самом деле и поныне играют важную практическую роль. Взаимная неприязнь стала одной из причин того, что курдская пешмерга попросту отступила из Синджара перед наступающим ИГ, бросив езидов на растерзание. Курдские ополченцы даже не предупредили мирное население, что покидают город. Около 30 тысяч езидов в одночасье попали в плен к ИГ. Боевики казнили около 5 тысяч мужчин, две тысячи девушек стали их рабынями…

В плен попали и родственницы Асимы Дахар – молодой девушки из Синджара. Их семья жила в деревне неподалеку около города Синджар – "столицы" одноименной области.

"Боевики убили моего дядю. Моя двоюродная сестра и брат попали в плен. Их судьба мне точно неизвестна, кажется, брату приходится работать на самых тяжелых работах у боевиков", — рассказывает Дахар. Иногда она получает эсэмэски с незнакомых номеров вроде бы от пленных родственников – взяв телефон у кого-то из знакомых или даже у боевика, они пишут девушке, что живы.

"Самое страшное, что в террористов и сторонников ИГ в один момент превратились все наши соседи-сунниты. Веками мы жили рядом, всегда доверяли и помогали друг другу. А потом они пришли за нашим имуществом и нашими жизнями. Они говорили: теперь наша власть, а вы неверные. Мы должны примкнуть к халифату и делать, как они говорят, иначе нас тоже убьют. Они захватили моих родственников. И это сделали люди, которых мы знали", — плачет Асима Дахар.

Самой Асиме, как и многим езидам, удалось бежать из Синджара. Вскоре пошла в езидское ополчение, которое спешно создавалось для обороны, – сейчас езиды считают своей роковой ошибкой, что это не было сделано заранее.

Это скромная девушка очень тихо рассказывает о себе: "Я надеюсь увидеть родных живыми. А сейчас должна мстить за них и за всех езидов. Мы должны брать в руки оружие и обороняться, воевать за свои семьи и за Курдистан, чтобы подобное никогда больше не повторилось".

Внешнюю сторону ее левой руки украшает восточная вязь. Это татуировка "Шенгал" — курдское название Синджара, в память о малой родине. Рядом – красный браслет с именем "Дайран". Это еще одна кузина девушки, несколько лет назад убитая боевиками "Аль-Каиды".

Молодость проходит на войне

Бойцы Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдуллы Оджалана пользуются на Ближнем Востоке репутацией самых храбрых и отчаянных. Сейчас РПК воюет сразу на два фронта. Против таких серьезных противников, как ИГ и турецкая армия.

Про них постоянно рассказывают байки и легенды, отличить в которых вымысел от правды иногда очень сложно. Например, тут ходит легенда о группе РПК, в августе 2014 года остановивших наступление ИГ на тот самый езидский Синджар. Курдская пешмерга (то есть официальное ополчение Иракского Курдистана) бежала из Синджара. Но в какой-то момент появилась группа сторонников Оджалана (по легенде, 12 человек). Они отобрали оружие у отступающей пешмерга и с автоматами отправились против исламистов… Священные для езидов горы Шенгал, ставшие убежищем для десятков тысяч беженцев, не были взяты.

Жизнь в РПК настолько тяжела, что можно подумать, что здесь специально создаются "заградительные" барьеры, чтобы отсечь всех малодушных. Партизаны РПК не имеют личных вещей, кроме оружия и нижнего белья. В РПК запрещен алкоголь и любовные отношения – партизаны должны всю свою энергию направлять только на войну и политическое образование.

Почти половину бойцов РПК составляют женщины. Накладывая такие монашеские ограничения, создатели РПК освободили своих последователей от "разброда и шатания" и морального разложения, неизбежного для смешанного коллектива.

Тем удивительнее, что в ряды РПК идут совсем молодые девушки – с ведома, а иногда и по приказу своих родителей. На передовых позициях в провинции Киркук мы встречаем двух симпатичных партизанок – 20-летнюю Дирен и 19-летнюю Эви. Обе из Турецкого Курдистана. Дирен – из города Мардин, а Эви – из Джизре. На юго-востоке Турции сейчас идут кровопролитные бои между силовиками и курдскими партизанами, в которых страдает и мирное население. Именно из желания "отомстить" турецкому государству девушки присоединились к Рабочей партии Курдистана.

"Вся моя семья состоит в РПК. Уже несколько поколений. Поэтому и я решила пойти в партию, меня никто не заставлял", — утверждает Дирен. "Наша родина, Курдистан, оккупирована Турцией. Мы должны бороться за ее независимость", — поясняет она. В РПК девушка уже три года – сначала распространяла листовки и литературу, потом поехала в тренировочный лагерь.

К тому, что ей приходится воевать против ИГ, а не против Турции, хотя именно в Турции сейчас курдам приходится особенно несладко, Дирен относится философски. Вернее, как солдат. "Мне нет разницы, где воевать – в Турции или в Ираке. Я воюю там, куда отправила меня партия. Ей виднее, где мы сейчас нужны. И здесь, и в Турции мы воюем за будущее Курдистана и его независимость, за свободу нашего народа", — уверяет Дирен.

"А я решила пойти в РПК после событий в Кобани. Тогда все курды поняли, насколько страшно ИГ и что нам никто не поможет в войне с ним", — вспоминает ее подруга Эви. Этот курдский город на севере Сирии несколько месяцев осаждало ИГ, тогда курды критиковали турецкие власти, что они не давали курдским добровольцам заходить в Кобани с турецкой территории. "Мы против террористов ИГ, потому что их главная цель – порабощение женщин. А РПК всегда выступала за равноправие женщин", — объясняет она.

"Моя семья меня поддерживает. Мы, курды, считаем, что из семьи кто-то обязательно должен воевать. А когда кто-то из семьи погибает, то у нас считается, что его кровь не должна оставаться неотомщенной, а оружие не должно лежать на земле – его должен кто-то поднять", — уверяет она.

Дирен, хрупкая девушка с горящими глазами, говорит, что за два года войны с ИГ она убила 8 или 10 боевиков. "Точнее сказать не могу, ведь когда идет бой, все стреляют. Попала в боевика я или кто-то из моих товарищей, убит он или ранен – точно сказать трудно. Важно другое – мы воюем против ИГ как мирового зла, против порабощения, которое оно несет и для женщин, и для курдов", — рассуждает Дирен.

А за свою жизнь эта молодая девушка не боится. "У нас, у РПК, есть цель. Поэтому нам не страшно. Если мы погибнем – наше оружие поднимут наши братья и сестры, и борьба продолжится", — говорит она.