Тред №1035258

Антон Верницкий, Первый канал:



Я в продолжение темы Сирии.


Владимир Владимирович, а всё‑таки есть ли чёткий план по Сирии у нас или мы действуем импульсивно? Вот смотрите: сбила Турция наш самолёт – мы тут же увеличили своё военное присутствие в Сирии. Когда закончится наша военная операция? Что Вы будете считать конечной точкой нашей военной операции в сирийском пространстве?

Полагаете ли Вы, что всё‑таки возможен перевод внутрисирийского конфликта в политическую плоскость? Хоть Вы и сказали про это, но всё‑таки: возможно ли это?

Владимир Путин:

Я прямо сейчас только пытался на это ответить. Мы считаем, что: а) возможно; б) мы считаем, что другого способа урегулировать эту ситуацию не существует. Всё равно это придётся сделать рано или поздно, и лучше раньше, чем позже, меньше будет жертв и издержек, меньше будет угроз, в том числе для Европы, для тех же Соединённых Штатов. Ведь убили 14 человек в США, ИГИЛ и туда пробрался. Ведь правоохранительные органы США признали, что это теракт, причём со стороны ИГИЛ, поэтому это угроза для всех. И поэтому чем быстрее мы это сделаем, урегулируем, тем лучше. Повторяю ещё раз, нет способа решения проблемы, кроме политического.

И есть ли у нас план? Есть, я его только что изложил, он в принципе в ключевых аспектах, как это ни странно покажется, совпадает с американским, предложенным Соединёнными Штатами видением: совместная работа над Конституцией, создание инструментов контроля за будущими досрочными выборами, сами выборы и признание их результатов на основе этого политического процесса.

Конечно, это сложная вещь, конечно, там взаимные претензии есть: кому‑то нравится такая группа, кому‑то не нравится такая группа, кто‑то хочет работать с сирийским правительством, кто‑то категорически отказывается. Но нужно всем противоборствующим сторонам найти в себе силы двигаться навстречу друг к другу.

Антон Верницкий:

А военная операция?

Владимир Путин:

А что военная операция? Мы же давно сказали, что мы будем проводить удары авиацией и поддерживать наступательные движения сирийской армии. Мы и делаем это до тех пор, пока сирийская армия эти операции проводит.

Кстати говоря, я вот публично тоже недавно говорил, это была идея Франсуа Олланда – попробовать объединить усилия и сирийской армии, и части хотя бы вооружённой оппозиции в борьбе с ИГИЛ. Вот это нам отчасти хотя бы, но удаётся сделать.

Мы хотя бы нашли контакты с людьми – это так называемая оппозиция, причём непримиримая и вооружённая оппозиция в Сирии, – которые хотят воевать с ИГИЛ и практически делают это. Мы их усилия по борьбе с ИГИЛ поддерживаем ударами российской авиации так же, как мы это делаем при поддержке сирийской армии. И когда мы увидим, что процесс сближения начался, начался политический процесс, и сама сирийская армия, сирийское руководство считает, что всё, надо прекратить стрелять и нужно начать договариваться, с этого момента мы не собираемся быть большими сирийцами, чем сами сирийцы. Зачем нам это нужно? И чем быстрее это произойдёт, тем лучше.

Дмитрий Песков:

Сергей Брилёв, что‑нибудь хотите добавить к вопросу?