Глобальная экономика, вероятно, попала в ловушку бесконечного цикла монетарного смягчения

“Регуляторы предпочли проигнорировать главную проблему долга в процессе попыток оживления экономической активности,” предупреждает Сатьяджит Дас (Satyajit Das) в статье "The Financial Times" от 1 августа. Когда глобальные центробанки печатают $180 млрд. в месяц (и эта цифра растет), “глобальная экономика, вероятно, попала в ловушку бесконечного цикла монетарного смягчения”, и следствием этого, по словам фон Мизеса, станет неизбежный “финальный коллапс…”


Согласно расчетам Deutsche Bank, Европейский Центральный банк и Банк Японии скупают около $180 млрд. активов в месяц. Это самый большой объем количественного смягчения, который совместно осуществляли глобальные центробанки с 2009 года, даже по сравнению с периодом, когда действовала программа QE Федрезерва.

Если рыночный консенсус реализуется в жизнь, то объем глобального количественного смягчения вырастет еще на миллиарды долларов.

Но Дас считает, что "комбинация количественного смягчения и новых бюджетных стимулов не вызовет экономического роста."


С 2008 года общая сумма государственного и частного долга в главных экономиках мира выросла более, чем на $60 трлн. до более, чем $200 трлн., что составляет около 300% от ВВП этих стран. Это увеличение эквивалентно 20%.
За последние 8 лет рост общего долга замедлился, но остался все так же заметно выше роста экономики. Более масштабные заимствования со стороны государств для того, чтобы поддержать спрос и финансовую систему, уравновесили скромное сокращения заимствований со стороны компаний и домохозяйств.

Если предположить, что средняя процентная ставка равна 2%, то отношение долгов к ВВП в 300% означает, что экономика должна расти темпом в 6% только для того, чтобы покрыть процентные платежи.

Финансовые рынки загнаны в ловушку высоких долгов, которые сдерживают спрос, поскольку отягощенные долговым бременем индивидуальные заемщики и целые страны ограничены в своей возможности увеличивать расходы. Процентные платежи осуществляют трансферт доходов инвесторам с меньшей маржинальной склонностью к потреблению. Низкие процентные ставки необходимы для того, чтобы предотвратить дефолты. Но такие ставки также снижают доходы сберегателей, вынуждая их увеличивать свои сбережения, чтобы привести их в соответствие с будущими нуждами. Более того, низкие ставки угрожают платежеспособности пенсионных фондов и страховых компаний.
Нормализация монетарной политики – сложный процесс, поскольку увеличившиеся процентные ставки создадут проблему у перекредитованных заемщиков и вызовут убытки у держателей облигаций. Долги снижают гибкость и устойчивость экономики, делая ее уязвимой к шокам.
Попытки увеличить экономический рост и инфляцию были малоуспешными. Восстановление оказалось не выраженным.
Вялый спрос, замедляющиеся глобальная торговля и потоки капиталов, ухудшающаяся демография, более низкие прибавки производительности труда и политическая неопределенность – все это оказывает влияние на экономическую активность. Низкие цены на товарном рынке, перепроизводство во многих отраслях и девальвация валют удерживали инфляцию на низком уровне.
В отсутствие экономического роста и инфляции, единственная оставшаяся альтернатива – это прощение долгов или дефолты. Сбережения, которые предназначены для финансирования будущих нужд таких, как выход на пенсию, потеряны.
Потери сбережений вызывают резкое уменьшение экономической активности. Значительные списания долгов создают огромные проблемы для банков и пенсионных фондов. Правительства встают перед необходимостью вливать капитал в финансовые институты для того, чтобы сохранить целостность платежной и финансовой системы.
Регуляторы оказались в ситуации, когда экономика не может снизить уровень долговой нагрузки ни в результате своего роста, ни инфляцией, ни дефолтами и реструктуризациями. В этих условиях регуляторы пытаются снизить бремя долгов хитростью. Официальные процентные ставки оказались ниже уровней реальной инфляции, что позволяет перекредитованным заемщикам справляться с неустойчиво высокими уровнями долговой нагрузки. В Европе и Японии дефляция потребовала от регуляторов установления отрицательных процентных ставок, и эта мера повлекла за собой снижение номинальных значений долгов.
Монетизация долгов и искусственно сдерживаемые около нулевые или отрицательные процентные ставки – это по сути налог на держателей денег и суверенных долгов. В результате этого происходит редистрибуция богатства от сберегателей к заемщикам и к эмитенту валюты, что ведет к нарастанию социального недовольства, как показал опыт Великой депрессии.

Глобальная экономика, вероятно, попала в ловушку бесконечного цикла монетарного смягчения. 

Слабая экономика заставляет регуляторов прибегать к расширяющемуся бюджетному стимулированию и к количественному смягчению.
Если экономика ответит на эти меры, то возросшая экономическая активность и побочные эффектыQE послужат основанием для отмены стимулов. Более высокие процентные ставки замедлят экономику и вызовут финансовый кризис, тем самым сформировав новый цикл.
Если экономика не ответит на эти меры, или случатся внешние шоки, то возникнет необходимость в дополнительных стимулах, поскольку регуляторы захотят сохранить контроль над экономикой. А в это время уровень долговой нагрузки продолжит увеличиваться, делая ситуацию еще больше неразрешимой, как показывает опыт Японии.
Экономист Людвиг фон Мизес был пессимистом относительно развязки такого процесса. “Нет способов избежать финального коллапса бума, вызванного кредитной экспансией,” писал он. “Есть две альтернативы: либо кризис придет раньше в результате добровольного отказа от дальнейшей кредитной экспансии, либо он придет позже в виде полной катастрофы, включающую крах валютной системы.”