Иран прощается с долларом. Что дальше?

Иран прощается с долларом. Что дальше?

Иран остаётся ключевым звеном китайского «Шелкового пути» в Евросоюз. Об этом свидетельствует не только лидерство КНР в закупках нефти из исламской республики, но и интерес к Тегерану со стороны Сеула, который наряду с Пекином и Токио сосредотачивает в своих руках финансы Восточной Азии. Министр финансов Республики Корея Ю Иль Хо идёт на прорыв, объявляя о предстоящем запуске торговой системы между Сеулом и Тегераном, основанной на евро. «29 августа (с.г. — С.Ц.) между Южной Кореей и Ираном заработают новые правила двусторонней торговли, которая будет осуществляться в евро», — цитирует министра иранское агентство Tasnim News. По словам чиновника, переход на единую европейскую валюту позволит развивать торговлю и наращивать инвестиции между двумя странами, которые суммарно оцениваются в $45,6 млрд. Реализация инициативы возложена на такие коммерческие институты, как KEB Hana Bank, Shinhan Bank и Woori Bank. Американцам есть что терять. Ведь отказ Сеула от долларовых расчетов с Тегераном — удар по валютной гегемонии США.

И вот почему: 1. Южная Корея и Иран создают опасный политический прецедент, аналогичный по своему размаху с решением иракского президента Саддама Хусейна (ноябрь 2000 года) о переводе нефтяной торговли Багдада на евровалюту. Судьба Ирака общеизвестна.

2. Переход Сеула на евро — сигнал международным инвесторам, поскольку речь идет о третьем по величине импортере иранской нефти после Пекина и Нью-Дели. По данным министерства торговли, промышленности и энергетики Южной Кореи, только с апреля по июнь 2016 года республика импортировала 25,35 млн баррелей сырой нефти из Ирана, что превосходит прошлогодний показатель на 123,3% (11,35 млн баррелей).

3. Иранско-корейская торговля в евро автоматически снижает курсовые издержки при последующей перепродаже товаров на территории Евросоюза. Таким образом, расширяя зону преобладания евровалюты, корейцы и иранцы получают дополнительный козырь в политических переговорах с американцами, обозначая свою решительность участвовать в «Шелковом пути».

4. Корейская сторона действует в соответствии с пожеланиями Китая, на что намекает англоязычная Japan News, приводя следующие доводы: «Экономическая зависимость Южной Кореи от КНР увеличивается. По итогам 2015 года корейцы импортировали китайских товаров и услуг на $90,2 млрд, заняв в этом отношении лидерские позиции. Япония же со своими $45,9 млрд оказалась далеко позади».

5. Инициатива Сеула и Тегерана (не случайно) совпала по времени с переговорами Японии и Южной Кореи по созданию единой зоны свободной торговли с Китаем. Более того, 28 августа Ю Иль Хо и министр финансов Японии Таро Асо согласились возобновить валютные свопы между странами, что также наносит удар по позициям доллара в Восточной Азии. (Для сравнения: США и Южная Корея подписали соглашение о свободной торговле еще 30 июня 2007 года. Окончательно документ вступил в силу 15 марта 2012 года).

Вашингтон пытается вбить «клин» между Сеулом и Пекином. Поэтому в начале июля Пентагон объявляет (с согласия Южной Кореи) о планах по размещению в 2017 году на полуострове противоракетного комплекса подвижного наземного базирования (THAAD — Terminal High Altitude Area Defense), мотивированных якобы ракетной программой КНДР. Как и следовало ожидать, Китай отреагировал сдержанно. Хотя ещё в 2010 году Пекин решительно ограничил поставки материалов в Японию из-за очередного обострения территориального спора между странами. Логика понятна — на кону стоят интересы «Шелкового пути», и Корея здесь может сыграть на пользу Китаю.

Вернемся опять к Ирану, для которого отказ от доллара — далеко не сенсация. Дело в том, что с вводом в 2012 году экономических санкций США и ЕС против ИРИ монетарные власти последней были вынуждены искать альтернативу доллару и евро. Теперь же колесо закрутилось в обратном направлении.

Регнум