Не вернувшийся с войны

ЦитатаТак сложилось, что Михаил Филимонович Феофанов оказался единственным мужчиной нашего рода, воевавшим и погибшим на Великой Отечественной войне.

Родственники знали, что Михаил служил на самой границе и пропал без вести в первые дни боев. И только недавно, набрав в поисковике имя и фамилию прадеда, я получила страшный в своей конкретности ответ - копию бланка из концентрационного лагеря, где было указано, что старший лейтенант Феофанов попал в плен 25 сентября 1941 года под городом Яготин и умер от истощения 2 февраля 1942 года. 

Перелистывая виртуальные страницы архивов, я нашла огромное количество сходных сведений о плененных и погибших в те же сроки. Многие были сослуживцами и солагерниками Михаила. 

Обычно принято вспоминать героев-орденоносцев, а о солдатах и офицерах, плененных в первые месяцы войны, стыдливо молчат. Еще бы, плен для военнослужащих - позор! Да, если сдался по собственной трусости или глупости. Но когда военнослужащие попадают в плен тысячами и страдают из-за ошибок политиков и высшего командования - это уже совсем другая история. 

Жил он год, второй и третий…

У четы Феофановых было четыре дочери, а в 1906 году родился сын Михаил. Рос спокойным, учился неплохо. Как большинство Феофановых, был остер на язык и, как многие молодые люди, писал стихи. Одним из них было жизнеописание недолгой прожитой жизни и того, каким представлялся автору ее остаток. Моя бабушка рассказывала стихотворение целиком, а я, к сожалению, запомнила лишь отдельные фразы.
…без руля и без ветрил жил да был на белом свете Феофанов Михаил.
…Жил он год, второй и третий, жил десяток и другой,
А на двадцать третьем годе обзавелся он женой.
Хоть жена и предрассудок, тем не менее она
Для руля пусть не годится, но ветрилом быть должна…
...Стал он часто спотыкаться, стал он на ухо тугой…
...И под камнем сим схоронен Феофанов Михаил.
Старшая сестра сердилась на брата за то, что он как бы пророчил свою кончину. Если бы она знала, что смерть настигнет Михаила отнюдь не в преклонном возрасте, что спотыкаться в свои последние дни он будет не от старческой немощи и что уже невозможно будет найти камень, под которым нашел свое упокоение Михаил Феофанов.

До войны

По окончании школы Михаил поступил в технический институт, но женился и вынужден был идти работать. Родился сын, и через некоторое время молодые уехали на родину жены, на Украину. В армию Михаила призвали в 1939 году из Кировоградской области УССР. Как человек с незаконченным высшим образованием он получил офицерское звание. На петличках (погон в то время не было) видны скрещенные топорики - знак инженерной службы - и один кубик - Феофанов был лейтенантом. 
Михаил служил в саперном батальоне 87-й стрелковой дивизии, личный состав которого выполнял работы по инженерному оборудованию границы: строительству наблюдательных вышек и скрытых наблюдательных пунктов, дорог и мостов, контрольно-следовых полос и проволочных заграждений в пограничной полосе.

Укрепрайон

Во время отпуска Михаил отвез семью в Казань. В 1940 году из-за переноса оборонительных рубежей на новую государственную границу начались работы по консервации старых и строительство нового укрепленного района. Вдоль границы на удалении один от другого 300 - 500 м по фронту и в глубину 5 - 7 км были построены пулеметные и артиллерийские железобетонные долговременные сооружения - доты. 
Военный инженер Феофанов, видимо, руководил строительством в какой-то их части. За два года службы получил очередное звание и встретил войну старшим лейтенантом.

Начало конца

На 22 июня 87-я дивизия располагалась на границе с Польшей напротив главных сил немецкой группы армий «Юг». Военные строители оказались сразу же на переднем крае развернувшихся пограничных сражений и попали в полосу действия ударных сил гитлеровских войск. 
Военные историки буквально по дням и по часам проследили последние дни 87-й стрелковой дивизии. Как следует из описания, люди отступали не хаотично, а, опомнившись после первых действительно ошеломительных часов войны, нашли в себе силы сражаться с преобладающим по опыту, силе, численности и вооруженности противником. Почти сразу же дивизия оказалась глубоко охваченной противником с левого фланга, но, лишенная поддержки командования, продолжала вести упорные бои. На 22 июня 1941 года в 87-й стрелковой дивизии числилось 9 тысяч 973 военнослужащих. Три недели спустя в строю осталось всего 1059 человек. 2 сентября (73-й день войны) в ротах оставалось по 20 - 30 активных штыков, боеприпасы были на исходе. Полное окружение завершилось только через три месяца - 15 сентября немецкие войска сомкнули кольцо вокруг 5-й, 21-й, 26-й и 37-й армий, образовав тем самым киевский котел. Немногим военнослужащим удалось прорваться к своим, кто-то оказался в брянских лесах - будущем партизанском краю. Михаил Феофанов был в большей группе, которой не удалось вырваться из окружения.
19 сентября 1941 года 87-я дивизия была официально расформирована как погибшая. Дивизия погибла, но люди были еще живы! 

Плен

Михаил попал в плен 25 сентября 1941 года под городом Яготин. Сталин пытался остановить массовое отступление присущими ему жесткими методами. Он требовал: «…трусов и предателей истреблять на месте», «командиров и политработников, сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как родственники нарушивших присягу и предавших свою Родину». Но если пленение не было доказано, родственники получали похоронку, в которой указывалось: «Верный присяге, воинскому долгу и социалистической Родине, боец такой-то пропал без вести». Эта справка являлась основанием для возбуждения ходатайства о выплате пособия семье. Именно такой документ получила жена Михаила, и у родственников еще долго теплилась надежда получить весточку от пропавшего. Но не сбылось. 

Шталаг №360, Ровно

Михаил попал в шталаг №360 под городом Ровно. В тех местах было несколько прифронтовых концентрационных лагерей для офицеров и для рядового и сержантского состава. Они размещались в сельскохозяйственных постройках, складских помещениях, но чаще в оврагах, карьерах, низинах. Открытое пространство площадью в несколько гектаров огораживали колючей проволокой и ставили вокруг сторожевые вышки. Лишь высокая смертность пленных вынудила нацистов заселять людей в бараки или конюшни, где было не намного лучше. Из-за голода и отсутствия элементарных условий лагеря для военнопленных вскоре стали очагами эпидемий. Нельзя было умыться, не было отхожих мест, вши распространяли тиф, свирепствовали туберкулез и цинга. 
В декабре-январе ежедневно умирало по 25 - 30 пленных, в марте - по 40, в апреле - по 75 - 80. К маю от 9 тысяч военнопленных командиров осталась в живых только половина. 

В первые месяцы войны пленных не отправляли на территорию рейха, опасаясь распространения коммунистических идей среди немцев. И только когда экономика ощутила недостаток рабочих рук, Гитлер разрешил отправлять пленных в Германию. Весной 1942 года наметилось некоторое улучшение положения советских военнопленных, смертность среди них снизилась. 
Михаил Феофанов до этого момента не дожил - он умер 2 февраля 1942 года от истощения. Надо же, три месяца воевал и выжил в страшной мясорубке начала войны, пять месяцев продержался в лагере и умер, не дождавшись «некоторого улучшения положения». Еще бы  3 - 4 месяца, а там, глядишь, и выжил бы, ведь бывали же случаи…

И под камнем сим схоронен Феофанов Михаил

По поручению Чрезвычайной государственной комиссии судебно-медицинская экспертная комиссия с 1 по 10 марта 1944 года произвела судебно-медицинскую экспертизу останков, извлеченных из мест захоронения уничтоженных гитлеровцами мирных советских граждан и военнопленных - их обнаружено было свыше 102 тысяч. 

В 1968 году в Ровно на улице Белой, в месте самого крупного из концентрационных лагерей, был открыт мемориал жертвам фашизма. 
Хочется надеяться, что потомки смогут побывать в местах, где воевал и страдал перед смертью старший лейтенант, военный инженер Михаил Филимонович Феофанов.

Мария ЕРМОЛАЕВА