Тред №124413

http://d-sanin.livej…13283.html

Жулька и Стрелка.

Политический триллер.




Жулька Латунская по прозвищу Ржавая Дева, внучка репрессированного критика Латунского, стремительно вышла из подъезда. Занимался чудесный летний день: орали хоры птиц, плавал в воздухе буйный аромат сирени, в песочницах гомонили дети – но Жулька шла вперёд, не поддаваясь лживому очарованию. На её костлявом лице была высечена усмешка: в отличие от зомби вокруг, она абсолютно твёрдо знала, что ничего хорошего в этой стране быть не может. По определению. Только зло и убожество.

Вот и сейчас, не сделав и нескольких шагов, Жулька убедилась в истинности своей аксиомы. На асфальте, прямо под её окнами, метровыми белыми буквами, какая-то сволочь намалевала:

"ЖУЛЬКА - ДУРА! СМЕРТЬ ДЕМОКРАТИИ!"

Жулька остановилась, мужественное лицо её стало совсем мужским (интеллектуалка, она не признавала макияж, считая, что и так самая лучшая, и вообще главное – духовная красота, огонь, мерцающий в сосуде.)

...Эта задержка спасла Жульке жизнь: там, где через мгновение должна была оказаться её голова, со ржавыми пуделиными локонами, просвистела отравленная стрелка и впилась в дерево. Оперение стрелки хищно дрожало, указывая, как пальцем, откуда она прилетела.

Жулька, сжавшись пружиной, выхватила из сумочки электрошокер и проследила взглядом траекторию: на том конце, среди кустов акации, притаились два сталина. Один перезаряжал осциллограф, а другой раздражённо расхаживал взад-вперёд - мягко и неслышно, блестя золотом маршальских погон. Он зачем-то развинчивал свою трубку, недобро сопел и косился тигриным глазом на Жульку.

Лоб Жульки покрылся испариной. О, Май Гад! Хали Шит! Сталины!!!

Позади стукнул магнитный замок: всё, двери закрылись, отступать стало некуда. Тогда Жулька, отбросив ненужные больше сумочку и шокер, в два паркурных прыжка перевернулась в воздухе и помчалась, мелькая кроссовками - словно асфальт под ней был раскалён до температуры костра, на котором жгли Коперника.

Сталины затрещали кустами и тяжело затопотали следом, пыхтя прокуренными лёгкими, как два баскервильских чудища. Бежали они сверхъестественно быстро, их топот постепенно настигал – несмотря на ужас, нёсший Жульку, как на крыльях.

Тут надо сделать небольшое отступление и объяснить, кто такие сталины, и что им нужно от Жульки. Сталины - это самое большое зло на Земле (после путиных, конечно). Сталины хотят всё взять да и поделить, закрыв тем самым Жульке дорогу к богатству и нормальной жизни. Ещё сталины лгут и фальсифицируют историю - а бойкая Жулька в ответ лихо лжёт и фальсифицирует, чтобы уравновесить их ложь и фальсификации. У неё получается лучше - всё, по чему она проходится острым язычком, приобретает глянец тайны и разоблачения. Поэтому сталины ненавидят Жульку, а благородная Жулька ненавидит сталиных. Ну и за дедушку, конечно, безвинно репрессированного в 1937.

Мимо Жулькиной головы снова свистнула стрелка, едва задев пуделиные локоны, летящие по ветру. Снова промах: стрелка попала в прохожего, отшвырнув беднягу на четыре метра. Второй сталин, наконец, развинтил свою зловещую трубку: там, внутри, оказалась сверхпрочная платиновая цепочка, и трубка превратилась в жутковатый кистень, орудие феодального киллера. Сталин завертел им в воздухе; кистень издал тяжёлый турбовинтовой гул, словно взлетающий военно-транспортный домкрат.

Жулька, мучительно задыхаясь, из последних сил уводя сталиных от детской площадки, промчалась мимо зарослей черноплодки, к проходной парадной соседнего дома. Немногие знали о ней; предусмотрительная Жулька, заранее планировавшая варианты бегства (на случай грядущих покушений и арестов), рассчитывала на этот козырь. Но враги оказались не так просты: возле спасительной парадной стоял неброский "порше" с двумя путиными.

Жулька застонала от отчаяния. На какое-то мгновение у неё мелькнула мысль, что всё кончено, что лучше остановиться и покориться судьбе...

Но нет! Не на  такую напали!

Один путин, равнодушно глядя рыбьими глазами, поднял осциллограф, прицелился через опущенное стекло. Снова свистнула стрелка - но несдающаяся Жулька была уже на перпендикулярной дорожке. Путинская стрелка убила ребёнка в песочнице.

Жулька, у которой от гнева открылось второе дыхание, ускорила бег.
Расстояние между ней и сталиными стало быстро увеличиваться – хотя и приходилось бежать зигзагом. Она вырвалась из клещей между сталиными и путиными. Теперь – только скорость!

...Жулька уже подбегала к дальнему выходу со двора, лёгкая и стремительная, когда дорогу ей преградил "мерседес" - приземлившись мягко, на все четыре колеса - чёрный, сияющий, как мужской итальянский ботинок от Мазератти. Медленно поехало вниз тонированное стекло. Жулька оскалила зубы: так близко подпускать её не стоило. Стиснув костлявый кулак, она прицелилась, рассчитывая размазать врага по подушке безопасности - за своё унижение, за страх, за убитого ребёнка...

Но это оказался не враг. За рулём "мерседеса" сидел Мужчина - заросший бородой выше макушки, с неразборчиво-плотоядным взглядом жадных глаз. Он ощерился, из чёрных буйных зарослей брызнуло золотое сияние. Словно музыка, послышалось смелое:

- Эй, дэвушька, хочэшь в баню?

Да, это был Настоящий Мужчина - не то, что эти...

Сзади топотали настигающие сталины, бряцала в такт шагам цепочка кистеня.

Жулька рыбкой влетела в "мерседес" – с разбегу, прямо в полуоткрытое окно, через водителя, ощутив всем телом его напрягшиеся мышцы. Водитель посмотрел на неё с уважением.

- Гони! В баню!!! - чуть не плача от пережитого, выпалила Жулька. Грудь её вскипала под бархатным платьем, готовая выкипеть до дна.

"Мерседес" плавно тронулся, набирая скорость - словно приподнялся над землёй. Сталины отстали; тот, что был с кистенём, споткнулся и расквасил усатый нос. Похоже, он был пьян.

А из-за домов, тем временем, стремительно вылетел боевой вертолёт федералов – машина убийства советского изготовления, жуткая против безоружных; хоть и безнадёжно устаревшая, по сравнению с современной демократической техникой. Вертолёт, давя вокруг жутким рёвом, хищно заложил разворот, притормозил. Скалилась намалёванная на фюзеляже акулья пасть, сверкнули на солнце пилоны, забитые под завязку запрещёнными кассетными гаубицами. В свете утреннего солнца были ясно видны жестокие похмельные глаза лётчика.

Двор замер; всё вытеснил грохот винтов. Дети в песочницах доверчиво хлопали ресницами, радостно показывали пальчиками на настоящий вертолёт.

Жулька, привычная ко всему, сжалась от ужаса: сейчас начнётся бойня…

Настоящий Мужчина, не отрываясь от руля, посмотрел в зеркало заднего вида, мгновенно посерьёзнел и достал золочёный «калашников», украшенный бриллиантами. И тогда Жулька, ещё не веря своему счастью, узнала в нём знаменитого шейха Омара Мюрида Абу Ибн Гяура, весёлого богача, освободителя двадцати народов, неуловимого героя, которого уже двадцать лет безуспешно искали  все сталины и путины мира.

- Дэржи руль, красавыца, - небрежно бросил шейх и полез в окно, лёгкий и сильный.

...Расчувствовавшаяся Жулька вздохнула, смахнула сентиментальную слезу и написала "Продолжение следует". Часы показывали пятнадцать тридцать: она ещё успеет отвезти рукопись бестселлера в редакцию, а потом отправится гулять по Садовому кольцу. Там, разумеется, нет ничего хорошего, как и везде в этой стране – раскалённый солнцем асфальт, шум, смог и толпы зомбированных путинистов – но, может, ей снова встретится какой-нибудь Настоящий Мужчина. В прошлый раз это был горский князь, скромный худощавый потомок Давида-Строителя; он тоже работал на стройке, как его предок.

Конец.