«Исламское государство» остается в Афганистане

«Вилаят Хорасан» — афганская франшиза «Исламского государства» в ноябре 2017 года отметился несколькими резонансными террористическими актами с участием смертников. Сначала боевики «Хорасан-ИГ» напали на телерадиокомпанию «Шамшад», убив двоих и ранив около 20 человек. Затем смертник ИГ атаковал на «шахидомобиле» полицейский пост, охранявший встречу лидеров партии «Джамиат-и-Ислами» («Исламское общество Афганистана», ИОА), в результате чего погибли, по разным данным, от 9 до 18 человек. Оба трагических эпизода произошли примерно спустя три года после того, как об «Исламском государстве» и его «халифе» Абу Бакре аль-Багдади впервые услышали в Афганистане. С тех пор ИГ превратилась в довольно эффективную террористическую силу и опасного противника афганских силовиков. Однако почти за три года существования «вилаята Хорасан» (провозглашен в конце января 2015 года) он так и остается самой загадочной организацией, обосновавшейся в Исламской Республике Афганистан (ИРА).
На протяжении 2015-2017 годов большинство афганских и российских экспертов, комментируя деятельность «Хорасан-ИГ», дружно утверждали, что для сторонников «халифата» нет благоприятных условий в Афганистане, что практики и идеология ИГ отвергаются афганцами, и что сторонники аль-Багдади рассматривают Афганистан исключительно с точки зрения транзитного коридора, а конечной целью их являются страны постсоветской Центральной Азии. Если в чем-то эксперты и расходились, то лишь в ответе на вопрос, кто спонсирует неизбежное скорое вторжение боевиков ИГ в республики бывшего СССР. Одни видели в «проекте ИГ» руку США и Великобритании, другие – происки саудитов и катарцев, третьи – пакистанской Межведомственной разведки (ISI).
Однако, за три года существования проекта «Хорасан-ИГ» основные прогнозы в отношении него так и не подтвердились. Анализ боевой активности террористов «халифата» в ИРА однозначно показывает: «Хорасан-ИГ» стремится обосноваться именно на территории Афганистана, а активность его боевиков направлена, прежде всего, против кабульского правительства. Да, сторонники «халифата» активно мигрируют внутри самого Афганистана: закрепившись в восточных провинциях Нангархар и Кунар, они теперь стремятся обосноваться в северных Джаузджане, Балхе и Сари-Пуле, а также северо-западном Бадахшане. В борьбе за сферы влияния и источники доходов (прежде всего, наркобизнес) боевики ИГ жестко конкурируют с афганскими талибами, а то, что Талибан рассматривает «Хорасан-ИГ» в качестве своего главного соперника за влияние на афганцев, лишний раз подтверждает тезис о том, что вооруженные сторонники «халифата» никуда из Афганистана уходить не собираются.

Что же касается центрально-азиатского направления, за которое переживают не только многие эксперты, но также политики, военные и дипломаты постсоветских государств, то за три года боевики ИГ ни разу не попытались прорваться через границу и атаковать таджикских, узбекских или туркменских силовиков. И такое демонстративное равнодушие к продвижению из Афганистана на север трудно объяснить якобы слабостью или нехваткой ресурсов у бойцов «Хорасан-ИГ». Сегодня в европейских городах сторонники аль-Багдади нападают на «кафиров» в одиночку, добиваясь с помощью холодного оружия и грузовиков довольно заметного медийного и социально-политического эффекта. Чего уж говорить о 5 тысячах (по другим данным 10 тысячам) хорошо подготовленных и неплохо вооруженных боевиков ИГ в Афганистане: будь у них желание организовать вторжение в Центральную Азию, резонанс и последствия этого шага были бы еще более ощутимы.
Кстати, следует отметить, что в терактах, совершенных сторонниками ИГ в России, никогда не принимали участие лица, прошедшие подготовку в Афганистане или имевшие опыт боевых действий в этой стране.
Все это дает основания сделать вывод о том, что афганский филиал ИГ готовится к расширению своего влияния в Афганистане – как территориальному, так и социально-психологическому, на афганское общественное мнение. Именно последним обстоятельством можно объяснить концентрацию усилий боевиков ИГ на террористических актах в Кабуле. В 2017 году почти все самые крупные и резонансные теракты, имевшие место в афганской столице, были совершены как раз смертниками «халифата».
Эффект от кабульских терактов привел к появлению летом-осенью 2017 года совершенно нового феномена – практически полному сворачиванию уличной общественной и политической активности в столице Афганистана. После того, как смертники ИГ продемонстрировали готовность взрывать себя в толпе демонстрантов (особенно хазарейцев-шиитов), массовые уличные акции, демонстрации и митинги в Кабуле сошли на нет. Парадоксально, но то, чего не могли добиться вплоть до начала июня 2017 года афганские силовики – жесткого контроля над уличной активностью легальных оппозиционных политических групп – добились сторонники «Хорасан-ИГ», зачистив с помощью смертников уличное политическое пространство Кабула. Это обстоятельство, кстати, еще может сыграть важную роль в ходе и после предстоящих в 2018-2019 годах парламентских и президентских выборов в ИРА. Учитывая угрозу появления смертников ИГ на улицах Кабула, выйти на них в знак протеста против не устраивающего проигравших кандидатов результата, видимо, будет немного.
Особенности боевой и медийной активности ИГ в Афганистане, на наш взгляд, говорят о том, что сегодня единой в организационном и информационном отношении структуры «халифата» здесь не существует. Можно вести речь о, как минимум, трех типах структур, действующих под брендом ИГ.
Первый тип – реальные вооруженные группы ИГ, являющиеся более-менее «законными» представителями «Исламского государства» в Афганистане и Пакистане. Эти группы сегодня действуют на востоке и севере страны, имеют там собственную инфраструктуру (лагеря подготовки боевиков, склады оружия и боеприпасов, агентурную разведку и т.д.). Они же ведут упорные бои с талибами за контроль над отдельными уездами, сферами криминального бизнеса и источники финансирования.
Второй тип – криминальные группировки, действующие под брендом ИГ и прикрывающие с его помощью различные виды нелегального бизнеса (наркоиндустрия, похищение людей, добыча драгоценных камней и других природных ископаемых и т.д.). На самом деле, к ИГ эти организованные преступные группировки (ОПГ) отношения не имеют, действуют локально в конкретных районах или поселениях и не преследуют политических целей.
Третий тип – фейковые структуры ИГ, созданные афганскими (для борьбы с талибами) и иностранными спецслужбами (уже для борьбы с афганским правительством) и действующие под флагом «халифата» в их военно-политических и экономических интересах. Ряд заслуживающих доверия источников сообщают, что на территории ИРА действуют фейковые группы «Хорасан-ИГ», подконтрольные пакистанской разведке, а также некоторым спецслужбам других государств. Эти группировки зачастую имеют сложную структуру (рядовые бойцы и смертники-исполнители терактов даже не догадываются, в чьих именно интересах они действуют), они прекрасно освоили технологии проникновения в информационно-пропагандистские центры «главного офиса» «Исламского государства», что позволяет обеспечивать взятие им ответственности за теракты, совершенные по инициативе спецслужб.
Рискнем предположить, что пропагандисты центрального медиа-штаба ИГ зачастую понимают или догадываются, кто на самом деле стоит за тем или иным резонансным нападением в Кабуле, Нангархаре и других городах ИРА. Но они закрывают на эти нюансы глаза, так как, в конечном счете, совершенные теракты работают на имидж и «деловую репутацию» ИГ не только в Афганистане, но и в мире в целом.
Мы можем только предполагать, какие именно группировки ИГ могли совершить самые кровавые террористические акты в афганской столице в последние несколько месяцев. Но сам факт выбора в качестве главной мишени для атак смертников, действующих под брендом «Хорасан-ИГ» Кабула, говорит о том, что именно столица Афганистана является безусловным приоритетом для сторонников «халифата» в регионе.
Наличие в рядах боевиков ИГ граждан из республик Центральной Азии и России не может стать поводом для однозначного вывода о стратегических целях сторонников «халифата». Как узбеки, таджики, киргизы, туркмены, казахи, чеченцы приезжали в Сирию и Ирак воевать за «Исламское государство» на Ближнем Востоке, точно также они приехали в «вилаят Хорасан-ИГ», чтобы именно в Афганистане строить «Исламское государство». Конечно, на словах они могут говорить все, что угодно, однако, в реальности их активность ограничивается афганскими городами и провинциями.
Афганскому правительству в ближайшие пару лет предстоят трудные времена. Местным силовикам придется воевать не только с настоящими боевиками «Хорасан-ИГ», которые будут стремиться расширить подконтрольную территорию на востоке и севере ИРА, но и с фейковыми группировками «халифата», которые сосредоточат свои усилия на масштабных терактах (прежде всего, с помощью смертников) в Кабуле. В преддверии парламентских и президентских выборов атаки террористов ИГ в афганской столице будут лишь усиливаться.
http://afghanistan.ru/doc/116542.html