Брюссель внял доводам Баку

Без сомнений и преувеличения этому во многом способствовала настойчивость Азербайджана, которая еще в ходе предыдущих саммитов  была нацелена на выстраивание диалога на равноправной основе. Баку не беспричинно  требовал от Брюсселя уважительного отношения не только к себе, но и к другим участникам процесса, чтобы полномочные персоны и Европейского Союза не навязывали спаррингам свои видения в качестве истин в последней инстанции.

Теперь становится очевидным, что призывы Баку к здравомыслию, переводу контактного процесса на волну предметности с приматом вопросов экономики возымели эффект. Ну а по части достижений можно сконцентрироваться на том, что ЕС в совместной декларации поддержал территориальную целостность, независимость и суверенитет всех своих партнеров, и эту постановку также можно причислить к достижениям, раздобытым при направленных усилиях Азербайджана.

На саммите такие направления, как усиление экономики, управления, связей и укрепление общества были определены в качестве приоритетных. Можно вывести знаменатель, согласно которого  ожидания участников сошлись в единой плоскости. Резонно ждать от будущего сотрудничества больших и многообещающих преференций на всех.

В корне важно, что в тексте совместной Декларации саммита особое внимание уделено возобновлению усилий для содействия мирному урегулированию неразрешенных конфликтов в континентальном пространстве на основе принципов и норм международного права. Первым делом это, конечно же, касается армяно-азербайджанского конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Серьезным мотивом, склонившим организаторов к  включению проблемы замороженных конфликтов в итоговый документ, опять же стала настойчивость Азербайджана.

Приехав в столицу объединенной Европы загодя и проведя встречи с Генеральным секретарем НАТО Йенсем Столтенбергом, украинским коллегой Петром Порошенко, азербайджанский лидер Ильхам Алиев в числе заглавных обозначил важность разрешения незавершенных конфликтов. Это вполне объяснимо. Их подвешенное состояние не только держит в напряжении страны, но и воспроизводит новые вызовы, подрывая атмосферу доверия и спокойствия.

В идеале парадигмы сотрудничества и расширения пространства партнерства с участием государств «Евранест» даже в теоретической плоскости исключают наличие горячих точек. Заявка Азербайджана на отображение проблем и конфликтов на этно-территориальной почве в базовых документах саммита пришлась как нельзя кстати.

Заметным эпизодом стало появление на полях саммита Ангелы Меркель, для которой программа сотрудничества Европейского Союза с восточными соседями является неизменной заботой. Она посчитала долгом воздать должное роли России, с которой страны «Евронест» имеют устойчивые экономические завязки. Императив Меркель стал воплощением терпимого отношения ЕС к связям стран «Восточного партнерства» с Россией, как важного сегмента в международной системе координат. Оставаясь в излюбленной стихии, она объяснила, почему программа  партнерства имеет большое значение для Европы. С одной стороны, речь идет об улучшении качества жизни людей, развитии демократии, а с другой — обеспечивает дополнительные возможности для упрочения безопасности.

Наконец, на саммите Армения подписала с ЕС Соглашение о партнерстве, которое не является столь интенсивным, как документ об ассоциации, ранее подписанный между Европейским Союзом и Украиной, Молдавией, Грузией. И тут Армения составила исключение, для которой Брюссель открыл узкий  коридор на пути к преференциям. Это большей частью связано с негативной реакцией Москвы, которая не дает особого простора сателлиту в наращивании базы связей с Западом.  Ереван без конца шантажировал сюзерена, сетуя на экономическую недостаточность и намекая на спасительное наличие альтернатив и экономическую диверсификацию.

Доведенная назойливостью подручного до изнеможения, Москва дала добро, и Ереван зашевелился. Однако все смахивает на то, что Армения рано празднует победу. Теоретически подписанный документ должен открыть аутсайдеру Южного Кавказа доступ к режиму благоприятствования в торговле. Однако больное состояние армянской экономики, беспросветное пребывание в зажатости вряд ли позволит стране-изгою раскрыться для свободных рациональных сношений со Старым светом.

Борьба за искоренение отсталости и бедности, превращение в самодостаточное образование требует не половинчатых действий, а физических возможностей для подлинной интеграции, чего у Армении нет. Они и не предвидятся.

На радостях армянский глава в Брюсселе заявил, что «Армения не собирается блокировать декларацию саммита Восточного партнерства, ибо она должна стать олицетворением общих компромиссов».  Он постарался подчеркнуть свою значимость, будто обладает какими-либо полномочиями для переориентации главного действия в какие-либо иные русла. От того и высокопарно прозвучала его сентенция: «Армения впредь останется верна своему видению укрепления мира и устойчивого развития».

Насколько обоснованы ее усилия в поддержании мира, красноречиво свидетельствует спровоцированная Ереваном карабахская война, и тут особых комментариев не требуется. И потом хороши видения, которые подкрепляются сообразными действиями. До сегодняшнего дня официальный Ереван только и делал, что сотрясал воздух декларированием  высоких целей и задач, а наполняли их конкретными действиями или структуры диаспоры, или благотворители. В результате иждивенчество превратилось в образ жизни целого народа.

В Армении подписание соглашение мотивирует людей к ликованию. Но ничего сверхъестественного не произошло. Малоспособный субъект подписал документ о намерениях с влиятельным работодателем. Как скоро и за счет чего они сойдутся на волне общей выгоды? Вот это вопрос, над которым еще долго будут ломать голову и в Армении, и за ее пределами.

Однако в одном сомневаться нет резона. До сегодняшней поры Европа слышала об инвалидном состоянии армянской экономики, а после она убедится в том, что из половинчатого субъекта вылепить полноценного интегратора – дело не благодарное.

Времена чудес давно канули в лету, вот об этом и речь. А радоваться сюрпризам продавцов иллюзий никто не запрещал, тем более, когда поводы  для оптимизма стали такой же редкостью, как признаки самодостаточности.