Чем дальше в тыл, тем толще партизаны (Прилепин)

новая дискуссия Статья  256

Перед нами ещё не ужасная, но имеющая все шансы стать таковой важная и показательная история.
История про русскую поэтессу украинского происхождения Евгению Бильченко. Можно написать и так: про украинскую поэтессу, пишущую на русском языке. Кому как нравится.

[spoiler=Скрытый текст]Профессор кафедры культурологии факультета философского образования и науки Национального педагогического университета имени М.П. Драгоманова, доктор культурологии, автор двух монографий и более 150 научных статей, лауреат двух десятков литературных премий, среди которых есть наипрестижнейшие, её стихи переведены на 23 языка.
Отличные стихи, надо сказать.
Эти, скажем, можно взять эпиграфом к тому тексту, что вы читаете:
Ветки с цветами горькими
Сломаны.
Доктор Тарас Григорьевич,
Плохо мне!
Или вот такой практически блюз:
Невозможность воспеть.
Ни хореем, ни ямбом — ничем.
Стансы, хокку, баллады не делают нынче погод.
Грязный ангел сидит с автоматом на правом плече,
А за левым плечом три старушки бредут на погост.

Невозможность летать
И ворон над гробами считать:
На войне Всех Своих не бывает ни крыльев, ни слёз.
Плакать будем потом, когда в пекло с чужого креста,
Как погибший солдатик, сойдёт оловянный Христос.
(Вообще говоря, музыкальная составляющая крайне важна для Бильченко: сама она в ряду своих учителей называет Егора Летова и Александра Башлачёва — считаю нужным об этом сказать.)
В 2013 году Бильченко приняла начавшуюся в Киеве революцию. В первый год «русской весны» и начавшейся войны сотрудничала с «Правым сектором» (запрещен в РФ — прим. ред.) в качестве волонтёра, поставляя им гуманитарку. Потом наступил момент жесточайшего разочарования.
Дальше я приведу несколько цитат, чтоб не пересказывать без малейшей необходимости своими словами случившееся с Евгенией Бильченко.
«Участвую в «евромайдане», — рассказывает она, — веря, что эту страну можно сделать достойной, лишённой цензуры и коррупции, с социальной защитой. Мне было бы лучше сдохнуть  в «небесной сотне». Я бы не видела, как  националистические полудурки захватывают власть.
2014—2015-й — моя война. В какую-то из поездок я оторвалась от группы артистов (то была поездка не волонтёрская, а нечто убогое вроде «аборигенов просвещать») и пошла в город. Лисичанск, да, мой город… Дырки от «Градов» в домах. Я так думаю, от наших танков… Там был «Айдар» и рядом «Львов» и «Тернополь». Мальчик с Волыни всё время спрашивал меня: «Що ми тут робимо?»
Финалом послужила Горловка: после интервью с её жителями я выхожу из игры, осознав, что война — гражданская…
2016—2017-й — веду жизнь диссидента. От мультикультурных полуправд по защите русского языка — до откровенной критики украинской власти и войны, которую она ведёт против своего народа, причём всех его частей. Я так вижу, что всех: Донбасс бьёт «Градами», солдат — котлами, а остальных — пропагандой и тарифами. Тройной геноцид. И все друг друга ненавидят. Меня вытаскивают вон из украинских эфиров. В этот же период без моего согласия меня начинают постить русские СМИ, и откуда-то всплывает медиаярлык «экс-волонтёр «Правого сектора». Скорее всего, я сама его запустила: так можно было дольше безнаказанно критиковать власть. Начались доносы на работу, развернулась травля. В своем ключевом эссе «Страх», которое размножено тысячами и за которым люди подчас на улице подходили, я пишу о неототалитаризме на Украине».
Сразу после этого, признаётся Бильченко, российские либералы прекращают её поддерживать. Всё. А так любили, так ценили, пока она возила бинты и тушёнку «правосекам».
Летом 2017 года Бильченко несколько раз выступала в клубах Москвы и Санкт-Петербурга, продолжая публиковать на своей стрнице в Facebook беспощадные заметки о происходящем на Украине и произошедшем с ней.
Поступок, что и говорить, мужественный: мы отличном помним Олеся Бузину, мы помним, сколько людей на Украине под жуткое улюлюканье окунали в мусорные урны, мы даже догадываться не можем, какое количество людей исчезло в харьковском или одесском СБУ.
Реакция замайданных блогеров на высказывания Бильченко была вполне предсказуемой. В качестве примера, не отбирая, я скопировал десяток-другой комментариев с её страницы в Facebook. Орфографию сохраняю — ещё ошибки за ними править.
Михайло Кирик: «Руззґк швайне».
Lyudmyla Sorochuk: «Якби то так сталось, щоб ви не вертались».
Vsevolod Zheyko: «Пи**уй додому, курвисько».
Лілія Божинська: «Посмотрела лайки под этим «мыжебратным» постом. Пошла удалять пять «друзей».
(То есть удалять из друзей тех, кто посмел поддержать Бильченко хотя бы лайком. «Мыжебратный» — это, как вы понимаете, пародия на тех людей, которые смеют сказать вслух о русских и украинцах: «Мы же братья».)
Valentyn Pupena: «Прийде час і в Україні таким як ви більше не буде місця…»
Леся Савчак: «Краще б ти на своїй історічєской родінє залишилася. В українців є Батьківщина, твоя ж родіна за порєбріком».
Alex Stoev: «Десь по ній вже скучає олесь бузіна))».
(Смайлики поставил Алекс, каков шутник — пообещал смерти молодой женщине!)
Кость Лучків: «Вона не москвинка …

• +1.40 / 26