Доклад "Изборскому клубу" - «Цифровая экономика» и Россия (часть 4 - От «глобализации» — к «цифровизации»)

Доклад Изборскому клубу группы экспертов под руководством Александра Нагорного.
Если обратиться к недавней истории, то сопоставимым с «цифровизацией» по своим масштабам и последствиям цивилизационным процессом, несомненно, была глобализация. Её началом можно считать установление постоянной «горячей» линии связи между Белым домом и Кремлём после Карибского кризиса 1962 года. Но только после 30 августа 1994 года, когда под Владивостоком было замкнуто первое планетарное кольцо оптико-волоконной связи, все информационные (а вместе с ними — и финансовые) потоки приобрели новое, «глобальное» качество — подобно тому, как гелий, охлаждённый до температуры 4,2 оК, приобретает качества сверхпроводимости и сверхтекучести.

Пожалуй, важнейшим следствием глобализации как таковой стала возможность сверхэмиссии денежных знаков: уже в 2005 году, когда весь мировой ВВП составлял около 30 трлн, долл., производно-финансовый инструмент оценивался в 450 трлн долл. Для сравнения: в 1994 году мировой ВВП, согласно оценкам голландского экономиста А. Мэддисона, составлял примерно 11 трлн долл. (в ценах 1985 года), а совокупный производно-финансовый инструмент — около 70 трлн долл. То есть за 1994-2005 годы на каждый доллар реально произведённой продукции (товаров или услуг) было эмитировано 19 номинальных долларов. С тех пор ситуация только усугубилась, так что сегодня уже свыше 95% циркулирующих в мире денег носят чисто информационную природу и являются, по сути, «глобализационными» деньгами.

Это стало возможным благодаря тому, что резко увеличилась информационно-финансовая ёмкость времени (Тime is money, «Время — деньги»), поскольку «длительность сделки» сократилась сначала до предела физиологических возможностей человека, т.е. до секунд, а затем  и вышла за эти пределы, занимая милли- и даже микросекунды. Если обратиться к такому показателю, как мировой валовой продукт (МВП), то в 1994 году в текущих ценах он составлял всего 27,9 трлн долл., а по итогам 2016 года увеличился почти в 2,7 раза, до 75,2 трлн долл., причём период активного роста, по 4-5-6 трлн долл. в год, начался после 2002 года, с небольшим перерывом на кризис 2009 года. В постоянных ценах 1970 года, то есть с поправкой на инфляцию, этот показатель составлял 7,287 трлн долл. в 1994 году и 13,487 трлн долл. в 2016 году, то есть отмечался рост в 1,85 раза. За тот же период население нашей планеты возросло с 5,613 до 7,398 млрд человек, или в 1,32 раза. Однако общий объём «мировых денег» (агрегат L) за тот же период вырос более чем в 40 раз, объём производимой за год информации — более чем в 2000 раз, а объём хранимой информации — более чем в 20 тысяч раз. В режиме онлайн, то есть внутри Мировой сети, люди стали проводить всё более значительную, а уже сотни миллионов из них — и подавляющую часть активного времени своей жизни. Общий объём накопленной в мире информации к концу 2016 года уже превышал 2 зеттабайта (1021), это по 270 гигабайт в среднем на живущего человека, из них около 7%, или около 19 гигабайт, составляла «авторизованная», то есть соотнесённая с конкретным человеком, информация. Разумеется, в целом ряде «информационно продвинутых» стран и регионов мира, где активно разрабатываются и применяются технологии «цифровой персонализации», эти показатели уже значительно выше, а примерно с уровня 200-250 гигабайт авторизованной информации на человека становится возможным и реально начинается переход от «обычной» глобализации к глобализации «оцифрованной», включая и собственно «цифровую экономику» («цифрономику»).
Так в общих чертах выглядит сегодня технологический аспект «цифровизации».



«Криптовалюты» — для «прекариата»?
Одним из важнейших для человечества процессов, связанных с развитием «цифровой экономики», является изменение структуры занятости в мировом производстве. Рынок труда явно выходит из национальных «берегов», при этом значительно «мелея»: как по общему объёму рабочего времени, так и по длительности самой работы, и по уровню её оплаты. Не исключено, что это обстоятельство косвенным, но достаточно ощутимым образом влияет даже на глобальные миграционные потоки современности.
Использование для оплаты «прекариатного» труда любой из действующих национальных или межнациональных (типа евро) валют сопряжено с известными ограничениями со стороны их эмитентов, включая операционные и фискальные. Поэтому, в сочетании с отмеченной выше тотальной «монетаризацией» общественного сознания, «криптовалюты», для которых подобные ограничения отсутствуют в принципе, выглядят почти идеальным расчётным средством. Причём это касается не только физических лиц, но даже любых государств, дискриминированных на мировом валютном рынке. Не случайно Япония, чья иена связана «соглашениями Plaza» 1995 года, сегодня претендует на роль главного оператора «криптовалютных» потоков. Не случайно и Россия, находящаяся под западными санкциями, усугублёнными жёсткой монетарной политикой Центробанка, приняла принципиальное решение о создании национальной «криптовалюты» — в то время как финансовые власти США (доллар) и Китая (юань) остаются принципиальными противниками «криптовалютных» инноваций.
Но, даже оставляя в стороне все уже видимые «подводные камни» подобных затей: таких как «закладки» в программах и, соответственно, наличие скрытых «центров управления» потоками «криптовалют» типа биткоина; понимая, что в основе этого феномена лежит вполне объективный процесс экспоненциального роста производимой человечеством информации, в том числе авторизованной, своего рода сход информационной «снежной лавины», которая может погрести под собой всю мировую финансовую систему, всё же необходимо обратить внимание на два пока не слишком обсуждаемых в связи с данной темой обстоятельства.
В каком-то смысле эта история «криптовалют» повторяет другую историю, которая случилась на много веков раньше и длилась на много веков дольше. Имеется в виду раскол христианства сначала на православие и католицизм, а потом — протестантская Реформация последнего, с ожесточёнными религиозными войнами XVI-XVII веков. Можно сказать, что «криптовалюты» являются финансовым аналогом протестантства. Точно так же, как «фиатные» деньги центробанков — финансовым аналогом католичества, с его индульгенциями на будущую (в том числе загробную) жизнь. Ничего удивительного в этом нет — мир един, и даже если поставить на место Абсолюта «золотого тельца», по отношению к нему будут происходить те же «слишком человеческие» метаморфозы: сначала он утратит своё «золотое содержание», потом утратит внешнюю форму («телесность» своего тела, что и происходит с валютами, переходящими в «безналичную»), а в конце концов вообще исчезнет из этого мира. Видимо, вместе со своими «пользователями».
Мировоззренческой и социально-психологической основой «криптовалют», как известно, является «личная вера» в них каждого участника транзакционной сети и прямой обмен между ними при помощи технологий «блокчейн» без посредничества каких-либо финансовых структур, государственных или коммерческих. То есть полный аналог протестантства, с его приматом «личной веры». И здесь мы сталкиваемся с проблемой «роли личности в истории» — только с её обратной, «массовидной» стороны.
Самое парадоксальное, что рекламируемые как «деньги для людей» «криптовалюты» появились на мировой арене в тот самый момент, когда человек, как базовая экономическая реальность, если не исчезает, то очень сильно трансформируется. С точки зрения производства существование подавляющего большинства представителей биологического вида homo sapiens сегодня не является оправданным — необходимый для существования восьми и более миллиардов людей объём товаров и услуг может быть обеспечен всего лишь несколькими сотнями миллионов, для остальных работы не остаётся, но, если они не будут потреблять эти товары и услуги, производство должно стать еще меньше, и так — вплоть до «точки экономической сингулярности», которую сильные мира сего постоянно пересматривают в сторону уменьшения (миллиард, 500 миллионов, 100 миллионов и т.д.) на давосских форумах, бильдербергских клубах, богемских рощах и прочих коммуникативных платформах глобальной «элиты». Благообразно именуя созданный действующей экономической моделью «цивилизационный штопор» «проблемой прекариата», то есть даже не пролетариата, имеющего рабочие руки, а пролетариата, условно говоря, лишённого одной руки или даже двух рук сразу, вынужденного работать этой одной рукой, ногами или иными частями тела всего по два-три часа в неделю…
Как известно, прекарием (precarium) в эпоху Средневековья назывался один из типов условного земельного держания, при котором соответствующие документы составлялись от имени просителя такого держания (от имени собственника земли давался престарий, prestarium, что предполагало меньшее число ограничений для получателя).
«Криптовалюты» — идеальные деньги для современного «прекариата», поскольку основаны фактически на простейших обменных операциях, бартере в социальных «низах», принципиально не имеют ответственного эмитента, но полностью подконтрольные «скрытым центрам управления» в рамках технологий «блокчейн» и big data. Если в эпоху великих географических открытий европейские колонизаторы расплачивались с «дикарями» за золотой песок, пряности и рабов стеклянными бусами, то чем хуже этих «квазивалют» прошлого нынешние «криптовалюты»?