Ослепительное одиночество Путина

Рассказ Платона о глубине сократовской простоты

Почему у меня вновь и вновь рисуется на горизонте фигура Путина? Мне нравится его ослепительное одиночество. Он не свой ни для кого, но и близкий всякому, и это его экзистенциальный, то есть лишающий права на себя выбор, поскольку ситуация - управлять страной, в которой живут бедные, иногда взбешенные, иногда очарованные какими-то дикими и несъедобными вещами люди, - требует монашеского смирения. Каждому из малых сих, будучи не своим, он каким-то диковинным образом научился быть не отвратителен.

Я думаю, это свойство приемлемости для всех достигается мастерством великого отрешения от себя. Конечно, Путин — живой, со своими очевидными симпатиями и предпочтениями, но он дает им право звучать только вполголоса, а то и тише.

Он мастер вслушивания в рассерженный шум и умения вжиться в шкуру самого странного персонажа, оказавшегося волею судеб гражданином той страны, которой управляет.

Он может говорить с либералом, обличающим его как самого свирепого тирана, с патриотом, требующим немедленно четвертовать Чубайса, со всякой заумной или наоборот, страдающей дизлексией странностью, населяющей просторы нашей диковинной Родины, он путем отрешения от собственных, очевидно, что изначально очень жестких границ приемлемого для него лично, сумел стать медиатором глубоко искалеченного травмой распада СССР и шоковой терапии пространства.

Я не знаю человека в понятном и известном мне историческом хронотопе, который на глазах большой страны онлайн, сумел бы вот так вот вырасти из малопонятной и очень сомнительной сущности в великого демократа и мудреца.

Сама по себе биография Путина на посту главы государства, ровно в этих пределах — это очень необычный и блистательный сюжет, рассказ Платона о глубине сократовской простоты.

Это не придуманная в Голливуде, снабженная вгрызающимися в сердце диалогами фабула, не индийское кино, это невероятно впечатляющая картина становления государственного деятеля, истинного правителя России. (с)