Чем отметился наступивший 2018 г. в китайско-индийских отношениях

Трудно было месяцем ранее не согласиться с экспертным мнением о том, что прошедший 2017 г. отметился самым плохим (за многие годы) состоянием этих отношений. Из-за конфликта на плато Доклам в Гималаях дело едва не дошло до прямого военного столкновения между двумя азиатскими гигантами. На грани срыва оказалось и проведение очередного саммита стран-членов БРИКС.

Тем не менее накануне Нового года теми же экспертами высказывался осторожный оптимизм относительно перспектив китайско-индийских отношений в 2018 г. Увы, но международная политика не имеет ничего общего с новогодними сказками, и фактура первых недель наступившего года это подтверждают.

Комментируя 15 января с. г. тот же факт противостояния на плато Доклам, директор Отделения Южной Азии Шанхайской академии международных исследований (одного из самых авторитетных китайских мозговых центров) Чжао Ганчан сказал, что этот конфликт “нанёс ущерб взаимному доверию в сферах как дипломатии, так и обороны”.

В статье под примечательным заголовком “Китаю следует готовиться к возможному росту инцидентов на границе с Индией” упомянутый эксперт говорит, что “некоторые высокопоставленные индийские чиновники проявляют враждебность и считают Китай самой большой угрозой” Индии.

Далее по тексту статьи безымянные “чиновники” сводятся к командующему сухопутными силами Индии генералу Бипину Равату, который с момента назначения в конце 2016 г. на нынешнюю должность, действительно, отметился рядом резких заявлений относительно как китайско-индийских отношений в целом, так и ситуации на границе, разделяющей обе страны.

Часто появляясь в медийном пространстве Индии, генерал Б. Рават вообще проявляет себя как значимый публичный политик. Так, 12 января с. г. он предположил возможность применения в регионе “химического, биологического, радиологического и ядерного оружия”. Было также сказано, что “Китай мощная держава, но и мы не слабы”,

Той же Global Times риторика высшего индийского командира была названа “ястребиной” и противоречащей духу договорённостей между лидерами КНР и Индии, достигнутых на полях саммита БРИКС, состоявшегося всё же в начале сентября 2017 г. в китайском Сямэне.

Впрочем, китайские эксперты подвергают сомнению соответствие реалиям высказывания высшего командного состава о мощи индийской армии.

Тем не менее в Китае обратили внимание на сообщение ведущих индийских газет о планах по формированию дополнительных 15 батальонов для МВД Индии, прежде всего, пограничных войск. Из них 9 батальонов войдут в состав сил, контролирующих индийско-китайскую границу в районе Тибета (Indo-Tibetan Border Police). 6 других будут направлены на границу с Бангладеш и Пакистаном.

Особенно тревожной выглядит ситуация в районе так называемой “Линии контроля” (ЛК), отделяющей индийский штат Джамму и Кашмир от Пакистана. 2017 г. отметился резким возрастанием (по сравнению с 2016 г.) количества разного рода вооружённых инцидентов в районе ЛК. Начавшийся 2018 г. продолжил эту негативную тенденцию. Уже было несколько трансграничных перестрелок и в ходе одной из них погибли солдаты и офицеры с обеих сторон.

Напомним, что тот же генерал Б. Рават ещё год назад объединял в одну проблему ситуацию, складывающуюся на границе Индии как с КНР, так и с Пакистаном, подчёркивая необходимость подготовки индийской армии к ведению войны “на два фронта”.

Необходимо оговориться, что сложный комплекс отношений между двумя азиатскими гигантами не сводится, конечно, к опасным инцидентам в приграничных районах, в перечень которых теперь можно включать и пакистано-индийскую ЛК.

Однако именно эти происшествия, как и вообще проблематика военно-политического соперничества между Китаем и Индией, выходят на передний план, когда речь идёт об основных тенденциях развития ситуации в РИТО. Что не может не настораживать.

Наконец, нельзя не коснуться вопроса, что всё выше изложенное может означать для России. В поиске ответа на него заслуживает внимания статья под заголовком “Связи без сантиментов: Индия и Россия должны сосредоточиться на реалистической кооперации, управляя неизбежными разногласиями”. Её автор, С. Раджа Мохан, является внешнеполитическим редактором популярной газеты Indian Express, руководителем индийского отделения Центра Карнеги, преподавателем многих (включая иностранные) университетов, то есть весьма квалифицированным и авторитетным экспертом. Поэтому его статья заслуживает не пересказа, а внимательного прочтения.

Мы же здесь ограничимся выражением согласия с основными её положениями, в сумме адекватно отражёнными в заголовке. Сделаем лишь несколько сопутствующих ремарок, касающихся российской внешней политики в регионе.

Во-первых, из неё необходимо убрать всякие следы иллюзий (если они ещё остались) начала прошлого десятилетия о возможности формирования нечто похожего на тройственный союз “Россия-Китай-Индия” антиамериканской направленности.

Во-вторых, в поисках причин проблемности (как представляется, фундаментального плана) в отношениях между двумя важнейшими внешнеполитическими партнёрами РФ нет никакой необходимости в “умножении сущностей” путём привлечения фактора чьих-то “внешних (“американских”) происков”. Вполне достаточно собственных, то есть “внутренних” причин, накопившихся в тандеме “Китай-Индия”. Хотя, конечно, без присутствия посторонних “доброжелателей” не обходится ни одна международная конфликтная ситуация.

В третьих, трудно говорить на тему оптимальной политики относительно крайне сложной связки “Китай-Индия” в отсутствие чёткого целеполагания внутренних и внешних аспектов функционирования самого российского государства.