про антисистему

Совершенно сознательно я выступлю сейчас как махровый пропагандон.  Я буду пропагандировать. Буду распространять.
Сама я подцепила эту хрень в интернете. Своего мнения у меня по её поводу нет и быть не может – не тот уровень знаний и образования, чтобы иметь собственное мнение о том так ли это или не так.   Но есть же авторитеты. Лев Николаевич Гумилёв (которого я читала)  и еще профессор Шафаревич (которого я не читала).  Вот про хрень, которую они насочиняли и пойдёт разговор. Её название – антисистема.
 
Вчера я выложила тут ролик с интервью И.С.Шишкина про Украину.  Этот Шишкин мне показался очень умным и я решила поискать на ютубе что же он ещё интересненького говорил. Ну вот и наткнулась на его рассказ об антисистеме,  теорию которой разработали  независимо друг от друга Гумилёв и Шафаревич.  Если совсем простыми словами, то в каждом обществе есть процент людей, одержимых русофобией. Это слово сегодня стало обыденным,  жизнь в окружении этого слова стала привычной, да и в самом слове нет ничего непонятного: русофоб это тот, кто не любит русских и всё русское. А вот, оказывается, что нет. Русофобия и русофобы это жуткая вещь, заложенная в социум самой природой как бактерия в организм и способная при благоприятных условиях уничтожить этнос.  Под спойлером немножечко о чём  речь.
 
https://holmogor.livejournal.com/6880777.html
 
"Необходимо понимать, что понятия этнической химеры и антисистемы не тождественны друг другу и относятся, в общем-то, к разным логическим ответвлениям гумилевской теории. Если химера это продукт исторически сложившегося симбиоза двух несовместимых этносов, чье взаимодействие лишь обнуляет этническую традицию в результате возникновения культурной шизофрении, когда дети воспитываются в режиме «ни мышонок, ни лягушка», то антисистема есть осознанное теоретически подкрепленное жизнеотрицание. Антисистема ненавидит  реальную жизнь с её потоком, сложностью и многообразием, стремится подменить эту жизнь простой идеологической схемой, ненавидит традицию как концентрацию жизненных результатов этноса и, прежде всего, пассионариев, ненавидит саму жизнь как биологическое самовоспроизводство.

То есть если химера это аннигилирующее столкновение двух вполне жизнеспособных сами по себе этносов, то антисистема – это антиэтнос, стремление уничтожить всё то, что сохраняет и воспроизводит этнос. Если для этноса высшим чудом является зачатие и рождение ребенка, который затем должен быть воспитан в лоне традиции, которая сама плод деятельности рожденных и воспитанных людей предыдущих поколений, то для антисистемы главной целью является то, чтобы зачатие и рождение не состоялись, а завербованный адепт воспитывался не в традиции, а в сухой жизнеотрицающей схеме. Если антисистема и любит этнические химеры, то именно потому, что видит в них ту самую аннигиляцию жизни и традиции, создание манкуртов, хорошо поддающихся идеологической обработке, вместо традиционной. Химера не есть антисистема, но антисистеме живется внутри химеры как нигде привольно.

Пишет об этих явлениях Гумилев с понятной ненавистью. Здесь у него просыпается настоящий пыл крестоносца. Нет сомнений, что он сам жег бы альбигойцев и закапывал бы головой вниз маздакитов, как это делают защитники жизненной нормальности в его книгах. Понятны и гумилевские этнополитические аллюзии, так скандализировавшие общественность в момент выхода его книг.

Гумилев сам своими глазами наблюдал в России формирование этнической химеры. Обширный исход в российские города выходцев из-за черты оседлости, составлявших важную социальную опору новоустановленной советской власти. Их поток встретился на тесных коммунальных кухнях и в бараках с переселявшимися из деревни крестьянами и с ошметками разгромленных высших классов и интеллигенции Российской Империи, привел к появлению причудливых союзов, браков и социальных сред, которые имели все характерные черты Химеры – воспитанные в таких семьях дети были ни мышатами, ни лягушатами, не воспроизводили в себе ни традиций высших классов Империи, ни русской деревни, ни местечка.

В этом столкновении русская этническая традиция беспощадно разрушалась, от ашкеназской оставалась лишь внешняя пустая оболочка, прежде всего – система противопоставлений чужакам. А носители химерного квази-этнического сознания подбирали себе новую идеологию, идеологию антисистемы, идеологию, оправдывающую разрушение этнических традиций. И такая идеология была в итоге найдена в виде радикальной русофобии, то есть систематического отрицания самих основ реальной жизни в России во все эпохи. Всё русское было объявлено грязным, некультурным, тоталитарным, кровавым, постыдным.


Если принять на веру то, что два учёных утверждают о природе русофобии, то тогда такие горизонты открываются для понимания происходившего и в Российской Империи, и в СССР, и происходящего в сегодняшней России, что просто дух захватывает.  Тогда и украинский вопрос смотрится совсем иначе, нежели только экономические и политические разборки украинских элит с российскими.  Увы, но суть явления лежит не в плоскости экономики и политики, она в плоскости борьбы за существования на более глубинном уровне, каким является этнос с определяющими его категориями.  На Украине не политики плохие и экономика в ж$$е, на Украине этнос больной и эта болезнь может оказаться для него смертельной.  Да и этнос прибалтов тоже болен и скорее всего его ждёт та же судьба.  Но эти мои рассуждения лишь интерпретация того, что я услышала и поняла из ролика с интервью И.С.Шишкина на тему русофобии как  порождения антисистемы. Кому не лень вникать в философские категории, то будет интересно посмотреть: