Над афганской границей сгущаются тучи

Таджикистан
На таджикско-афганском участке границы (более 1340 км) сложилась непростая с точки зрения обеспечения безопасности ситуация. Большая часть южной границы Хатлонской области с Афганистаном находится либо под контролем отрядов ИГИЛ и «Талибана», либо — в зоне нестабильности, где власть друг у друга оспаривают армия и боевики. Естественно, что в этих местах легче всего работать контрабандистам и террористам.
В мае глава ГКНБ Таджикистана Раджабали Рахмонали заявил, что по афганскую сторону граница находится до 6,8 тыс. боевиков движения «Талибан» и 29 их тренировочных лагерей. Данные, скорее всего, преувеличенные, однако обеспокоенность Душанбе тем, что к югу от национальных границ действует масса вооруженных отрядов радикалов, — тоже понятна.
Учитывая, что Таджикистан является членом ОДКБ, большую помощь в охране границ оказывают Россия и Казахстан. Комплекс мер по военному прикрытию границы согласован и отработан еще 2−3 года назад.
В случае прорыва границы крупными вооруженными отрядами Россия готова обеспечить переброску подкреплений самолетами из Энгельса (Саратовская область) в течение 12−23 часов, а также авиационной поддержки из Канта (Кыргызстан). Кроме того, в течение трех суток могут быть также развернуты контингенты коллективных сил ОДКБ (КСОР). Учения для отработки навыков взаимодействия контингентов проводятся ежегодно. Таким образом, Таджикистан и союзники могут отразить потенциально возможную атаку, окружить и уничтожить противника.
Большую проблему представляет защита от менее масштабных угроз — проникновения мобильных групп террористов, контрабанды оружия и наркотиков. Здесь требуется комплекс мер по повседневной охране границы.
По официальным данным, только в течение 2017 года Россия передала Таджикистану продукции военного назначения на сумму 122 млн долларов. В рамках этой программы в страну были поставлены вертолеты Ми-24 и Ми-8 для патрулирования границы, а также наземные транспортные средства.
Афганские наблюдатели сообщают, что одновременно с новой техникой в 2016—2017 гг. на таджикистанской границе стало заметно больше российских советников, находящихся в республике по линии оперативной группы погранслужбы ФСБ и 201-й военной базы. Одновременно, по мнению местных жителей, режим на границе ужесточился и стало гораздо труднее пересечь ее нелегально.
Косвенно эти сведения подтверждаются статистикой инцидентов на границе. В 2017 году на 88% вырос объем изъятых наркотиков (около 1,7 т в общей сложности), а рост потенциального производства героина за год до этого (именно в таком режиме обычно коррелируют производство и изъятия) — менее чем на 50%. По данным первого квартала 2018 года, изъятия продолжают расти, и погранслужба сообщает о перехвате 485 кг наркотиков. Доля героина среди изъятого увеличилась почти до 10% общей массы (против примерно 5% четыре года назад).
Отмечается ужесточение вооруженного противостояния на границе. Только за первый квартал 2018 года зафиксировано 10 боестолкновений и убито 8 нарушителей границы, преимущественно контрабандистов. В 2017-м сообщалось о 31 боестолкновении и 18 убитых, в 2016-м — 27 инцидентов и 14 убитых.
Одновременно отмечается, что бои с нарушителями становятся все более жестокими и упорными. Пограничники сообщают об изъятии у контрабандистов винтовок М-16, дорогих и престижных по меркам афганского подпольного рынка, а также гранат и бомб. Таджикистанские власти заявляют о том, что местные наркоконтрабандисты из-за ужесточения мер охраны стали перебираться в другие регионы.
Праздновать победу еще слишком рано. Наркотрафик продолжает существовать, на территории Таджикистана из оборота изымается 2−3 тонны наркотических веществ. Преступные группировки, занятые производством и контрабандой наркотиков, продолжают накапливать ресурсы. Однако нет сомнения, что борьба с этой угрозой началась и появляются хотя бы первые подвижки.
Узбекистан
Ситуация в Узбекистане более спокойна, в том числе из-за гораздо более короткой границы — всего 137 км. Республика, располагающая самой большой армией в регионе, может достаточно успешно контролировать эту зону. Кроме того, Узбекистан граничит только с относительно стабильной афганской провинцией Балх, где располагается база 209-го корпуса афганской армии. В результате действий военных и местной полиции на протяжении долгих лет боевики в пограничной полосе не появлялись.
Ситуация изменилась в 2015 году, когда спецслужбы Узбекистана официально сообщили о появлении в пограничных районах отрядов вооруженной оппозиции. В 2016-м появились сообщения о первых перестрелках. Есть информация о контрабанде наркотиков в районе Термеза, судя по всему, в легальных транспортных потоках. Точные масштабы незаконной активности на границе неизвестны, но в сравнении с началом 2010-х она явно выросла.
В 2017 году ситуация стала стремительно ухудшаться. «Талибан» предпринял вооруженную атаку против расположения 209-го корпуса, в ходе которой погибло более 100 военных. В текущем 2018-м в южный Балх проникли отряды боевиков, разгромившие силы местной полиции. Чтобы вернуть контроль над районом, властям пришлось запрашивать помощь ВВС США.
Узбекистан продолжает укреплять оборону своих границ. В октябре 2017-го впервые после долгого перерыва прошли совместные российско-узбекские учения, на которых отрабатывалось блокирование и уничтожение условных террористических групп. Интенсивность контактов по линии министерств обороны двух стран показывает, что в планах еще какие-то совместные инициативы по охране границ, однако информация по конкретным аспектам военно-технического сотрудничества засекречена согласно договору от ноября 2016 года.
На текущий момент узбекистанский участок афганской границы является, наверное, наиболее спокойным. Боевики на афганской территории еще недостаточно сильны, а Узбекистан усиливает меры по охране границы, опережая возникающие риски, что позволяет надеяться на лучшее.
Туркмения
Туркмения остается еще излишне закрытой страной, из-за чего здесь сложнее оценивать риски и меры защиты от них. Изначально ситуация не самая простая. Общая протяженность границы — более 740 км, практически вся она соприкасается с зонами контроля и присутствия боевиков ИГИЛ и «Талибана».
Наиболее тяжелая обстановка на границе Лебапской области (велаята) с афганскими провинциями Герат, Бадгис и Фарьяб. В Джаузджане, граничащем с Марыйской областью, зимой 2017/18 годов в большинстве мест боевиков удалось оттеснить из приграничной полосы благодаря операциям войск НАТО.
Официально Ашхабад никогда не сообщал об инцидентах на границе, более того, эта тема явно считается табуированной внутри страны. Но, по сообщениям зарубежных, в том числе афганских, СМИ, с 2014 года талибы, а затем ИГИЛ регулярно проводят нападение на афганские пограничные патрули и даже рейды вглубь территории.
В апреле 2016 года в результате столкновений на границе, по некоторым сообщениям, погибли 27 туркменских военнослужащих, уроженцев Марыйской и Лебапской областей. В июле 2017 года сообщалось о попытках прорваться через границу до 10 групп боевиков ИГИЛ.
Сообщалось, что захвачено около 30 человек, а еще 20 смогли скрыться и, возможно, проникнуть в глубину страны. Предположительно, террористы готовили атаки на территории страны к «Азиаде-2017», но повышенные меры безопасности не дали их осуществить.
Некоторые источники предполагают, что рейды против Туркмении осуществлялись по заказу группы бизнесменов из стран Ближнего Востока, которые стремятся сорвать разработку месторождения «Галкыныш», якобы угрожающего их позициям на рынке.
Кроме того, экстремисты считают, что власть в республике очень слаба и на фоне существующих социальных проблем, включая дефицит продовольствия и экономическую стагнацию, ее свергнуть легче, чем другие правительства региона. Кроме того, постоянно провозглашаемый Туркменией «внеблоковый» и «нейтральный» статус позволяет ожидать, что правительству потребуется больше времени, чтобы получить поддержку из России в случае начала кризиса.
Доступные данные не позволяют сомневаться, что в Ашхабаде помнят об угрозе с юга и делают многое для ее пресечения. После 2014-го президент и правительство стали явно больше внимания уделять армии и пограничной службе. Появились сообщения о новых закупках оружия, преимущественно в Китае, а также электронных средств слежения для пограничников. В 2016 году было объявлено об утверждении новое военной доктрины.
Тогда же активизировались контакты с Россией: в 2016-м Ашхабад посетил министр обороны Шойгу, в 2017-м — президент Путин. По официальным сообщениям, обсуждались вопросы безопасности, но конкретные принятые решения не оглашались.
Эффективность этих мер — неясна. После падения цен на нефть и газ в 2014 году появились сообщения, что туркменская армия столкнулась с недофинансированием. Приостанавливались выплаты жалованья и даже снабжение продуктами в некоторых частях. Закрытость системы и ограниченность критики чиновников в СМИ создают вопиющие примеры неэффективного управления в гражданском секторе, и те же проблемы могут быть и в армии.
Если просто сравнить обстановку в Туркмении с другими участками границы, то мы видим, что масштаб и тяжесть пограничных боестолкновений здесь наиболее высоки. При неясном уровне эффективности оборонительных мер ситуация здесь явно требует особого внимания.


https://regnum.ru/news/polit/2427944.html