Эвакуация на Восток. Всё о великом подвиге и великом чуде спасения.....
35,255
62
|
AndreyK-AV ( Практикант ) |
| 25 июн 2018 00:00:56 |
Перемещение людских контингентов из угрожаемых районов на восток СССР
новая дискуссия Дискуссия 363
Перемещение людских контингентов из угрожаемых районов на восток СССР
Чрезвычайно важной была задача по перемещению в глубокий тыл и размещению там миллионных масс советского населения, прибывавшего из западных областей, где до войны проживали около 40% граждан страны. Перебазирование советских людей в восточные районы из западных означало спасение их от фашистской неволи и одновременно помогало насытить кадрами народное хозяйство восточной части СССР. Большая трудность заключалась в том, что огромные массы людей требовалось обеспечить не только транспортными средствами, но и снабдить их в пути следования питанием, кипятком, одеждой, санпропускниками, медицинской помощью, а затем разместить и трудоустроить на новых местах.
Незамедлительно стали решаться важнейшие проблемы перебазирования: порядок эвакуации жителей западных районов, организация их обслуживания в пути и конечных пунктах следования, а также правила и очередность вывоза ценного оборудования и грузов, сроки восстановления перемещенных предприятий, строительство жилья для эвакуированных и прочее.
Попытка разработать общий план вывоза из прифронтовой зоны населения, а также промышленных и сельскохозяйственных предприятий, материальных и культурных ценностей была предпринята в июле 1941 г. При этом, очевидно, считая, что наступающего противника Красная армия вскоре остановит, плановые органы намечали переместить лишь немногим более 2 млн человек в районы ближайшего тыла, причем значительную часть эвакуируемых планировалось вывезти в Поволжье. Что касается более восточных областей, то, например, на Урал должны были переселиться 440 тыс. человек. Но быстрое развитие событий на фронте имело угрожающий характер, и надо было решать вопрос о спасении многомиллионных масс советских людей.
Благодаря энергичной и оперативной работе плановых и других государственных и партийных органов в исключительно короткие сроки были не только определены важнейшие оборонные и хозяйственные объекты, подлежавшие срочному перемещению в тыл, но и конкретные места их размещения на площадях родственных предприятий в восточных районах страны вместе с квалифицированными кадрами и членами их семей.
Пассажирским составам с вывозимым населением предоставлялось преимущество в отправлении наряду с оборудованием и продукцией оборонных предприятий (кроме воинских и оперативных эшелонов) со среднесуточной скоростью до 500—600 км. Поскольку ощущалась острая нехватка пассажирских вагонов, вывоз беженцев осуществлялся также в специально оборудованных для этой цели товарных вагонах, а иногда даже и на платформах. Перевозки населения были взяты под постоянный и строгий контроль. Начальники дорог ежесуточно не позднее 22 часов сообщали в центр о следовании людских эшелонов и отдельных вагонов с эваконаселением по состоянию на 18 часов. Наркомат путей сообщения ежедневно представлял в ГКО подробную справку о находящихся на железных дорогах составах с эвакуированными14.
С 5 июля на ряде железнодорожных узлов, станций и пристаней были организованы эвакуационные пункты, которые принимали и отправляли эшелоны с людьми, организовывали их питание и медицинское обслуживание. «Цепь эвакопунктов протянулась на тысячи километров от прифронтовых железнодорожных станций юга и запада страны до Восточной Сибири, Казахстана, Средней Азии», — вспоминал позднее А. Н. Косыгин.
Для оказания помощи спасающемуся от угрозы фашистского порабощения населению государство выделило необходимые средства. В эвакуационных пунктах старшие вагонов получали хлеб и другие продукты. Организовывались столовые, душевые, санпропускники, было обеспечено снабжение людей кипятком. Только во второй половине 1941 г. государство израсходовало для помощи эвакуированным около 3 млрд рублей.
Всё это, конечно, не означает, что эвакуация советских граждан с самого ее начала протекала гладко и слаженно. Срочно поднять миллионы людей с обжитых мест, убедив в нависшей над ними смертельной угрозе, в необходимости временно оставить свое жилье и имущество, а затем организовать их погрузку, перевозку и обеспечить размещение в тылу было чрезвычайно сложно.
26 сентября 1941 г. при Совете по эвакуации было создано Управление по эвакуации населения во главе с заместителем председателя СНК РСФСР К. Д. Памфиловым, который одновременно стал одним из заместителей председателя Совета по эвакуации. На Управление возлагались задачи организации вывоза населения из угрожаемой зоны, обслуживания в пути следования, приема, размещения и устройства на работу беженцев. Управление располагало значительным аппаратом в центре и на местах. Общее число его уполномоченных в союзных республиках, областях и краях вместе со штатными работниками, осуществлявшими вывоз населения, составляло на 1 января 1942 г. 2757 человек. Это управление просуществовало до 31 января 1942 г.
К выполнению эвакуационных задач были привлечены Госплан СССР, республиканские партийные органы, правительства республик, союзные и республиканские наркоматы, исполкомы местных советов прифронтовых и тыловых областей страны, военные органы и органы внутренних дел. Контроль над вывозом населения, оборудования и других материальных ценностей осуществляла созданная при Совете по эвакуации группа инспекторов во главе с заместителем Председателя СНК СССР А. Н. Косыгиным.
В постановлении ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «О порядке вывоза и размещения людских контингентов» от 27 июня 1941 г. были определены главные задачи и первоочередные объекты эвакуации. Перемещению на восток в первую очередь подлежали детские учреждения, квалифицированные кадры рабочих и служащих, люди пожилого возраста, женщины с детьми, промышленное оборудование, станки и машины, цветные металлы, горючее, хлеб и другие ценности, имеющие государственное значение19. При этом не предусматривалось какое-либо преимущество той или иной нации в отношении перемещения в тыл, что представляется вполне демократичным и справедливым. Правда, существует мнение, что следовало бы предоставить право для эвакуации в первую очередь евреям и цыганам, поскольку в их отношении гитлеровцы осуществляли в оккупированных районах особые зверства, ничем не прикрытый массовый геноцид. Но предоставление такого преимущества могло бы вызвать только обратную реакцию среди простых людей, спасавшихся от угрозы фашистского ига.
Персональная ответственность за снабжение эвакобаз и обеспечение эвакуированного населения продуктами была возложена на заместителя наркома торговли СССР Г. Ф. Шорина, а за медицинскую помощь — на заместителя наркома здравоохранения СССР С. И. Миловидова. Это существенно помогло в ходе эвакуации свести к минимуму людские потери в результате недоедания или различных заболеваний.
Наряду с этим нельзя не отметить, что отсутствие необходимого опыта при проведении столь масштабного перебазирования приводило в первые недели этой операции к некоторым ошибкам и упущениям со стороны соответствующих органов власти. Так, погрузка эвакуационных грузов на станциях и узлах западноевропейской части СССР зачастую распылялась, что затрудняло быстрое формирование эшелонов. Точные направления продвижения эвакопоездов и конечные пункты их следования были указаны в большинстве случаев только для пассажирских составов. Новые места размещения многих предприятий первоначально устанавливались самими наркоматами. Они нередко планировали или чрезмерно дальнюю переброску некоторых грузов (в Сибирь и даже на Дальний Восток), или в районы ближайшего тыла, которые вскоре становились зоной боевых действий. Бывали случаи, когда вместе с эвакогрузами в глубокий тыл по ошибке отправлялись вагоны с боеприпасами и вооружением, предназначенные для действующей армии.
И все же в целом грандиозная производственная операция по перемещению в тыл целой индустриальной базы страны, включая огромные людские контингенты, принимала все более планомерный и целеустремленный характер.
С лета 1941 г. развернулась эвакуация населения и из центральных районов страны, принявшая в осенние месяцы массовый характер. Уже с конца июня через Москву как важнейший транспортный узел стал проходить большой поток беженцев из западных районов СССР. На пути этого потока Наркоматом внутренних дел были организованы заслоны железнодорожной милиции, которая на ближайших к столице станциях вела строгую проверку всех прибывавших лиц. Только в течение одной недели, с 28 июня по 4 июля 1941 г., ею были задержаны для проверки 49 730 человек, из них арестованы по разным причинам 2116 человек. Одновременно органы милиции изъяли 29 пулеметов, 1026 винтовок, 1260 пистолетов, 223 боевые гранаты, свыше 47,2 тыс. патронов и т. д. Разумеется, в разряд подозрительных в шпионаже, диверсиях и прочем иной раз попадали и совершенно невинные люди, но в целом подобная проверка в условиях военного времени была вполне оправданной мерой.
Поданным Пассажирского управления НКПС, с 29 июня по 29 июля 1941 г. специальные эвакопоезда вывезли из Москвы 959 530 человек (включая беженцев из прифронтовых областей). Быстрое приближение линии фронта потребовало форсировать эвакуационные мероприятия. 26 июля 1941 г. Совет по эвакуации вынес решение об ускорении эвакуации гражданского населения столицы. Наркомату путей сообщения было предписано с 26 июля по 2 августа вывозить ежедневно из города не менее 64 тыс. человек. Всего из Москвы и ее пригородов было вывезено одним железнодорожным транспортом около 1 млн 400 тыс. человек, причем треть из них составляли дети. К ноябрю население столицы в результате ухода многих москвичей на фронт и эвакуации сократилось с 4,5 млн до 2,5 млн. К концу ноября общее число эвакуированных жителей Москвы достигло 2 млн человек.
Общее число перемещенных в тыл из Ленинграда, согласно оперативным сводкам НКПС, только с 29 июня по 26 августа 1941 г. составило 773 590 человек (включая беженцев из Прибалтики и Карело-Финской ССР). В итоге эвакуации население Мурманской области к концу 1941 г. уменьшилось с 313,4 тыс. до 102,3 тыс., а число жителей Мурманска — с 117,1 тыс. до 35,6 тыс. С территории Карелии было отправлено в тыл почти 90% населения — свыше 500 тыс. граждан.
Западная Сибирь стала одним из главных регионов, куда направлялись эвакуированные, в том числе дети. Только за первый период войны Алтайский край принял 92 детских учреждения (И 739 человек), Новосибирская область — 48 (3286 человек), Омская — 170 (17 330 человек).
Процесс перебазирования производительных сил СССР, разумеется, включал в себя не только вывоз в тыловые районы огромных масс населения, не менее важной задачей являлось их размещение на новых местах и скорейшее вовлечение в производство способных трудиться. Партийные, советские, профсоюзные, хозяйственные органы восточных областей активно готовились к приему эвакуированных. В центре их внимания постоянно находились вопросы расселения, трудоустройства и бытового обслуживания прибывавших из угрожаемых районов рабочих, служащих, колхозников и членов их семей. При этом особое внимание уделялось детям-сиротам или потерявшим своих родителей, инвалидам и семьям фронтовиков. Примерно треть всех прибывших была расселена в городской местности, а остальные — в сельской.
В своем абсолютном большинстве местные жители многонациональных восточных регионов страны проявляли большое радушие и гостеприимство по отношению к эвакуированным беженцам войны, делясь с ними своим, зачастую и без того тесным и скудным кровом, одеждой, продуктами, лекарствами и прочим. Многие сибиряки, уральцы, жители центральных районов, республик Закавказья, Средней Азии и Казахстана брали в свои семьи эвакуированных детей-сирот. Только Узбекистан, где зародилось движение за усыновление эвакуированных детей-сирот, принял 200 тыс. малышей и подростков, оставшихся без родителей. Все они нашли здесь отеческое внимание, приют и заботу. Настоящий гражданский подвиг совершили кузнец из Ташкента Шаахмед Шамахмудов и его жена Бахри, усыновив, удочерив и воспитав многих сирот, среди которых были русские, узбеки, чуваши, татары, казахи, евреи и цыгане. Садовод из г. Ош (Киргизская ССР) Иминахун Ахмедов усыновил 13 детей. У этих патриотов нашлось немало последователей.
1 февраля 1942 г. по указанию ГКО и Совета по эвакуации, который возобновил свою работу, во всех регионах тыла была проведена перепись прибывшего из угрожаемых районов населения. Материалы этой чрезвычайно ценной переписи, составляющей несколько сотен объемистых папок, дают обширные сведения об эвакуированных. Они позволяют определить более точную численность эвакуированных в первые месяцы войны, их возрастной и национальный состав, основные профессии, прежние и новые должности и адреса и т. д. Данные этой переписи позволяют опровергнуть встречающиеся сегодня в ряде публикаций утверждения, будто из угрожаемых районов вывозились преимущественно лица русской национальности и семьи «одних комиссаров», что при ее осуществлении якобы господствовали различные проявления национальной дискриминации, антисемитизма и т. п.
Согласно переписи, только в Закатальский, Ждановский, Имишлинский и Пушкинский районы Азербайджанской ССР были эвакуированы 2745 человек: русских — 114, украинцев — 65, евреев — 2545, а также армяне, татары, молдаване, грузины и поляки29. В Городской и Дзержинский районы г. Баку из 1067 эвакуированных к 1 февраля 1942 г. прибыли 387 русских, 386 евреев, 168 украинцев, 73 армянина, пять грузин, семь азербайджанцев, 11 поляков, восемь татар и представители некоторых других национальностей.
Нельзя не отметить и такие строгие правила, которыми постоянно руководствовались государственные органы, занимавшиеся вывозом гражданского населения: семьи при эвакуации не разобщались и жители умеренных широт и особенно южной полосы в северных районах страны, как правило, не размещались. Например, по данным той же переписи, Беломорский и Виноградовский районы Архангельской области к началу февраля 1942 г. приняли 2242 эвакуированных из Мурманской области, Карело-Финской ССР и Ленинграда: русских — 1869, украинцев — 102, карелов — 201, мордвы — 26, белорусов — 15, татар — 14, вепсов — 5, финнов — 5, башкир — 3, евреев — 1, немцев —1.
Первостепенную роль в осуществлении беспрецедентного в истории перемещения производительных сил сыграл самоотверженный труд коллективов эвакуированных предприятий и учреждений. Люди работали с громадным напряжением, по нескольку суток не уходя с эвакуируемых объектов, чтобы своевременно и как можно полнее демонтировать и погрузить оборудование и другие материальные ценности. В прифронтовой зоне это происходило в обстановке постоянных вражеских ударов с воздуха и обстрелов. Нужны были исключительная выдержка, мужество, самопожертвование, преданность делу, чтобы в таких условиях, нередко за несколько часов или дней проделать огромный, титанический труд. Миллионы трудоспособных советских граждан, спасенных от фашистского геноцида, активно включались в работу для фронта.
Поданным Центрального справочного бюро, действовавшего при Совете по эвакуации, предварительным результатам переписи эваконаселения и ряду других источников, из угрожаемой зоны удалось переместить в тыловые районы 19—20 млн человек. Однако по разным причинам многие граждане оказались под фашистским игом. Сказались стремительное наступление фашистских войск в начале войны и острая нехватка транспортных средств, а также сыграли свою роль надежда, что враг скоро будет остановлен, оккупация продлится совсем недолго, болезни близких и т. п. Разумеется, были и те, кто остался сознательно, чтобы добровольно перейти на сторону немецко-фашистских захватчиков или быть по отношению к ним лояльным.
Таким образом, хотя эвакуация людских контингентов сопровождалась многими, зачастую неизбежными потерями, основная ее цель — спасти от врага миллионы советских граждан и использовать этот людской потенциал в интересах фронта — была достигнута.
Чрезвычайно важной была задача по перемещению в глубокий тыл и размещению там миллионных масс советского населения, прибывавшего из западных областей, где до войны проживали около 40% граждан страны. Перебазирование советских людей в восточные районы из западных означало спасение их от фашистской неволи и одновременно помогало насытить кадрами народное хозяйство восточной части СССР. Большая трудность заключалась в том, что огромные массы людей требовалось обеспечить не только транспортными средствами, но и снабдить их в пути следования питанием, кипятком, одеждой, санпропускниками, медицинской помощью, а затем разместить и трудоустроить на новых местах.
Незамедлительно стали решаться важнейшие проблемы перебазирования: порядок эвакуации жителей западных районов, организация их обслуживания в пути и конечных пунктах следования, а также правила и очередность вывоза ценного оборудования и грузов, сроки восстановления перемещенных предприятий, строительство жилья для эвакуированных и прочее.
Попытка разработать общий план вывоза из прифронтовой зоны населения, а также промышленных и сельскохозяйственных предприятий, материальных и культурных ценностей была предпринята в июле 1941 г. При этом, очевидно, считая, что наступающего противника Красная армия вскоре остановит, плановые органы намечали переместить лишь немногим более 2 млн человек в районы ближайшего тыла, причем значительную часть эвакуируемых планировалось вывезти в Поволжье. Что касается более восточных областей, то, например, на Урал должны были переселиться 440 тыс. человек. Но быстрое развитие событий на фронте имело угрожающий характер, и надо было решать вопрос о спасении многомиллионных масс советских людей.
Благодаря энергичной и оперативной работе плановых и других государственных и партийных органов в исключительно короткие сроки были не только определены важнейшие оборонные и хозяйственные объекты, подлежавшие срочному перемещению в тыл, но и конкретные места их размещения на площадях родственных предприятий в восточных районах страны вместе с квалифицированными кадрами и членами их семей.
Пассажирским составам с вывозимым населением предоставлялось преимущество в отправлении наряду с оборудованием и продукцией оборонных предприятий (кроме воинских и оперативных эшелонов) со среднесуточной скоростью до 500—600 км. Поскольку ощущалась острая нехватка пассажирских вагонов, вывоз беженцев осуществлялся также в специально оборудованных для этой цели товарных вагонах, а иногда даже и на платформах. Перевозки населения были взяты под постоянный и строгий контроль. Начальники дорог ежесуточно не позднее 22 часов сообщали в центр о следовании людских эшелонов и отдельных вагонов с эваконаселением по состоянию на 18 часов. Наркомат путей сообщения ежедневно представлял в ГКО подробную справку о находящихся на железных дорогах составах с эвакуированными14.
С 5 июля на ряде железнодорожных узлов, станций и пристаней были организованы эвакуационные пункты, которые принимали и отправляли эшелоны с людьми, организовывали их питание и медицинское обслуживание. «Цепь эвакопунктов протянулась на тысячи километров от прифронтовых железнодорожных станций юга и запада страны до Восточной Сибири, Казахстана, Средней Азии», — вспоминал позднее А. Н. Косыгин.
Для оказания помощи спасающемуся от угрозы фашистского порабощения населению государство выделило необходимые средства. В эвакуационных пунктах старшие вагонов получали хлеб и другие продукты. Организовывались столовые, душевые, санпропускники, было обеспечено снабжение людей кипятком. Только во второй половине 1941 г. государство израсходовало для помощи эвакуированным около 3 млрд рублей.
Всё это, конечно, не означает, что эвакуация советских граждан с самого ее начала протекала гладко и слаженно. Срочно поднять миллионы людей с обжитых мест, убедив в нависшей над ними смертельной угрозе, в необходимости временно оставить свое жилье и имущество, а затем организовать их погрузку, перевозку и обеспечить размещение в тылу было чрезвычайно сложно.
26 сентября 1941 г. при Совете по эвакуации было создано Управление по эвакуации населения во главе с заместителем председателя СНК РСФСР К. Д. Памфиловым, который одновременно стал одним из заместителей председателя Совета по эвакуации. На Управление возлагались задачи организации вывоза населения из угрожаемой зоны, обслуживания в пути следования, приема, размещения и устройства на работу беженцев. Управление располагало значительным аппаратом в центре и на местах. Общее число его уполномоченных в союзных республиках, областях и краях вместе со штатными работниками, осуществлявшими вывоз населения, составляло на 1 января 1942 г. 2757 человек. Это управление просуществовало до 31 января 1942 г.
К выполнению эвакуационных задач были привлечены Госплан СССР, республиканские партийные органы, правительства республик, союзные и республиканские наркоматы, исполкомы местных советов прифронтовых и тыловых областей страны, военные органы и органы внутренних дел. Контроль над вывозом населения, оборудования и других материальных ценностей осуществляла созданная при Совете по эвакуации группа инспекторов во главе с заместителем Председателя СНК СССР А. Н. Косыгиным.
В постановлении ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «О порядке вывоза и размещения людских контингентов» от 27 июня 1941 г. были определены главные задачи и первоочередные объекты эвакуации. Перемещению на восток в первую очередь подлежали детские учреждения, квалифицированные кадры рабочих и служащих, люди пожилого возраста, женщины с детьми, промышленное оборудование, станки и машины, цветные металлы, горючее, хлеб и другие ценности, имеющие государственное значение19. При этом не предусматривалось какое-либо преимущество той или иной нации в отношении перемещения в тыл, что представляется вполне демократичным и справедливым. Правда, существует мнение, что следовало бы предоставить право для эвакуации в первую очередь евреям и цыганам, поскольку в их отношении гитлеровцы осуществляли в оккупированных районах особые зверства, ничем не прикрытый массовый геноцид. Но предоставление такого преимущества могло бы вызвать только обратную реакцию среди простых людей, спасавшихся от угрозы фашистского ига.
Персональная ответственность за снабжение эвакобаз и обеспечение эвакуированного населения продуктами была возложена на заместителя наркома торговли СССР Г. Ф. Шорина, а за медицинскую помощь — на заместителя наркома здравоохранения СССР С. И. Миловидова. Это существенно помогло в ходе эвакуации свести к минимуму людские потери в результате недоедания или различных заболеваний.
Наряду с этим нельзя не отметить, что отсутствие необходимого опыта при проведении столь масштабного перебазирования приводило в первые недели этой операции к некоторым ошибкам и упущениям со стороны соответствующих органов власти. Так, погрузка эвакуационных грузов на станциях и узлах западноевропейской части СССР зачастую распылялась, что затрудняло быстрое формирование эшелонов. Точные направления продвижения эвакопоездов и конечные пункты их следования были указаны в большинстве случаев только для пассажирских составов. Новые места размещения многих предприятий первоначально устанавливались самими наркоматами. Они нередко планировали или чрезмерно дальнюю переброску некоторых грузов (в Сибирь и даже на Дальний Восток), или в районы ближайшего тыла, которые вскоре становились зоной боевых действий. Бывали случаи, когда вместе с эвакогрузами в глубокий тыл по ошибке отправлялись вагоны с боеприпасами и вооружением, предназначенные для действующей армии.
И все же в целом грандиозная производственная операция по перемещению в тыл целой индустриальной базы страны, включая огромные людские контингенты, принимала все более планомерный и целеустремленный характер.
С лета 1941 г. развернулась эвакуация населения и из центральных районов страны, принявшая в осенние месяцы массовый характер. Уже с конца июня через Москву как важнейший транспортный узел стал проходить большой поток беженцев из западных районов СССР. На пути этого потока Наркоматом внутренних дел были организованы заслоны железнодорожной милиции, которая на ближайших к столице станциях вела строгую проверку всех прибывавших лиц. Только в течение одной недели, с 28 июня по 4 июля 1941 г., ею были задержаны для проверки 49 730 человек, из них арестованы по разным причинам 2116 человек. Одновременно органы милиции изъяли 29 пулеметов, 1026 винтовок, 1260 пистолетов, 223 боевые гранаты, свыше 47,2 тыс. патронов и т. д. Разумеется, в разряд подозрительных в шпионаже, диверсиях и прочем иной раз попадали и совершенно невинные люди, но в целом подобная проверка в условиях военного времени была вполне оправданной мерой.
Поданным Пассажирского управления НКПС, с 29 июня по 29 июля 1941 г. специальные эвакопоезда вывезли из Москвы 959 530 человек (включая беженцев из прифронтовых областей). Быстрое приближение линии фронта потребовало форсировать эвакуационные мероприятия. 26 июля 1941 г. Совет по эвакуации вынес решение об ускорении эвакуации гражданского населения столицы. Наркомату путей сообщения было предписано с 26 июля по 2 августа вывозить ежедневно из города не менее 64 тыс. человек. Всего из Москвы и ее пригородов было вывезено одним железнодорожным транспортом около 1 млн 400 тыс. человек, причем треть из них составляли дети. К ноябрю население столицы в результате ухода многих москвичей на фронт и эвакуации сократилось с 4,5 млн до 2,5 млн. К концу ноября общее число эвакуированных жителей Москвы достигло 2 млн человек.
Общее число перемещенных в тыл из Ленинграда, согласно оперативным сводкам НКПС, только с 29 июня по 26 августа 1941 г. составило 773 590 человек (включая беженцев из Прибалтики и Карело-Финской ССР). В итоге эвакуации население Мурманской области к концу 1941 г. уменьшилось с 313,4 тыс. до 102,3 тыс., а число жителей Мурманска — с 117,1 тыс. до 35,6 тыс. С территории Карелии было отправлено в тыл почти 90% населения — свыше 500 тыс. граждан.
Западная Сибирь стала одним из главных регионов, куда направлялись эвакуированные, в том числе дети. Только за первый период войны Алтайский край принял 92 детских учреждения (И 739 человек), Новосибирская область — 48 (3286 человек), Омская — 170 (17 330 человек).
Процесс перебазирования производительных сил СССР, разумеется, включал в себя не только вывоз в тыловые районы огромных масс населения, не менее важной задачей являлось их размещение на новых местах и скорейшее вовлечение в производство способных трудиться. Партийные, советские, профсоюзные, хозяйственные органы восточных областей активно готовились к приему эвакуированных. В центре их внимания постоянно находились вопросы расселения, трудоустройства и бытового обслуживания прибывавших из угрожаемых районов рабочих, служащих, колхозников и членов их семей. При этом особое внимание уделялось детям-сиротам или потерявшим своих родителей, инвалидам и семьям фронтовиков. Примерно треть всех прибывших была расселена в городской местности, а остальные — в сельской.
В своем абсолютном большинстве местные жители многонациональных восточных регионов страны проявляли большое радушие и гостеприимство по отношению к эвакуированным беженцам войны, делясь с ними своим, зачастую и без того тесным и скудным кровом, одеждой, продуктами, лекарствами и прочим. Многие сибиряки, уральцы, жители центральных районов, республик Закавказья, Средней Азии и Казахстана брали в свои семьи эвакуированных детей-сирот. Только Узбекистан, где зародилось движение за усыновление эвакуированных детей-сирот, принял 200 тыс. малышей и подростков, оставшихся без родителей. Все они нашли здесь отеческое внимание, приют и заботу. Настоящий гражданский подвиг совершили кузнец из Ташкента Шаахмед Шамахмудов и его жена Бахри, усыновив, удочерив и воспитав многих сирот, среди которых были русские, узбеки, чуваши, татары, казахи, евреи и цыгане. Садовод из г. Ош (Киргизская ССР) Иминахун Ахмедов усыновил 13 детей. У этих патриотов нашлось немало последователей.
1 февраля 1942 г. по указанию ГКО и Совета по эвакуации, который возобновил свою работу, во всех регионах тыла была проведена перепись прибывшего из угрожаемых районов населения. Материалы этой чрезвычайно ценной переписи, составляющей несколько сотен объемистых папок, дают обширные сведения об эвакуированных. Они позволяют определить более точную численность эвакуированных в первые месяцы войны, их возрастной и национальный состав, основные профессии, прежние и новые должности и адреса и т. д. Данные этой переписи позволяют опровергнуть встречающиеся сегодня в ряде публикаций утверждения, будто из угрожаемых районов вывозились преимущественно лица русской национальности и семьи «одних комиссаров», что при ее осуществлении якобы господствовали различные проявления национальной дискриминации, антисемитизма и т. п.
Согласно переписи, только в Закатальский, Ждановский, Имишлинский и Пушкинский районы Азербайджанской ССР были эвакуированы 2745 человек: русских — 114, украинцев — 65, евреев — 2545, а также армяне, татары, молдаване, грузины и поляки29. В Городской и Дзержинский районы г. Баку из 1067 эвакуированных к 1 февраля 1942 г. прибыли 387 русских, 386 евреев, 168 украинцев, 73 армянина, пять грузин, семь азербайджанцев, 11 поляков, восемь татар и представители некоторых других национальностей.
Нельзя не отметить и такие строгие правила, которыми постоянно руководствовались государственные органы, занимавшиеся вывозом гражданского населения: семьи при эвакуации не разобщались и жители умеренных широт и особенно южной полосы в северных районах страны, как правило, не размещались. Например, по данным той же переписи, Беломорский и Виноградовский районы Архангельской области к началу февраля 1942 г. приняли 2242 эвакуированных из Мурманской области, Карело-Финской ССР и Ленинграда: русских — 1869, украинцев — 102, карелов — 201, мордвы — 26, белорусов — 15, татар — 14, вепсов — 5, финнов — 5, башкир — 3, евреев — 1, немцев —1.
Первостепенную роль в осуществлении беспрецедентного в истории перемещения производительных сил сыграл самоотверженный труд коллективов эвакуированных предприятий и учреждений. Люди работали с громадным напряжением, по нескольку суток не уходя с эвакуируемых объектов, чтобы своевременно и как можно полнее демонтировать и погрузить оборудование и другие материальные ценности. В прифронтовой зоне это происходило в обстановке постоянных вражеских ударов с воздуха и обстрелов. Нужны были исключительная выдержка, мужество, самопожертвование, преданность делу, чтобы в таких условиях, нередко за несколько часов или дней проделать огромный, титанический труд. Миллионы трудоспособных советских граждан, спасенных от фашистского геноцида, активно включались в работу для фронта.
Поданным Центрального справочного бюро, действовавшего при Совете по эвакуации, предварительным результатам переписи эваконаселения и ряду других источников, из угрожаемой зоны удалось переместить в тыловые районы 19—20 млн человек. Однако по разным причинам многие граждане оказались под фашистским игом. Сказались стремительное наступление фашистских войск в начале войны и острая нехватка транспортных средств, а также сыграли свою роль надежда, что враг скоро будет остановлен, оккупация продлится совсем недолго, болезни близких и т. п. Разумеется, были и те, кто остался сознательно, чтобы добровольно перейти на сторону немецко-фашистских захватчиков или быть по отношению к ним лояльным.
Таким образом, хотя эвакуация людских контингентов сопровождалась многими, зачастую неизбежными потерями, основная ее цель — спасти от врага миллионы советских граждан и использовать этот людской потенциал в интересах фронта — была достигнута.
ОТВЕТЫ (1)
|
Удаленный пользователь |
| 25 июн 2018 18:15:18 |
Интересная статистика кого куда эвакуировали. Спасибо.