Вечер перестает быть томным. Немного о белорусской оффшорной «демократии»

Президент Белоруссии Александр Лукашенко не выдержал  и наконец-то дал отпор давлению Москвы на себя.
Он обвинил Россию в «варварстве», недобросовестной конкуренции и несоблюдении евразийского союзнического долга. Признаться, у Батьки есть основания негодовать.
И не только от своих внутренних ощущений, но и от давления, которое на самом деле есть.
Только экономический набор российских санкций к союзнику впечатляет:
— заблокированы два кредита по линии Евразийского фонда стабилизации и развития;
— в новом кредите на $1 млрд Россия отказала;
— выплаты по «механизма перетасовку перетаможки» приостановлены с июля;
— с октября прикрывается беспошлинная поставка нефтепродуктов и СПГ, потому что братская Белоруссия, по мнению братской России, потеряла края стакана в их перепродаже;
— ну и Россельхознадзор зачастил с блокированием поставок экзотических продуктов питания (креветок, манго, ананасов и прочих даров сурового белорусского климата), клеветнически подозревая братьев в гешефте на российских контрсанкциях.
В общем, «душит» Россия Белоруссию, что твой Трам Турцию.

А примерно с июня над этим житейским и привычным, в общем-то, набором купеческих ссор стали ещё и политические тучи сгущаться. Точнее, стали эти тучи всё более прорисовываться в СМИ, а так-то сгущались, может, и задолго до (тут и тут).
Что здесь показательно.
Обе группы конфликтов (экономические и пропагандистско-политические) – не в диковинку. Они так или иначе годами сопровождают нежную российско-белорусскую дружбу. С чего ж сейчас-то такая вдруг тревога?

А вот с чего.
В былые времена, включая и эпоху старта евразийской интеграции, Россия действительно видела в Белоруссии, как и в остальных участниках процесса, главным образом партнёров по региональной «купеческой гильдии». Ключевой интересант – национальный капитал, кланово представленный во власти. Уровень взаимодействия с симметричными белорусскими партнёрами – межклановый. С учётом особенностей политического устройства Белоруссии он и замыкался на Лукашенко как главе всех тамошних кланов.
Соответственно, в этой схеме педалирование каких-либо «политических разногласий» с Лукашенко – это всего лишь пропагандистско-пиарное сопровождение «споров хозяйствующих субъектов» за сладкие клановые гешефты. То есть понарошку: это милые просто бабло делят, не берите в голову.

И вот тут вышел Путин. И всё утяжелилось, и вечер перестал быть томным. То, что мы наблюдаем сейчас, — это накат качественно другого характера.
В нём, конечно, сохраняется гешефтная составляющая. Но она уже тотально подчинена прозрачному и естественному государственному интересу. Кстати, он у нас с Белоруссией общий — и формально (Союзное Государство потому что), и по факту.
Судя по инсайдам, Москва требует от Лукашенко:
— обеспечения суверенной государственности;
— обеспечения политической преемственности, в том числе и по части евразийского союзничества;
— недопущения майдана в конце концов.

Есть, однако, подозрения, что выстроенная в Белоруссии система власти всего этого, мягко говоря, не гарантирует.
Чтобы не сказать, что вообще ни к чему такому не приспособлена. И поэтому Москва не исключает, что придётся оказывать братскому народу братскую помощь и по этой части.
Вплоть до.
Путин, похоже, решительно настроен не повторять украинских вариантов
.
Вот от этого и возбуждён Лукашенко: за гешефты-то сторговаться можно, но здесь у России вопрос своего суверенитета – не сторгуешься.

Это, к слову, принципиально новое качество современной российской государственности.