Убивая носителя ч.1

Пока мы ждём перевода второй части лекции Майкла Хадсона, предлагаю почитать его интервью.
Отсюда

Когда я начинал вести этот журнал (2004), то многие "конспирологические" объяснения как устроен Западный мир еще не были известны в России. С тех пор появилось множество переводов неофициальных материалов с английского, где раскопаны и документированы многие детали, позволяющие видеть полную картину "как это на самом деле работает".

Однако к сожалению я не видел хорошей обобщающей схемы, которая сводила бы кучу деталей в логически понятное общее.

Я такое объяснение-схему понял уже много лет назад, это "зарождение в Западном обществе 'системного паразитизма', его борьба за власть и сегодня (после Второй Мировой) полная победа в 'странах Запада', которые на самом деле стоит называть 'странами Банкирской Ростовщической Империи' ".

Не "капитализм" рос на Западе - а "системный паразитизм". В слово "капитализм" каждый вкладывает им выдуманный смысл, включая положительный. Но например, "капитализм подстегнул индустриальный прогресс" - ложь, владельцы паразитарного капитала не давали денег на развитие индустрии и изобретения, они вкладывались в уже произведенный продукт давая в долг под его предстоящую продажу.

И недавно я с радостью обнаружил, что есть вполне "серьёзный" профессор экономики, в молодости работавший в "больших" банках, который, опираясь на свой опыт, видит систему Запада именно как системный паразитизм.

Имя профессора - Майкл Хадсон (Michael Hudson), он написал ряд книг - последняя "Убивая Носителя" (Killing the Host), где последовательно прослеживает процесс заражения общества паразитом, его доминирования сегодня, и приводит кучу примеров работы паразита в обществе.

Книги его на русский "случайно" не переводились - в отличие от работ по "Экономикс", активистов и соросов с открытой мошной почему-то не находится.

Я ниже перевел первые примерно 20 минут из 30-минутной ТВ-программы с интервью -- для того, чтобы представить
взгляды Хадсона на современный Запад.

================================================
MICHAEL HUDSON INTERVIEW.

ИНТЕРВЬЮЭР: с 2008го прошло скоро десятилетие, мы здесь на развитом Западе смотрим на глобальную экономику - и даже неспециалисту очевидно, что всё идет не так. Где мы - и по-вашему, почему мы тут оказались?

ХАДСОН:
Мы в состоянии постоянного долгового сжатия. Вкратце, люди думают в терминах бизнес-циклов, как будто после ухудшения всё восстанавливается. Но каждое оживление после Второй Мировой происходило на б'ольшем уровне долга. И к 2008му уровень долга
был настолько высок, что он поглощал весь экономический рост и в этот момент биржа обрушилась - особенно когда стало очевидно, что бизнес-план больших банков состоит в занятии экономическими аферами, мусорными долгами. Королева Елизавета произнесла "Почему никто этого не предвидел?" - на самом деле все видели - именно поэтому использовался термин "мусорная ипотека", именно поэтому ввели термин "ниндзя" (по английским буквам - "No income, No Job, no Assets", NINJA) – без дохода, без работы, без собственности //т.е. таким категориям банки выдавали мусорные долги на покупку жилища во время схем перед обрушением 2008го – примеч emdrone//.


Такая терминология широко использовалась, в 2004м ФБР
объясняло, что наблюдается наибольшая волна банковских
афер во всей истории - Джордж Буш устранил этих
следователей из ФБР, ничего не было сделано.
Когда президент Обама выиграл выборы, он обещал списать
долги по ипотеке до реальной стоимости недвижимости,
т.е. не считать их по мусорной стоимости.
Конгресс определял в программе TARP (troubled asset
relief program) в качестве условия для помощи банкам
что они перепишут ипотеки так, чтобы те, кто не может
выплачивать платили бы в точности в размере ренты за
данное жильё

ИНТЕРВЬЮЭР: ..и что произошло?

ХАДСОН: ничего не было сделано. Гайтнер (протеже Роберта
Рубина) поддержал банки, оставив все долги в силе, не списывая их.
Проблема в том, что если долги не списаны, банки перестают
давать деньги в долг, они требуют также немедленного погашения
долгов по кредитным картам.............. и людям пришлось
выплачивать такое огромное количество долгов, накопившихся за
годы экономики пузыря, что денег не осталлсь на покупку вещей
и услуг. В результате в 2008м спасли банки, а не экономику.

ИНТЕРВЬЮЭР:
вы различаете "реальную экономику" и "Уолл Стрит" или
"финансистскую экономику". То есть когда вы говорите что
после Второй Мировой долги копились и росли, вы имеете в
виду, что "реальная" экономика не может обслуживать этот
долг (в какой-то момент) - и это и есть финансовый кризис?


ХАДСОН: Верно, тогда вы получаете кризис.
Это неизбежно. Магия "сложного процента" в том, что долг
растет и копится - плюс создание новых денег - быстрее
чем реальная экономика. В 2008м - это остается верно и
сегодня - долг почти любой страны равен годовому валовому
продукту. Если они равны, и нужно выплатит 4 годовых процента,
а экономика (в целом) растет на 1% или 2% то весь экономический
рост должен уйти на выплаты финансовому сектору.

ИНТЕРВЬЮЭР: только процент?

ХАДСОН:
Только процент, не уменьшая основного долга. Вот в чем
смысл "долгового сжатия", которое обсуждалось еще в 1930е.
Это заключено в арифметике сложного процента.

Когда вы преподаете экономику основой должно служить изучение
отношений между финансами и (реальным) хозяйством, между
накоплением долга и возможностью платить. От этого надо
плясать, если вы понимаете, что главная проблема нашего
времени - что делать с накопленным долгом, который не
дает хозяйству восстановиться.

ИНТЕРВЬЮЭР:
наши слушатели наверно думают - это же очевидно,
разве каждый курс экономики не начинает с этого?

ХАДСОН:
Я преподавал курс в (?........) в 1960-70е, и они
хотели учить (только) монетаризму чикагской школы,
в котором вся экономика объясняется как будто это взаимо-
обмены.
Посмотрите, почти каждый учебник экономики - до уровня
PhD // т.е. уровня советского кандидата наук -- emdrone //
объясняет систему как "взаимные обмены", и затем они
вводят создание денег, как будто оно прямо действует на
цены. Это - "туннельное зрение". Это приводит к тому,
что экономику пузыря они называли "великая умеренность"
(the great moderation) -- потому что банки могли давать
достаточно в долг чтобы выплачивать проценты (по
предыдущим долгам - emdrone). И на самом деле с 2008го
был период самого большого в истории создания денег
без увеличения цен - все новые деньги уходили на
покупку акций и т.е. - в финансовый сектор.

ИНТЕРВЬЮЭР:
Давайте определим "великую умеренность". В какие
годы это происходило?

ХАДСОН:
примерно 1995 - 2008. Гринспан объяснил её так:
это была великая умеренность потому что работники не
жаловались, потому что productivity росла, и не было
роста зарплат. Он объяснял это перед комитетом Сената
говоря о "травматизирующем эффекте для работника".
То есть рабочая сила настолько глубоко в долгах, что
они боятся выйти на забастовку. Они боятся жаловаться
по поводу условий работы потому что их просто выведут
за дверь. Если их уволят, то внезапно (ростовщический)
процент по кредиткам, который они выплачивают подскочит
до 29%. Они живут в одном месяце от неплатежеспособности,
в одном месяце от бездомности. То есть Гринспан имел в
виду - мы их держим, мы их "имеем".

И он называет это "свободным рынком". Потому что "свободный
рынок" - это когда 1% раздавит 99%, без малейшей возможности
для 99ти процентов сопротивляться.
"Свободный рынок" - противоположность тому, что писал
Адам Смит и Дейвид Рикардо и все прочие. Классические
экономисты понимали под этим "рынок свободный от рантье",
свободный от домовладельцев, свободный от банков -- тот,
где каждый получал за то, что он производил.

При Гринспане и современной экономике рынок свободен
от госрегулирования, свободен от заключения банкиров
в тюрьмы когда они совершают преступления, свободный
от любой зависимости от государства, профсоюзов, от
общества.

Свободный рынок сегодня - центрально планируемая экономика,
но планировщик - не государство, эта задача передана банкам.

ИНТЕРВЬЮЭР: Уолл Стрит

ХАДСОН: Уолл Стрит здесь и Сити в Лондоне.