По материалам "ИЗБОРСКОГО КЛУБА", о России, мире, и нашем месте в нём, политика&экономика&социум
172,415
693
|
AndreyK-AV ( Специалист ) |
| 28 авг 2018 10:02:27 |
Как всегда очень познавательно - Елена Ларина и Владимир Овчинский: Парадокс Ферми и угрозы будущего (начало)
новая дискуссия Дискуссия 153
Как всегда очень глубоко и очень познавательно -
Елена Ларина и Владимир Овчинский: Парадокс Ферми и угрозы будущего
Настольные книги технооптимистов
В начале 2018 года Amazon опубликовал результаты продаж в разделе «Прогностика и нон-фикшн». С большим отрывом первые пять мест занимают книги Э.Шмидта и Д.Коэна «Новый цифровой мир», Дж.Рифкина «Третья производственная революция», К.Шваба «Четвертая промышленная революция», Ю.Харари «Homodeus» и Н.Бострома «Искусственный интеллект: этапы, угрозы и стратегии». Общий тираж этих книг, переведенных на десятки языков мира, превысил 2 млн экземпляров.
При всех отличиях и особенностях позиций этих наиболее влиятельных мыслителей, их объединяет технооптимизм и эйфория относительно технологических достижений последнего времени, а также вера в экспоненциальный рост знаний, услуг и продуктов в ближайшие годы и десятилетия. Указанные авторы сформировали идеологию технооптимизма. Сегодня именно она является господствующей среди политических, деловых и военно-разведывательных элит большинства стран мира. Уважаемые мыслители распространяли на весь мир известную максиму Начальника Третьего отделения Собственного Его Императорского Величества канцелярии, графа А.Х. Бенкендорфа:«Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение».
Парадоксальным образом, ни в одной из этих наиболее влиятельных книг современности не найти ответа на знаменитый парадокс Ферми. Выдающийся физик, лауреат Нобелевской премии Энрико Ферми, рассуждая с друзьями физиками и журналистами на актуальную в конце 40-х гг. прошлого века тему НЛО, задался резонным вопросом: «А где они все?». Ферми сделал вывод: «Главный парадокс науки заключается не в возможности встречи с инопланетянами, а в отсутствии подобных встреч, и более того, каких-либо следов разумной жизни в космосе». Энрике Ферми высказал свой парадокс в 1950 г. Прошло почти 70 лет, а вопрос остался без ответа.
Мало кто понимает мощь и загадочность парадокса. Чтобы дать о них представление, приведем несколько цифр. Согласно данным мощнейших радио- и иных телескопов, в нашей галактике насчитывается примерно 300-400 млрд звёзд. Примерно в такое же количество оценивается количество галактик в видимой вселенной. Если исходить из общего количества звёзд в видимой вселенной, то получается, что на каждую песчинку на земле приходится порядка 10 тыс звёзд. Данные космологии позволяют оценить количество звёзд, похожих на наше солнце – от 5 до 12% от общего числа звезд. Если взять самую скромную оценку 5%, то окажется, что в видимой вселенной имеется 500 млрд млрд или 500 квинтиллионов солнцеподобных звезд. Не так давно Национальная академия наук США определила, что в звездных системах, подобных нашей, примерно 1/5 имеют землеподобные планеты. Эту цифру, кстати, подтверждают и прямые астрономические наблюдения с использованием новейшей аппаратуры. Из всего этого следует, что примерно вокруг 1% общего количества звёзд во вселенной, вращаются землеподобные планеты с жизнью. В цифрах это дает 100 млрд млрд планет земного типа с жизнью. На каждую песчинку на Земле приходится 100 подобных планет. Предположим, что жизнь является крайней редкостью, а разумная жизнь – вообще уникальным явлением, которое характерно лишь для 1% планет с жизнью. Но и в этом случае мы получим 10 квадриллионов или 10 млн млрд разумных цивилизаций в наблюдаемой вселенной. Из них на нашу галактику должно приходиться как минимум 100 тыс разумных цивилизаций. Поскольку наша солнечная система и Земля относятся к молодым космологическим образованиям, то как минимум 40-50 тыс разумных цивилизаций должны обгонять нашу на десятки тысяч лет. Точку зрения Ферми сегодня разделяют практически все физики и специалисты по космологии.
С 60-х гг. прошлого века осуществляется, в том числе с участием США, СССР, а сегодня России, и других развитых стран международный проект SETI или Проект Поиска внеземного разума. 50 лет расположенные на Земле и в космосе радиотелескопы и другие мощнейшие средства наблюдения обшаривают космос в поисках сигналов. Однако, сигналов нет. Вообще. На сегодняшний день у науки отсутствует объяснение данного поразительного факта. Как сказал в начале нынешнего века крупнейший физик второй половины XX века Джон Уиллер: «Самая большая загадка, на которую не может ответить наука, это – почему мы остаемся одинокими во вселенной». Отвечая на его вопрос, Элвин Тоффлер – крупнейший футуролог, автор всемирного бестселлера «Третья волна» о грядущем в XXI веке научно-техническом перевороте, — сказал, что возможно, «в механизм развития цивилизаций на технологической стадии встроена закономерность их самоуничтожения». Мы одиноки во вселенной, поскольку технологические цивилизации, развиваясь несколько веков по экспоненте, затем гибнут, не справившись с рисками и угрозами, связанными с расхождением между динамикой технологического могущества и потенциалом разрешения противоречий и устранения рисков, с этим связанных.
Удовлетворительного ответа на парадокс Ферми нет и по сегодняшний день. Однако его наличие заставляет всерьёз отнестись к рискам и угрозам экспоненциального развития. Профессионалы риск-менеджмента хорошо знают, что борьбу с угрозами и минимизацию рисков необходимо начинать с их выявления, классификации и ранжирования.
Риски и угрозы новой промышленной революции
Подавляющее большинство авторов, включая К.Шваба, полагают, что нынешняя производственная революция базируется на пяти технологических пакетах. Это – искусственный интеллект, большие данные, интернет вещей, роботизация и дешевый мобильный широкополосный интернет. Магистральное направление – это алгоритмизация общества на основе его оцифровки, либо датизации. На наших глазах происходит одновременное формирование интернета вещей (IoT) и переход к интернету всего. Что касается интернета вещей, то согласно данным компании Juniper Research, в 2018 г. подключено к интернету 21 млрд IoT- устройств, более 2 млрд серверов, компьютеров и планшетов и почти 4 млрд смартфонов. К 2022 г. количество подключенных устройств превысит 50 млрд. К этому времени к интернету будут подключены все производственные линии, инфраструктурные сети и т.п.
Интернет всего, который сложится в начале 20-х гг. нынешнего века будет включать в себя привычный многосекторный интернет контента, IoT, преимущественно одноранговый интернет транзакций и киборг-интернет с подключенными к сети искусственными компонентами и устройствами в человеческом теле. Сложится огромная, включающая более 30 млрд устройств сеть, число связей в которой будет исчисляться десятками триллионов. Именно в этом заключен основной риск процессов новой производственной революции.
Такого рода сеть, включающая разнообразные сегменты: иерархические и одноранговые сети, коммуникации по оптиковолоконным сетям и подключение через ретрансляторы и спутники, является чрезвычайно уязвимой. Согласно исследованиям, проведенным в Массачусетском технологическом институте (MIT), веерные отключения и отказы в результате ошибок и несовершенства станут для такого рода сети повседневной практикой и будут измеряться десятками в год.
Магистральное направление производственной революции – это алгоритмизация всех сторон жизни современного мира. Алгоритмизация не только открывает новые возможности, но и создает угрозы привычному образу жизни и сложившимся культурам.
Выдающиеся психологи, создавшие теории на основе обобщения сотен и тысяч экспериментов, длившихся десятилетиями, например, такие как Д. Канеман — А. Тверски, и С. Л. Рубинштейн — А. В. Брушлинский выделяют как минимум два типа мышления или контура психики. У Канемана это — эвристическое и рациональное мышление, быстрое и медленное. У Брушлинского – алгоритмическое и поисково-прогностическое. Ключевое различие между двумя типами мышления или психики А. Брушлинский формулирует следующим образом: «Психическое, как процесс, изначально и всегда является непрерывным в самом точном и глубоком смысле слова. Непрерывность психического объективно обусловлена его ведущей ролью в регуляции и саморегуляции деятельности людей (и поведения животных). Психическое изначально включено в непрерывное взаимодействие человека с миром, т. е. прежде всего в непрерывное взаимодействие субъекта с объектом, каковым, в конечном счете, потенциально является вся Вселенная.
Если процессуальный аспект мышления (в его вышеуказанном понимании) изучает только психология, то операциональный его аспект исследуют помимо психологии еще и другие науки: кибернетика, математическая логика, теория игр и т. д. Эти последние особенно отчетливо выявляют прерывный характер интеллектуальных операций, прежде всего в случае решения так называемых хорошо определенных или замкнутых задач».
В течение первых 20 лет истории интернета человеческая деятельность, как в производственном, так и в бытовом аспектах осуществлялась по устоявшимся схемам и лекалам. Революционные перемены случились, когда цифровая среда стала интегрироваться на базе платформ. «Платформа – это программно-аппаратная среда алгоритмического поиска, осуществления и контроля за исполнением сделок (других взаимодействий) на основе интеллектуального анализа больших данных». Первая полноценная платформа — вторичный рынок товаров и услуг eBay — появилась еще в 90-е годы. Но лишь в десятые годы платформы стали «нервными узлами» интернета и других видов сетей.
Сегодня на платформенный принцип перешли социальные сети, интернет-магазины, различного рода сервисы и т.п. Наиболее часто в качестве примера платформ используются сервисы так называемой «совместной рыночной экономики», типа Uber, Яндекс.Такси, Airbnb и т.п.
Однако платформы отличаются от традиционных рыночных площадок (marketplace). «Marketplace — это свободное, неограниченное и непрограммируемое взаимодействие на определенной физической или виртуальной площадке. Платформа предполагает, что пользователи, например, продавцы или покупатели услуг действуют по определенным правилам и процедурам, строгим алгоритмам, и, хотя располагают правом свободного выбора, непрерывно получают от платформы рекомендации, корректирующие их поведение и определяющие выбор. Они действуют по алгоритму, заложенному на программном уровне в платформу, и в итоге добиваются искомого – заказывают такси, снимают квартиру в незнакомом городе, нанимают того или иного фрилансера и т.п. Причем алгоритмическим является поведение, как продавцов, так и покупателей».
Платформенный или алгоритмический способ организации коммерческой деятельности развивается экспоненциально. Еще в 2012 г. на платформы приходилось менее 1,5% всего коммерческого оборота в США в потребительском секторе, сейчас – более 15%, а к 2020 г. по консервативному варианту прогноза будет приходиться более 30%. С учетом того, что платформенные принципы и алгоритмизацию взаимодействия продавцов и покупателей все шире используют торговые сети, к 2020 г. как минимум более половины американской экономики без учета финансового сектора перейдет в категорию алгоритмической.
Американские и большинство зарубежных авторов рассматривают платформы как торжество принципа Р2Р систем, или систем «равный с равным». В реальности это не так. У каждой платформы есть хозяин – собственник. Он контролирует алгоритмы и владеет большими данными, определяет структуру деятельности продавцов и покупателей, правила и во многом итоги их взаимодействия в процессе сделок. Платформы только притворяются рынками. На деле это среда непрерывного принудительного планирования и управления поведением.
Елена Ларина и Владимир Овчинский: Парадокс Ферми и угрозы будущего
Настольные книги технооптимистов
В начале 2018 года Amazon опубликовал результаты продаж в разделе «Прогностика и нон-фикшн». С большим отрывом первые пять мест занимают книги Э.Шмидта и Д.Коэна «Новый цифровой мир», Дж.Рифкина «Третья производственная революция», К.Шваба «Четвертая промышленная революция», Ю.Харари «Homodeus» и Н.Бострома «Искусственный интеллект: этапы, угрозы и стратегии». Общий тираж этих книг, переведенных на десятки языков мира, превысил 2 млн экземпляров.
При всех отличиях и особенностях позиций этих наиболее влиятельных мыслителей, их объединяет технооптимизм и эйфория относительно технологических достижений последнего времени, а также вера в экспоненциальный рост знаний, услуг и продуктов в ближайшие годы и десятилетия. Указанные авторы сформировали идеологию технооптимизма. Сегодня именно она является господствующей среди политических, деловых и военно-разведывательных элит большинства стран мира. Уважаемые мыслители распространяли на весь мир известную максиму Начальника Третьего отделения Собственного Его Императорского Величества канцелярии, графа А.Х. Бенкендорфа:«Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение».
Парадоксальным образом, ни в одной из этих наиболее влиятельных книг современности не найти ответа на знаменитый парадокс Ферми. Выдающийся физик, лауреат Нобелевской премии Энрико Ферми, рассуждая с друзьями физиками и журналистами на актуальную в конце 40-х гг. прошлого века тему НЛО, задался резонным вопросом: «А где они все?». Ферми сделал вывод: «Главный парадокс науки заключается не в возможности встречи с инопланетянами, а в отсутствии подобных встреч, и более того, каких-либо следов разумной жизни в космосе». Энрике Ферми высказал свой парадокс в 1950 г. Прошло почти 70 лет, а вопрос остался без ответа.
Мало кто понимает мощь и загадочность парадокса. Чтобы дать о них представление, приведем несколько цифр. Согласно данным мощнейших радио- и иных телескопов, в нашей галактике насчитывается примерно 300-400 млрд звёзд. Примерно в такое же количество оценивается количество галактик в видимой вселенной. Если исходить из общего количества звёзд в видимой вселенной, то получается, что на каждую песчинку на земле приходится порядка 10 тыс звёзд. Данные космологии позволяют оценить количество звёзд, похожих на наше солнце – от 5 до 12% от общего числа звезд. Если взять самую скромную оценку 5%, то окажется, что в видимой вселенной имеется 500 млрд млрд или 500 квинтиллионов солнцеподобных звезд. Не так давно Национальная академия наук США определила, что в звездных системах, подобных нашей, примерно 1/5 имеют землеподобные планеты. Эту цифру, кстати, подтверждают и прямые астрономические наблюдения с использованием новейшей аппаратуры. Из всего этого следует, что примерно вокруг 1% общего количества звёзд во вселенной, вращаются землеподобные планеты с жизнью. В цифрах это дает 100 млрд млрд планет земного типа с жизнью. На каждую песчинку на Земле приходится 100 подобных планет. Предположим, что жизнь является крайней редкостью, а разумная жизнь – вообще уникальным явлением, которое характерно лишь для 1% планет с жизнью. Но и в этом случае мы получим 10 квадриллионов или 10 млн млрд разумных цивилизаций в наблюдаемой вселенной. Из них на нашу галактику должно приходиться как минимум 100 тыс разумных цивилизаций. Поскольку наша солнечная система и Земля относятся к молодым космологическим образованиям, то как минимум 40-50 тыс разумных цивилизаций должны обгонять нашу на десятки тысяч лет. Точку зрения Ферми сегодня разделяют практически все физики и специалисты по космологии.
С 60-х гг. прошлого века осуществляется, в том числе с участием США, СССР, а сегодня России, и других развитых стран международный проект SETI или Проект Поиска внеземного разума. 50 лет расположенные на Земле и в космосе радиотелескопы и другие мощнейшие средства наблюдения обшаривают космос в поисках сигналов. Однако, сигналов нет. Вообще. На сегодняшний день у науки отсутствует объяснение данного поразительного факта. Как сказал в начале нынешнего века крупнейший физик второй половины XX века Джон Уиллер: «Самая большая загадка, на которую не может ответить наука, это – почему мы остаемся одинокими во вселенной». Отвечая на его вопрос, Элвин Тоффлер – крупнейший футуролог, автор всемирного бестселлера «Третья волна» о грядущем в XXI веке научно-техническом перевороте, — сказал, что возможно, «в механизм развития цивилизаций на технологической стадии встроена закономерность их самоуничтожения». Мы одиноки во вселенной, поскольку технологические цивилизации, развиваясь несколько веков по экспоненте, затем гибнут, не справившись с рисками и угрозами, связанными с расхождением между динамикой технологического могущества и потенциалом разрешения противоречий и устранения рисков, с этим связанных.
Удовлетворительного ответа на парадокс Ферми нет и по сегодняшний день. Однако его наличие заставляет всерьёз отнестись к рискам и угрозам экспоненциального развития. Профессионалы риск-менеджмента хорошо знают, что борьбу с угрозами и минимизацию рисков необходимо начинать с их выявления, классификации и ранжирования.
Риски и угрозы новой промышленной революции
Подавляющее большинство авторов, включая К.Шваба, полагают, что нынешняя производственная революция базируется на пяти технологических пакетах. Это – искусственный интеллект, большие данные, интернет вещей, роботизация и дешевый мобильный широкополосный интернет. Магистральное направление – это алгоритмизация общества на основе его оцифровки, либо датизации. На наших глазах происходит одновременное формирование интернета вещей (IoT) и переход к интернету всего. Что касается интернета вещей, то согласно данным компании Juniper Research, в 2018 г. подключено к интернету 21 млрд IoT- устройств, более 2 млрд серверов, компьютеров и планшетов и почти 4 млрд смартфонов. К 2022 г. количество подключенных устройств превысит 50 млрд. К этому времени к интернету будут подключены все производственные линии, инфраструктурные сети и т.п.
Интернет всего, который сложится в начале 20-х гг. нынешнего века будет включать в себя привычный многосекторный интернет контента, IoT, преимущественно одноранговый интернет транзакций и киборг-интернет с подключенными к сети искусственными компонентами и устройствами в человеческом теле. Сложится огромная, включающая более 30 млрд устройств сеть, число связей в которой будет исчисляться десятками триллионов. Именно в этом заключен основной риск процессов новой производственной революции.
Такого рода сеть, включающая разнообразные сегменты: иерархические и одноранговые сети, коммуникации по оптиковолоконным сетям и подключение через ретрансляторы и спутники, является чрезвычайно уязвимой. Согласно исследованиям, проведенным в Массачусетском технологическом институте (MIT), веерные отключения и отказы в результате ошибок и несовершенства станут для такого рода сети повседневной практикой и будут измеряться десятками в год.
Магистральное направление производственной революции – это алгоритмизация всех сторон жизни современного мира. Алгоритмизация не только открывает новые возможности, но и создает угрозы привычному образу жизни и сложившимся культурам.
Выдающиеся психологи, создавшие теории на основе обобщения сотен и тысяч экспериментов, длившихся десятилетиями, например, такие как Д. Канеман — А. Тверски, и С. Л. Рубинштейн — А. В. Брушлинский выделяют как минимум два типа мышления или контура психики. У Канемана это — эвристическое и рациональное мышление, быстрое и медленное. У Брушлинского – алгоритмическое и поисково-прогностическое. Ключевое различие между двумя типами мышления или психики А. Брушлинский формулирует следующим образом: «Психическое, как процесс, изначально и всегда является непрерывным в самом точном и глубоком смысле слова. Непрерывность психического объективно обусловлена его ведущей ролью в регуляции и саморегуляции деятельности людей (и поведения животных). Психическое изначально включено в непрерывное взаимодействие человека с миром, т. е. прежде всего в непрерывное взаимодействие субъекта с объектом, каковым, в конечном счете, потенциально является вся Вселенная.
Если процессуальный аспект мышления (в его вышеуказанном понимании) изучает только психология, то операциональный его аспект исследуют помимо психологии еще и другие науки: кибернетика, математическая логика, теория игр и т. д. Эти последние особенно отчетливо выявляют прерывный характер интеллектуальных операций, прежде всего в случае решения так называемых хорошо определенных или замкнутых задач».
В течение первых 20 лет истории интернета человеческая деятельность, как в производственном, так и в бытовом аспектах осуществлялась по устоявшимся схемам и лекалам. Революционные перемены случились, когда цифровая среда стала интегрироваться на базе платформ. «Платформа – это программно-аппаратная среда алгоритмического поиска, осуществления и контроля за исполнением сделок (других взаимодействий) на основе интеллектуального анализа больших данных». Первая полноценная платформа — вторичный рынок товаров и услуг eBay — появилась еще в 90-е годы. Но лишь в десятые годы платформы стали «нервными узлами» интернета и других видов сетей.
Сегодня на платформенный принцип перешли социальные сети, интернет-магазины, различного рода сервисы и т.п. Наиболее часто в качестве примера платформ используются сервисы так называемой «совместной рыночной экономики», типа Uber, Яндекс.Такси, Airbnb и т.п.
Однако платформы отличаются от традиционных рыночных площадок (marketplace). «Marketplace — это свободное, неограниченное и непрограммируемое взаимодействие на определенной физической или виртуальной площадке. Платформа предполагает, что пользователи, например, продавцы или покупатели услуг действуют по определенным правилам и процедурам, строгим алгоритмам, и, хотя располагают правом свободного выбора, непрерывно получают от платформы рекомендации, корректирующие их поведение и определяющие выбор. Они действуют по алгоритму, заложенному на программном уровне в платформу, и в итоге добиваются искомого – заказывают такси, снимают квартиру в незнакомом городе, нанимают того или иного фрилансера и т.п. Причем алгоритмическим является поведение, как продавцов, так и покупателей».
Платформенный или алгоритмический способ организации коммерческой деятельности развивается экспоненциально. Еще в 2012 г. на платформы приходилось менее 1,5% всего коммерческого оборота в США в потребительском секторе, сейчас – более 15%, а к 2020 г. по консервативному варианту прогноза будет приходиться более 30%. С учетом того, что платформенные принципы и алгоритмизацию взаимодействия продавцов и покупателей все шире используют торговые сети, к 2020 г. как минимум более половины американской экономики без учета финансового сектора перейдет в категорию алгоритмической.
Американские и большинство зарубежных авторов рассматривают платформы как торжество принципа Р2Р систем, или систем «равный с равным». В реальности это не так. У каждой платформы есть хозяин – собственник. Он контролирует алгоритмы и владеет большими данными, определяет структуру деятельности продавцов и покупателей, правила и во многом итоги их взаимодействия в процессе сделок. Платформы только притворяются рынками. На деле это среда непрерывного принудительного планирования и управления поведением.
Отредактировано: AndreyK-AV - 28 авг 2018 10:03:34
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!