К вопросу о политической преемственности в Китае

Итак, очерчивая роль и основные параметры преемственности власти в КПК и КНР, установленной Дэн Сяопином после тяжелейшего внутриполитического кризиса, вызванного тяньаньмэньскими событиями 1989 года, мы отметили, что именно тогда был взят курс на политическую стабилизацию.

Ее сочетание с провозглашенным в 1979 году курсом реформ и открытости, который на исходе первого десятилетия, как мы убедились, подвергся нешуточным испытаниям, обеспечило в стране экономический бум, но до стабильности политической системы все-таки было далеко. Дело в том, что все эти события, включая «стояние» вооруженной оппозиции на Тяньаньмэнь, имело определенную предысторию внутри самой КПК. Загвоздка здесь не в поддержавшем «протестантов» Чжао Цзыяне и не в пользовавшемся их поддержкой Ху Яобане.
И даже не в студенческих волнениях 1986 года, стоивших последнему поста генсека. Дело в том, что именно тогда, за три года до события на Тяньаньмэнь, в большую политику начал входить так называемый «аньхойский» фактор, тесно связанный с внутрипартийной группой «комсомольцев», то есть выходцев из КСМК — Коммунистического союза молодежи Китая. Чтобы было понятнее, из рядов КСМК вышли многие партийные руководители. Если обратиться к статистике, то выясняется, что из пятнадцати лидеров китайского комсомола, включая нынешнего Цинь Ичжи, четверо впоследствии заняли самые высокие позиции в партийно-государственном руководстве.
Кроме Ху Яобана, это экс-лидер КНР Ху Цзиньтао, нынешний премьер Госсовета Ли Кэцян и несостоявшийся, по крайней мере пока, лидер будущего шестого поколения руководителей Ху Чуньхуа, являющийся ныне членом Политбюро ЦК КПК. К «комсомольской» группировке относят бывшего вице-премьера Госсовета КНР Ван Яна, имеющего репутацию «предводителя» реформаторов-рыночников, ныне возглавляющего Всекитайский комитет (ВК) Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК), экс-премьера Госсовета Вэнь Цзябао, шефа партийной пропаганды в прежнем созыве Посткома Политбюро ЦК Лю Юньшаня и многих других партийных лидеров. Среди них, кстати, очень немало руководителей среднего, провинциального звена.

Многие «комсомольцы» родом из провинции Аньхой — средне-восточного региона КНР, прилегающего к приморским провинциям Чжэцзян и Цзянсу, а также к мегаполису центрального подчинения Шанхаю. Другие связаны с Аньхоем учебой или карьерным ростом. Именно в аньхойском университете и случились студенческие протесты 1986 года, положившие началу длительному противостоянию «комсомольских реформаторов» и «шанхайских консерваторов».



Осмыслив эту кадровую динамику, проще понять логику как конституционных перемен марта 2018 года, отменивших ограничение двух сроков пребывания на высшем посту, так и замену «комсомольца» Ли Юаньчао в должности зампреда КНР экс-главой Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины (ЦКПД) Ван Цишанем. Если эта динамика получит развитие, то к осени 2022 — весне 2023 года основная борьба развернется за то, кто станет преемником уже не Си Цзиньпина, со всей очевидностью остающегося во власти, а скорее всего, покидающего ее Ли Кэцяна.
Оставим в стороне перипетии того, что происходило в правление Ху Цзиньтао, тем более, что сам он, как мы выяснили, признает его слабым. Нет однозначных оценок и по отношению к итогам пребывания у власти Цзян Цзэминя. Оппоненты любят вставлять ему «лыко в строку» слишком тесными связями со спецслужбами, расцветом коррупции, а также репрессивным преследованием последователей духовной практики или, как говорили в те годы в Китае, «секты» Фалуньгун.



Последователи генсека, как уже отмечалось, «ставили» на Ли Кэцяна, а их оппоненты из числа сторонников Цзян Цзэминя проявляли недовольство разгромом в преддверии XVII съезда как шанхайской, так и пекинской частей команды Цзяна. В столице в опалу тогда попал действующий зампред КНР Цзэн Цинхун, выдвинувшийся при Цзян Цзэмине и перебравшийся с ним в столичные коридоры власти из Шанхая. А в самом Шанхае был обвинен в коррупции и отстранен от руководства горкомом КПК Чэнь Лянъюй, преемник Хуан Цзюя, который в первом сроке Ху Цзиньтао занял должность первого из вице-премьеров Госсовета и вошел в состав Посткома Политбюро.
Именно Цзэн Цинхуна «шанхайцы» и рассматривали главным кандидатом в преемники. И получалось, что на XVII съезде, при решении вопроса о зампреде КНР с последующим приходом его к власти в 2012 году, столкнулись два сценария, ни один из которых в условиях противодействия друг другу реализован не был. С одной стороны, кандидатом в преемники не прошел Ли Кэцян, а с другой — Цзэн Цинхун. Однако если первый сохранил тогда перспективы, связанные с должностью премьера Госсовета, то второго попросту скомпрометировали.


Как мы убедились, на подступах уже к XIX съезду, в 2017 году, тем же маршрутом проследовали и другие потенциальные претенденты на власть. По мнению наблюдателей — да это и так вполне очевидно — разрыв связки Ху Чуньхуа с исключенным из партии и осужденным на пожизненное заключение по коррупционной статье Сунь Чжэнцаем ставит крест на амбициях преемственности уже у «комсомольских» оппонентов Цзэн Цинхуна, Чжоу Юнкана и Бо Силая.
Таким образом, одна из сторон консолидации власти Си Цзиньпином заключается, выражаясь языком истории КПСС, в разгроме как правого, так и левого «уклонов» и в выстраивании «генеральной линии» современной КПК на неких «центристских» началах. Наглядным свидетельством этого служит судьба так называемой «новой банды четырех». В отличие от радикалов из не пережившей кончины Мао Цзэдуна «шанхайской четверки» неомаоистов, связанных с «великим кормчим» не только политическими, но и родственными узами, новая «четверка», представляющая собой пропагандистский штамп, собрана из коррупционеров обоих противоборствующих лагерей, предъявивших претензии на власть во времена правления Ху Цзиньтао.


Именно вокруг этого, в частности, сегодня ломаются копья в китайско-американских отношениях. И это как нельзя лучше продемонстрировано провокационным арестом в Ванкувере Мэн Ваньчжоу, топ-менеджера и дочери основателя Huawei, крупнейшей телекоммуникационной компании КНР и одной из ведущих в мире .
Последний штрих нашего анализа будет неполным, если не упомянуть о преемственности идеологических разработок всех поколений китайских руководителей. Поэтому в партийных документах, принятых год назад XIX съездом КПК, через запятую мирно соседствуют друг с другом все руководящие теории. И «социализм с китайской спецификой» Дэн Сяопина, и «тройное представительство» Цзян Цзэминя, и «научное управление» Ху Цзиньтао, и предложенная Си Цзиньпином «новая эпоха китайской специфики социализма» в рамках «сообщества единой судьбы».


В том числе на вызов догматизма, на который в свое время не нашла ответа поздняя КПСС, а сегодня, похоже, на эти грабли готова наступить и постсоветская российская власть, особенно составленный из либералов-антисоветчиков правительственный экономический блок. Китайский опыт да будет им, да и нам всем в помощь!


 https://regnum.ru/news/polit/2547116.html