О внезапном, но противоречивом выводе войск США из Сирии

Центральной темой, обсуждавшейся в экспертном сообществе в январе, стал принципиально новый этап развития сирийского кризиса, который может стать определяющим для развития ситуации на Ближнем востоке в 2019 г. По сути, речь идет о выработке контуров новой "Большой сделки" по Сирии, в рамках которой должны быть подведены итоги вооруженного этапа противостояния и осуществлен переход к политическому процессу урегулирования, а также решаться вопросы восстановления страны с учетом интересов различных международных игроков и ассоциированных с ними глобальных нефтегазовых проектов и проектов транспортных и торговых коридоров.

Началом этого нового этапа можно считать публичное решение Президента США Д. Трампа о выводе американского военного контингента из Сирии, приказ о котором он подписал в конце 2018 г. Еще до начала своей реализации это решение, во-первых, привело к смене министра обороны США и другим важным кадровым перестановкам в силовом блоке администрации США, а во-вторых, спровоцировало резкую активизацию непубличной дипломатической активности самых разных стран, выведя ситуацию в Сирии из "стратегического пата", который сложился там по итогам боевых действий и окончательного формирования в стране зон иностранной оккупации (турецкая на северо-западе и американская на северо-восточном берегу Евфрата).


На данный момент потенциал военного решения накопившихся вокруг сирийского кризиса противоречий разных международных игроков практически полностью исчерпан. Следующим этапом должно стать начало реального процесса политического урегулирования, в рамках которого все заинтересованные "игроки" должны будут "конвертировать" свои военные успехи в долгосрочные политические и экономические преференции и возможность влиять на развитие общей ситуации в регионе. Эксперты отмечают, что в этом контексте главной проблемой непосредственно для Д. Трампа и стоящих за ним "групп влияния" является тот факт, что они по итогам военной кампании в Сирии не имеют никаких возможностей и ресурсов для непосредственного влияния на этот процесс и обеспечения учета своих интересов в ходе него.

Проект поддержки курдских вооруженных формирований на территории Сирии фактически контролировался враждебной по отношению к Д. Трампу "группой влияния", имеющей представителей в руководстве Минобороны США, и тесно завязанных на представителей демократического истеблишмента. Кроме того, активную "игру" с курдами по этому вопросу вели ряд представителей израильских, британских и европейских "групп влияния", каждая их которых рассматривала возможность использования последней легитимной (т.е. не признанной террористами) и при этом независимой от Б. Асада (а, следовательно, России или Ирана) крупной политической и военной силы в Сирии для отстаивания своих интересов при переходе к фазе политического урегулирования конфликта.

Для Д. Трампа и стоящих за ним "контрэлит" крайне необходимо было получить возможность войти в эту сделку, для чего Президент США использовал уже неоднократно примененную стратегию - не пытаться получить контроль над тем или иным проектом изнутри, а решил полностью разрушить его и начать формировать новый. Его решение о выводе войск фактически призвано вывести из борьбы за Сирию (и новую конфигурацию на Ближнем востоке) его внутриполитических противников, лишив их ключевого ресурса - курдского фактора и выстроить альтернативный проект с учетом конкретных интересов, стоящих за Д. Трампом "групп влияния".

Ключевым долгосрочным стратегическим интересом такого рода эксперты считают задачу по дальнейшей изоляции КНР и разрушению глобального торгово-транспортного проекта китайской элиты и "группы Си Цзиньпина", которую Д. Трамп последовательно проводил на протяжении всего 2018 г. Успешными проектами на этом направлении стали: победа при непосредственном участии бывшего главы предвыборного штаба Д. Трампа С. Беннона на президентских выборах в Бразилии Ж. Болсонару, который тут же начал проводить антикитайскую политику в стране, выборы новым премьер- министром Австралии протрамповского кандидата С. Дж. Морриса, который также заморозил ряд крупных торговых проектов с КНР, а также ряд дипломатических успехов Д. Трампа на европейском направлении, направленных на срыв заключения глобальных торговых соглашений между КНР и ЕС.


Одними из последних важных направлений борьбы с КНР для Д. Трампа остается Ближний Восток, поскольку Сирия и Турция являются ключевыми странами для выхода в Средиземноморье и Европу глобальных инфраструктурных коридоров из Азии, создаваемых КНР в рамках инициативы "Один пояс один путь". Кроме того, одним из ключевых партнеров КНР в регионе является Иран, обладающий вторыми в мире запасами газа, над которыми китайская глобализированная элита последовательно устанавливает свой контроль - т.е. Иран и Сирия являются для КНР стратегическим ресурсом. Именно этим, обусловлена последовательная жесткая политика Д. Трампа по экономическому ослаблению и изоляции Ирана и именно в этой связи стоящим за Президентом США контрэлитам необходимо получить свои собственные рычаги влияния на ситуацию в регионе, и разрушить схемы, выстроенные его противниками, заинтересованными в развитии торговых отношений с КНР.

Прежде чем принимать решение о выводе войск из Сирии и запускать сценарий разрушения курдского проекта Д. Трамп провел серьезную подготовительную работу по формированию альтернативного сценария обеспечения контроля над освобождаемыми территориями, центральную роль в котором должна была сыграть Турция.
Базовый сценарий предполагал, по сути, передачу всей американской военной инфраструктуры и контроля над территорией (по крайней мерее над буферной зоной вдоль сирийско-турецкой границы) турецким вооруженным силам или подконтрольным Турции вооружённым группами сирийской оппозиции.

Фактически это означало бы вывод не только американских войск, но и курдских вооруженных формирований с ряда территорий с преимущественно арабским населением, захваченных курдами при поддержке США в ходе последнего этапа военной кампании в Сирии. В этой ситуации сосредоточение курдских вооруженных формирований в отдельных районах компактного проживания курдов, даже при условии, что они сумели бы достичь договорённостей и примириться с Б. Асадом, уже не сыграло бы существенной роли в ходе политического процесса сирийского у регулирования.

Предлагаемая Д. Трампом сделка носила широкой комплексный характер и должна была отчасти учитывать интересы всех заинтересованных игроков, в том числе России, Ирана и Израиля. Так, Иран, чтобы смягчить позицию Израиля должен был уменьшить свое военное присутствие в Сирии в обмен на частичное смягчение санкционного давления со стороны США (фактически выстраивания новой схемы экономического взаимодействия с учетом интересов, стоящих за Д. Трампом "контрэлит" и ограничивающий его возможности развития отношений с КНР), Россия должна была стать гарантом выполнения этих договоренностей, получив, в свою очередь, определенные гарантии со стороны США учета ее интересов при реализации политического сценария сирийского урегулирования, экономических интересов при запуске процесса восстановления страны, а также ряд уступок по другим направлениям (в том числе по строительству газопроводов "Турецкий поток" и "Северный поток -2"). Эти договоренности, в частности включали вопрос о легитимации Б. Асада в международном сообществе и восстановление членства Сирии в ЛАГ. Эта тема обсуждалась Президентом РФ с наследным принцем Саудовской Аравии Мохаммедом на полях саммита G-20 в Аргентине.

Ряд аспектов этого комплекса соответствующих договоренностей с руководством РФ обсуждался в середине декабря 2018 г., в ходе визита большой делегации израильских военных и депутатов Кнессета в Москву (которая в реальности выполняла посреднические функции между руководством РФ и Д. Трампом, одновременно координируя повестку переговоров с представителями американской администрации).

В свою очередь, российская делегация выступила в аналогичной посреднической функции между США и Ираном в ходе переговоров представительной делегации высокопоставленных российских военных во главе с и.о. начальника ГРУ Генштаба ВС РФ, посетивших Иран также в середине декабря. По информации западных экспертов, экономические аспекты этой сделки, интересовавшие Россию, обсуждались в ходе визита в Дамаск зампреда Правительства РФ Ю. Борисова, который отвечает за формирование закрытой части российского бюджета, через которую может быть направлена часть средств на финансирование российских проектов на территории Сирии.

Искать возможности заключения такой комплексной сделки, в которой решающая роль отведена Турции Д. Трампа заставили следующие обстоятельства:

а) После инициированного Турцией расследования скандального "дела Дж. Хашогджи" позиции ключевого стратегического союзника Д. Трампа в регионе - наследного принца Саудовской Аравии Салмана серьезно пошатнулись и весь подготавливаемый зятем Президента США Дж. Кушнером план "сделки века" (предусматривающий публичное примирение, а в реальности превращение Саудовской Аравии и Израиля в стратегических партнеров) оказался под угрозой. В этом конфликте все "козыри" оказались у Турции, и Д. Трамп вынужден был предложить Р.Т. Эрдогану что-то серьезное, чтобы замять скандал. В этой связи, помимо возможности решить курдский вопрос также обсуждался лично принципиальный для Р.Т. Эрдогана вопрос о возможности выдачи США Ф. Гюлена, в связи с чем ФБР США даже провело ряд мероприятий в отношении его организаций и их сотрудников в США. Кроме того, по сведениям экспертов, в рамках этой неофициальной Саудовская Аравия фактически должна была бы заплатить "отступные" в виде средств на восстановление инфраструктуры Сирии на перешедшей под контроль Турции части территории страны.

б) Кроме того, серьезная угроза реализации "сделки века" между Израилем и Саудовской Аравией в интересах Д. Трампа и связанной с ним контр-элиты, также исходит от резко обострившейся внутриполитической ситуации в Израиле в преддверии новых парламентских выборов в стране (апрель т.г.). Позиции политической группы, поддерживающей нужный для Д. Трампа сценарий этой сделки, и лично Б. Нетаньяху, находятся под угрозой не переизбрания на новый срок (наиболее серьезный конкурент - популярный в народе генерал Б. Ганц, недавно создавший собственную Партию стабильности). В этой связи по данным экспертов, альянс с Турцией должен был стать хорошим способом для Д. Трампа диверсифицировать риски, а заодно снизить зависимость от израильского лобби, которое в последнее время оказывает слишком сильное влияние на Президента США, что вызывает раздражение у ряда представителей стоящих за ним представителей американской контрэлиты.

в) Налаживание отношений и стратегический альянс США с Турцией должен был привести к резкому ослаблению фактического союза РФ, Ирана и Турции, и их растущего влияния на Ближнем Востоке и в значительной степени нивелировать их военные успехи в Сирии в ходе предстоящего процесса политического урегулирования сирийского кризиса.
Договоренности Д. Трампа с Турцией и Израилем планировсшось окончательно согласовать и закрепить в ходе визитов в эти страны его советника по национальной безопасности Дж. Болтона в начале января т.г. Первоначально планировалось, что Дж. Болтон сначала в течение одного дня проведет переговоры с Б. Нетаньяху и военным руководством Израиля, а затем согласует все детали в ходе двухдневных переговоров с Р.Т. Эрдоганом и руководством Турции. Однако в самый последний момент его планы были неожиданно пересмотрены. В Израиле Дж. Болтон пробыл два дня вместо одного и провел переговоры не только с Б. Нетаньяху и главой "Моссад" Й. Коэном как было запланировано, но и с председателем Израильской комиссии по атомной энергии 3. Сниром, который курирует борьбу с иранской ядерной программой. После этого Дж. Болтон начал свой визит в Турцию
(в сопровождении председателя объединенного комитета начальников штабов США Дж. Данфорда и спецпредставителя госсекретаря США по Сирии Дж. Джеффри) , где его в президентском дворце принял официальный представитель президента Турции И. Калын, с которым он беседовал больше двух часов.

Характер согласованного протокола встречи и место ее проведения предусматривали возможность подключения к ней в любой момент лично Р.Т. Эрдогана, однако вместо этого президент Турции практически одновременно с окончанием переговоров Дж. Болтона и 3. Снира поехал в парламент страны и выступил там с очень резкими антиамериканскими заявлениями, провозгласив абсолютную неприемлемость американской позиции по вопросу возможной турецкой военной операции на севере Сирии.

Это, в частности, касалось публично озвученного Дж. Болтоном требования к Турции предоставить гарантии безопасности для курдских отрядов народной самообороны (YPG). Таким .образом, переговоры и ранее достигнутые с Турцией предварительные договоренности были сорваны, а вопрос вывода американских войск из Сирии оказался в подвешенном состоянии, поскольку теперь стало непонятно подо что их выводить, и кто должен заполнить образовавшийся после этого "вакуум власти".

Срыв договоренностей с Турцией стал результатом нескольких факторов, не считая того, что министерство обороны США фактически пыталась саботировать это решение, что вынудило Д. Трампа ускорить отставку его главы Дж. Мэтисса:

а) Крайне жесткая позиция руководства Израиля, а также целого ряда влиятельных политических групп в ЕС, Великобритании, Франции и внутри самих США по вопросу необходимости сохранения "курдского фактора" как ключевого элемента их участия в ближневосточной игре заставила Дж. Болтона включить дополнительные связанные с курдами пункты в предполагаемые договоренности с Турцией. Решающая роль в этой инициативе принадлежала не Д. Трампу, а непосредственно Дж. Болтону, который представляет влиятельную группу американской элиты, связанную в том числе с бывшим госсекретарем США Г. Киссинджером. Лично для Д. Трампа курдский фактор не играет принципиальной роли, и он готов был согласиться на жесткие действия по отношению к YPG со стороны Турции.

Однако с курдским проектом (создание курдского государства на территории Сирии и Ирака) связано слишком много интересов самых разных американских "групп влияния”, кроме того в нем напрямую заинтересован Израиль ("группа Б. Нетаньяху"). При этом, по данным экспертов, главной причиной внезапных резких проблем в согласовании сделки Д. Трампа с Турцией стали попытки ряда курдских организаций напрямую договориться с правительством Б. Асада, Россией и Ираном о возможности занятия правительственными войсками освобождаемых США районов для предотвращения турецкой операции.

б) Кроме того, большие усилия по срыву американо-турецкой сделки приложила активно "играющая" против Д. Трампа "группа" британской элиты, связанная с главой Секретной разведывательной службы Великобритании (SIS) А. Янгером. Они категорически не заинтересованы в том, чтобы был ликвидирован самостоятельный курдский анклав, где помимо американского располагается также британский и французский военные контингенты, поскольку его планируется использовать в качестве плацдарма британского влияния в регионе и контроля над китайскими транспортными коридорами из Азии и газотранспортными проектами из Ирана и Катара. Кроме того, эти группы совершенно не заинтересованы в том, чтобы у Д. Трампа появились собственные рычаги влияния на процесс политического урегулирования в Сирии, а позиции России в Сирии еще больше усилились.
Ввиду срыва соглашения с Турцией Д. Трамп был вынужден срочно приступить к разработке альтернативных сценариев, которые все же позволили бы ему получить рычаги влияния на процесс политического урегулирования в Сирии, используя в качестве ключевого фактора вывод американского контингента. Во-первых, сам вывод войск был фактически приостановлен. Далее, было объявлено, что он займет намного больше времени, чем планировалось первоначально, а для его обеспечения количество американских военнослужащих в Сирии временно придется даже увеличить. Вместе с этим, началась активная подготовка к созданию баз для размещения выводимых из Сирии войск на территории Ирака, где должен быть создан альтернативный центр американского военного присутствия, способный обеспечить необходимый уровень силового контроля за ситуацией в регионе и сдерживания Ирана и КНР.

Одновременно, с этим, сразу же после провала переговоров Дж. Болтона в Турции госсекретарь США М. Помпео срочно выдвинулся в турне по ближневосточным странам. Целью этого турне является, во-первых, продемонстрировать готовность и возможность США и дальше сохранить свое, в том числе силовое присутствие в регионе, а также обсудить возможные условия формирования сводного воинского контингента государств Персидского залива и Египта для замещения американских военных сил на территории Сирии.