К вопросу об истории антироссийских санкций

Из статьи д.и.н. проф. Лаптевой Е.В. "К вопросу об истории антироссийских санкций" 

...Опыт применения эмбарго против русского государства стал использоваться и другими странами Европы — в целях манипулирования русской политикой. В антироссийское эмбарго включились немецкие княжества, рыцарские ордена.  Законодательные акты, принимаемые немецкими государственными объединениями с XV века, постепенно становились все более жестокими. Во время затяжного голода, поразившего всю Русь, ливонский орденмейстер в марте 1437 г. запретил экспорт хлеба из Прибалтики на русские земли; он также объявил все ранее заключённые с русскими сделки аннулированными. Эмбарго на торговлю продовольствием с Русью держалось около 30 лет.

... продуктовое эмбарго было опробовано неоднократно и зарекомендовало себя как верное средство политического шантажа или давления. Политика эмбарго вошла в копилку западного политического инструментария. Основным продуктом запрета в средневековый период было зерно.
Хлеб был главным продуктом питания на Руси в эпоху Средневековья.  Особенно важна роль хлеба (зерна) была на неплодородных землях северного Нечерноземья. Поэтому неудивительно, что запреты на хлебную торговлю с Новгородом возникали еще не раз — например, в 1524 и 1527 гг.
Тем не менее, новгородцы старались не прогибаться под давлением западных антироссийских санкций и сохранить основной стержень своей независимой политики. Несмотря на значительный дефицит хлеба, Новгороду удалось сохранить свою экономическую 
независимость... [при] низком потреблении хлеба и замещении пищевого дефицита дарами леса и рек, даже в голодные годы новгородцы могли выжить, добавляя в хлеб природные заменители (мох, ячменную солому, толчёную рыбу, клевер и др.).  Древнему Новгороду в своей политике уже в эпоху раннего Средневековья удалось на практике реализовать принцип продовольственной безопасности (термин, получивший распространение только в ХХ веке).
Новгородцы использовали заменители хлеба, старались развивать всесторонние контакты с окружающими землями, которые могли помочь им в решении продовольственного вопроса. Для решения продовольственного вопроса древний Новгород не раз шел на заключение мира с южнорусскими княжествами, которые брались поставлять зерно в Новгород. Несмотря на дальность перевозки, это было более выгодно, чем выполнять требования Ганзы.

В период Московского царства политика антироссийских санкций со стороны западных держав была уже значительной. Европа была не заинтересована в усилении военной и экономической мощи России.

В ход пошли не только антироссийская пропаганда, продовольственное и торговое эмбарго, но и дипломатические санкции. Многие европейские государства в этот период (XV–XVII вв.) не только не имели своих представителей в нашей стране, но и блокировали проезд (пропуск) в русское государство людей и товаров.  Московское царство не оставляло эту политику без внимания. В XVI в. Москва активно выражала протест.

Запретительная политика, в частности, использовалась ливонскими властями, наиболее мощно включившимся в политику санкций. В 1551 г. Московское государство грозила им даже войной, если они будут стеснять на границах русскую торговлю и задерживать едущих в Москву иностранцев.
Эти иностранцы были, в основном, ценными специалистами в области военного искусства и были важны для развития русского государства в этот период. Историк С. Ф. Платонов упоминает в своих трудах случай, когда в Москве решили перенять и усвоить «лукавство подкопывания» и ко времени взятия Казани (1552 г.) уже имели у себя в войсках «немчина хитра, навычна градскому разорению», у которого были уже и «ученики», ведшие подкопы под Казань одновременно с учителем-немчином. По имени этого учителя, — Размуссен (москвичи произносили: Размысл), — можно заключить, что он был датчанином, приезжим в Москву из Дании. Кроме того, в начале 1553 г. Иван Грозный обращался к датскому королю Христиану III с просьбой пропустить к нему в Москву какого-то Арнда «с цесаревыми людьми». По условиям того момента «цесаревы люди» не могли проникнут в Москву ни через Ливонию, ни через Литву, оставался путь только через Данию. Итак, Россия искала обходные пути для решения своих вопросов, минуя препоны, возникшие из-за антироссийских санкций.

В XVI в., с развитием книгопечатания, антироссийские санкции стали идти нога в ногу с антироссийской пропагандой. В Европе развивался вид политического памфлета — карикатуры, распространились особые «листки», где высмеивались быт и нравы «московитов». Часто они сопровождались гравюрами на дереве, где в карикатурной форме представлялись московские правители и жители государства.

В 1514 г. в очередной русско-литовской войне русские потерпели серьезное поражение в битве при Орше. Как упоминается в работе «Антироссийская пропаганда в Европе с XV до начала ХХ века» на исход войны это поражение особо не повлияло, но польская дипломатия и пропаганда поспешила представить это поражение русских как историческое событие, означающее перелом в борьбе литовско-польского содружества с «еретиками и схизматиками московитами».  Впоследствии Польша использовала свою победу, чтобы нарисовать в умах западных жителей нелицеприятный образ врага — русского государства.

По свидетельству современного польского историка и дипломата Иеронима Граля, «с помощью «оршанской пропаганды» мы настроили часть Европы против Московии». Поляки считали соседнюю Россию некой территорией, на которую имели моральное право владения. Матвей Меховский, крупный польский ученый, в предисловии к трактату «О двух Сарматиях», писал о землях Московии, как об «открытых войсками короля польского» и ставших теперь известными миру.
Польша на исходе Средневековья проводила политику блокады; она стремилась не пропускать послов и купцов в Москву, оказывала давление на Ливонию, с целью заставить ту проводить подобную политику. Тем самым поляки не только старались затормозить экономическое развитие быстро идущей вперед России, но и очернить ее в глазах просвещенной Европы.
Впоследствии антироссийскую тему подхватили другие представители Западной Европы — Джером Горсей, Антонио Поссевино и многие другие европейцы, которые посетили Российской государство, ставя перед собой тайные цели торгового, религиозного, экономического покорения нашего государства.

Информационная война, как минимум, приводившая в действие маховик санкций, как максимум, вела к открытым войнам. В XVI веке уже сложились некие планы нападения на российское государство со стороны европейских государств. Появилась теория превентивной войны, которую отстаивала Испания, имевшая в тот период огромный международный политический авторитет. В пользу открытия превентивной войны против быстро набирающей политический вес России высказался на Франкфуртском депутационстаге испанский герцог Альба. Он предлагал не только ввести некие торговые санкции против России — перестать поставлять металл, артиллерию и т.д., но и, в целом, закрыть границы с Московским государством. В 1578 г. в окружении графа Эльзасского возник «план превращения Московии в имперскую провинцию», автором которого выступал бывший опричник, бежавший на запад — Генрих Штаден. Проект был представлен императору Священной Римской империи, Прусскому герцогу, шведскому и польскому королям. Согласно плану Штадена, русских следовало превратить в рабов, которых будут выводить на работы, не иначе, как в железных кандалах, залитых у ног свинцом.

Планы покорения России были и у английского путешественника, капитана Чемберлена. Германский и английский план был схож в том, что через политику санкций предполагалось перейти к откровенным военным действиям и, в итоге, навсегда устранить Россию как субъект европейской политики.
Характерно, что наиболее активная информационная война против России, открывшая дорогу новому витку антироссийских санкций, состоялась именно в XVI веке, в период правления Ивана IV. Именно Иван IV расширил пределы российского государства, увеличив его почти в 10 раз, модернизировал армию, провел серию грамотных административных реформ, развивал экономику и культуру. Европе было чего опасаться.
XVI век демонстрировал еще один вид антироссийских санкций — в области передвижения. Иван IV, которого «листки» (иностранные пасквили на Московское государство) представляли сумасшедшим деспотом, свирепым дикарем, был человеком грамотным, ученым и дальновидным. Он заботился о развитии Московского государства. С этой целью проводилась политика приглашения иностранных специалистов в русское государство. В 1548 г. царь поручил немецкому мастеру и торговцу металлом Гансу Шлитте завербовать и привезти в Россию мастеров различных специальностей, прежде всего, в области военного дела. Ему всячески препятствовали. Ганс Шлитте в Аугсбурге в сентябре 1547 г., во время заседаний сейма отстаивал свою позицию, добивался аудиенции у императора Священной Римской империи Карла V для окончательного решения вопроса. Через своего покровителя, графа Антона Фуггера, Шлитте рассчитывал сделать это. Шлитте в итоге получил разрешение вывезти мастеров, но в дело вмешался Ливонский орден. Деятели ордена опасались, что мастера усилят экономический и военный потенциал России, а это приведет к вытеснению самого Ордена на Балтике.

Они обратились в Любекский магистрат и к императору с просьбой задержать мастеров. Шлитте был арестован под предлогом того, что, не имея дипломатического статуса, занимался вербовкой людей для иностранного государства. Большинство специалистов было задержано перед отправкой.
Ливонская конфедерация оказывала огромное давление в северо-западной Европе на политику взаимоотношений с Россией (Московским царством)... Это было объединение рыцарских орденов и епископств, принадлежащих Римской католической церкви: Тевтонского ордена, Ордена меченосцев, Рижского архиепископства, епископства Дорпат, епископства Эзель-Вик и епископства Курляндия. Просуществовала конфедерация с 1435 по 1561 гг. Ливонская конфедерация не только контролировала проезд специалистов из немецких земель в Московское царство, но и старалась получить от этого прямые экономические выгоды. Она требовала, чтобы все торговые операции на Балтике велись только через ливонские порты — Ригу, Ревель и Нарву. Товары, идущие в русское государство, по требованию Ливонской конфедерации, должны были перевозиться только на ганзейских судах.
26 декабря 1560 г. было принято итоговое заключение — рейхсабшид Шпаейрского депутационстага, представлявшее собой целую программу противодействия политике Ивану IV. В решение немецкого органа входили положения об отправке посольства в Москву с целью добиться запрета вторжений в Ливонию, говорилось также о сборе особого наемного войска, и о запрете торговли стратегическими товарами — военной продукцией и продовольствием. Но вольный город-государство Любек, не отозвался на приказ о санкциях, т. к. для него было невыгодно терять торговлю с Россией (решение было принято на ганзетаге 1559 г.). Вопрос с иностранными мастерами был решен по-другому. Иностранные специалисты были приглашены в Московское государство из Англии. Посольство Ричарда Ченслера (1553 г.) получило режим наибольшего благоприятствования, и торговая блокада, антироссийские санкции в области передвижения были прорваны.

Во второй половине XVI в. проблема торговых санкций была поднята снова. В 1561 г., после того, как русскими войсками была захвачена значительная часть Ливонии, немцы решились на блокаду английских кораблей, идущих в Россию 14 апреля 1561 г. сенат вольного города-государства Гамбурга оповестил Елизавету Английскую о том, что во исполнение имперского декрета власти вольного города задержали несколько кораблей, принадлежавших британским торговцам.
Арест этот был наложен по той причине, что английские корабли были гружены самым разнообразным оружием и пушками для Московского государства. Но германский император, обратившийся за разъяснением к правящей английской королеве Елизавете I, получил ответ, что эти товары нужны Англии и не могу быть задержаны.

На новом имперском съезде в Лейпциге в 1561 г. представители Ганзы (конкретно — Любека) отстаивали свою позицию; они препятствовали санкционной политике, направленной против России. Ганза к этому времени теряла свои позиции, и торговля с русскими землями была для Любека и ему подобных последним напоминанием о прежнем могуществе.
Следующий крупный виток антироссийской санкционной политики можно отнести к XVIII веку. В период правления Петра I Россия превратилась в развитую европейскую державу и продолжала набирать обороты в своем развитии. Наследники Петра уже вполне были способны... применить политику санкций в ответ на агрессивные действия европейских стран. В 1740‑е гг. ухудшились отношения Швеции и России. Швеция стремилась взять реванш за поражение в Северной войне. Причина была не только в желании вернуть себе былой военный авторитет и территории, но и весьма прозаическая: продовольствие.

Сельское хозяйство Швеции не могло прокормить население, приходилось закупать зерно и прочие продукты в других странах, в т.ч. и в России (зерно). Для начала Швеция начала переговоры с Турцией о заключении военного союза против России. Россия, только что выпутавшаяся из русско-турецкой войны (1731–1739 гг.) такого потерпеть не могла. Анна Иоанновна, которая, несмотря на ее негативную современную репутацию, неплохо занималась законотворчеством, издала ряд законодательных актов, которые запрещали вывоз хлеба в Швецию из русских портов. Это была грозная мера: одним из условий Ништадского мира 1721 года было обязательство России поставлять зерно в Швецию, без этого Швеции грозил голод. Шведскому государству пришлось изменить свои планы и отказаться от санкционной антироссийской политики.

Следующий сильный ответ антироссийским настроениям и санкциям был совершен в эпоху правления Екатерины II. Екатерина II, сменившая на престоле ряд достаточно слабых правителей после Петра, показала, наконец, Европе русскую мощь.
Русский флот уже совершил блестящие победы на Черном море, что крайне встревожило Англию. В XVIII веке Англия уже считала себя не только владычицей морей, но и хозяйкой мировой морской торговли. Торговые санкции были одним из наиболее часто применяемых Великобританией инструментов для давления на другие государства. Британский философ Томас Хаксли в 1890 г. записал мысль, которая стала своеобразным идеологическим обоснованием всех торговых войн: «Наш народ — народ покупателей. Покупатели хотят приобретать лучшие товары по лучшим ценам. Тоже самого хотят и жители других государств. Если их правители будут препятствовать нам продавать им товары, то пять или шесть миллионов англичан очень скоро не будут иметь средств для пропитания. Поэтому мы должны защищать наши магазины от товаров, которые предлагают нам такие государства и стремиться повлиять на их правителей».
Весной 1791 г. разгорелся острейший международный конфликт, вошедший в историю как «Очаковский кризис». Британский флот безраздельно господствовал в Балтийском море и имел полный контроль над всем восточноевропейским экспортом. Черное море давало России обходный путь торговли с Европой, что не устраивало Англию. Вот почему 22 марта 1791 г. британский кабинет министров на своем заседании решил отправить ультиматум России. Было сказано, что если Россия откажется вернуть Очаковскую область Турции, то Великобритания и союзная ей Пруссия грозили объявлением войны. Дипломатический нажим сопровождался созданием соответствующего образа императрицы Екатерины II и ее окружения в европейской прессе. В Европе были распространены карикатуры, где русская императрица изображалась в виде медведицы. Снова были применены приемы информационной войны. Но Россия уже была не та, она постигла уроки Европы и ответила ей аналогичным оружием. На европейское мнение по вопросу санкций в том числе повлияла политическая карикатура — картина Гавриила Скородумова «Баланс Европы в 1791 году», изображающая большие весы, которые накренились в ту сторону, где на чаше стоит суворовский гренадер — «один да грузен», — перевешивая всех врагов России.

Разделы Польши вызвали новый виток антироссийских настроений, карикатур и дипломатических нот. В ответ Россия предприняла ряд мер, которые сыграли немалую роль в войне американских колоний с Великобританией в борьбе за независимость (1775–1783 гг.).
Английское правительство, не рассчитывая на собственные силы, (т. к. на стороне восставших колонистов выступили враги Англии — Франция и Испания), искало себе союзников. В итоге англичане обратилось к Екатерине II с просьбой предоставить русские войска для подавления восстания в колониях. Однако усилия Англии найти в лице России союзника не увенчались успехом... Екатерина уже давно с тревогой следила за ростом морской мощи Англии и решительно возражала против ее попыток объявить порты Франции и Испании находящимися в состоянии блокады.
Англия предпринимала решительные действия: ее военные суда пытались самовольно осматривать все нейтральные торговые корабли, шедшие в Испанию и Францию, с целью изъятия «военной контрабанды». В ответ на эти действия Англии Екатерина в 1780 г. представила другим государствам Декларацию о вооруженном нейтралитете...

Англия попыталась отыграться в следующем двадцатилетии — при правлении российского императора Павла I. Павел отказался воевать с Францией за интересы Англии. Это вызвало новый виток информационной войны, антироссийских карикатур, дипломатических нот и сокращения англо-русской торговли. Павел I был способен и на более решительные действия: русский флот в то время вполне мог высадить десант на Британские острова. Но ранняя смерть императора Павла I положила конец явному противостоянию России и Британии.
...
Российская империя отстаивала собственные интересы и в противоборстве с Англией далее также успешно поддерживала североамериканские штаты в их борьбе с метрополией.
В ходе Гражданской войны в США (1861–1865 гг.) Россия снова решила поддержать своего заокеанского партнера. Александр II в июле 1863 г. утвердил план отправки русских эскадр к берегам Америки; это была часть плана в ожидаемой войне с Англией и Францией.

Осенью 1863 г. две русские эскадры под командованием адмиралов Лесовского и Попова подошли к берегам Америки. Русский флот, совместно с американскими каперскими судами, срывал британские планы морской блокады портов северной Америки. Это былрусский вклад в утверждение независимости США.
Антиамериканские санкции были сорваны с русской помощью, хотя политики (русский канцлер князь Горчаков и посланник США барон Стекль) высказывались с осторожностью об этом шаге. Позиция, занятая Россией в период 1861–1863 гг. в отношении США не только укрепила независимость и целостность США, но и удержала Англию и Францию от затратных и кровопролитных военных действий...