В минувшие выходные президенты Польши
Анджей Дуда и Венгрии
Янош Адер с супругами в польском городе Кельце провели торжества по случаю Дня польско-венгерской дружбы. Поскольку в обеих странах политико-экономический курс определяют правительства, а полномочия президентов значительно ограничены, праздничные мероприятия носили в основном церемониальный характер. Хотя в ходе совместной пресс-конференции главы государств сделали ряд заявлений.
Как пояснил польскому порталу
wPolityce.pl пресс-секретарь президента Польши
Блажей Спихальский,переговоры касались вопросов, связанных с «хорошим экономическим сотрудничеством» и «нашими совместными инициативами в рамках проблем Троеморья, инфраструктуры и дорог… Я имею в виду в основном вопросы, связанные с газом, но также с дорожной инфраструктурой, такой, как Via Carpatia. Там будет более быстрый маршрут в Будапешт». Негусто. Ведь концепция Троеморья как альянса государств, расположенных между Адриатическим, Балтийским и Черным морями (Польша,
Австрия, Болгария, Хорватия, Чехия, Эстония, Литва, Латвия, Румыния, Словакия, Словения и Венгрия), является любимым детищем Дуды и его окружения, о чем те постоянно говорят, упоминая и Вашингтон. Когда в июле 2017 года президент США
Дональд Трамп прибыл в Варшаву, где встретился с участниками проходившего там саммита лидеров Троеморья, это вызвало прилив энтузиазма у некоторых польских политиков. Но уже тогда ряд европейских экспертов предупреждали, что «будущее Польши все же находится в Европейском союзе».
При этом в Варшаве рассматривали конструкцию Троеморья, остающуюся до сих пор виртуальной, не просто как экономическую подгруппу в ЕС. Как заявлял в августе 2016 года Дуда, с самого начала его каденции углубление связей между странами Троеморья было неотъемлемой частью двусторонних и многосторонних президентских контактов. «Мы создали географическую близость, задача в том, чтобы выстроить социальную близость», — заявлял президент Польши. Хотя на ближайшую перспективу главным направлением считалось энергетическое. «В Польше нужно создать хаб, центр распределения американской энергии, тогда и Германия, и Италия, и вся Западная Европа получат от этого пользу», — провозглашал польский профессор
Марек Ходакевич. Однако здесь в итоге Варшава осталась в компании с прибалтийскими республиками, в то время как другие страны либо колеблются, либо приняли решение участвовать в проекте строительства «Северный поток — 2», а сейчас ведут тур вальса вокруг «Турецкого потока». Прежде всего, это касается
Австрии и Венгрии.
Австрийский концерн OMV вошел в число участников «Северного потока — 2», в свою очередь Будапешт сделал ставку на «Турецкий поток», в котором также задействована Вена.
В марте сего года
австрийские и венгерские политики провели переговоры со своими российскими коллегами. Важные позиции были обозначены в ходе визита в Москву министра иностранных дел Венгрии и сопредседателя Российско-венгерской межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству
Петера Сийярто. По итогам общения с главой Газпрома
Алексеем Миллеромвенгерский политик подчеркнул: «Сегодня (21 марта —
С. С.) мы подписали соглашение с генеральным директором Газпрома о том, что если в следующем году не будет транзитного соглашения между Россией и Украиной, Газпром продолжит снабжать Венгрию газом». Пресс-служба МИД Венгрии со ссылкой на слова министра дополнительно уточнила, что венгерское правительство рассчитывает на еще один транспортный маршрут для обеспечения долгосрочности и безопасности поставок — южный («Турецкий поток»). Сийярто подтвердил, что Будапешт сделает определенные инвестиции в инфраструктуру, чтобы новый маршрут был доступен с начала следующего года.
В ответ Миллер рассказал о том, что Газпром ведет переговоры с болгарами, греками и сербами на предмет «Турецкого потока», а «реализация южного транспортного маршрута вполне реальна». Комментируя ситуацию, портал Politico.eu, правда, в контексте «Северном потока — 2» отмечал: «Венгрия в вопросах энергетики всегда была в российском лагере, однако Чехия и Словакия несколько лет назад хотя бы частично поддерживали позицию Польши. Сегодня обе эти страны сосредоточены на преимуществах участия в транспортировке российского газа». Но в любом случае было понятно, что надежды Польши на то, что США затопят Европу своим сжиженным природным газом, главным распределителем которого станет Варшава, не оправдываются. Да и были ли у Вашингтона такие планы? Многочисленные заявления на эту тему делались Белым домом и американскими дипломатами в Европе, однако концентрировались они преимущественно на Берлине, затрагивая другие страны по касательной. Сами немцы отмахивались от американского союзника и заодно на всякий случай выразили желание войти в Троеморье, что вызвало в Польше большие подозрения, но отказать Берлину поляки не смогли.
Итогом сегодня является то, что Россия и ее европейские партнеры по энергетическим соглашениям начинают переформатировать концепт Троеморья, наполняя его новым содержанием и новыми смыслами. Оно рождается, но вовсе не в польской проекции. Это не означает, что Варшава не будет здесь присутствовать, какие-то отдельные проекты реализуются и продолжат реализовываться. Другое дело, что в Троеморье лидером Польше не быть. Хотя, со своей стороны, Москва может сказать спасибо Варшаве за ее идеи. Не в первый раз поляки стараются на благо России и, конечно, не в последний.