В продолжение темы надвигающегося нового технологического уклада и соответствующих изменений в военном деле, описанных в статьях
Армия США адаптируется к современным условиям и меняет тактику принятия решений и
Китай уходит в отрыв. Предлагаю вам ознакомиться с большой статьёй, в довольно популярном американском издании "Foreign Affairs". Делая отсылку на пророческую книгу И.С.Блиоха "Будущие войны" 1898 года, автор анализирует как будет выглядеть поле боя будущего и говорит о том, что "Новая революция в военном деле" сталкивается с большими сложностями, в том числе из-за внутриполитического устройства самих США.
В 1898 году польский банкир и военный эксперт-самоучка Иван (в статье Ян) Блиох опубликовал
книгу "Будущее войны", ставшую кульминацией его давней одержимости влияния современных технологий на ведение войны. Блиох с поразительным предвидением описал, как бездымный порох, усовершенствованные винтовки и другие новые технологии перевернут тогдашние представления о характере и ведении войны. (Блиох неправильно понял одну важную вещь: он думал, что сама бойня современного боя будет настолько ужасной, что война “станет невозможной.”)
То, что ожидал Блиох, стало известно как “революция в военном деле”—появление технологий настолько разрушительных, что они опережают существующие военные концепции и возможности и требуют переосмысления того, как, с помощью чего и кем ведется война. Такая революция разворачивается сегодня. Искусственный интеллект, автономные системы, вездесущие сенсоры, передовое производство и квантовая наука преобразуют войну так же радикально, как и технологии, описанные Блиохом в 1898 году. И все же в США размышления правительства о том, как использовать эти новые технологии, не поспевают за их развитием.
Это вызывает особую тревогу, поскольку Вашингтон заявляя о той же самой потребности в переменах и не может их осуществить ещё с тех пор, как официальные лица в Министерстве обороны США впервые предупредили о грядущей “военно-технической революции” в 1992 году. Что якобы революция уходит своими корнями в то, что советские военные стратеги называют “разведывательно-ударным комплексом” в 1980-х годах, и с тех пор это стали называть “сетецентрической войны” в 1990-е годы, затем Министр обороны США Дональд Рамсфелд, в 2002 году говорил о
“модернизации”, в 2014 году заместитель министра обороны Роберт Уорк заявлял о так называемом
“смещении стратегии” . Но основная идея осталась прежней: новые технологии позволят новым боевым сетям датчиков и оружия быстро ускорить процесс обнаружения, целеуказания и нанесения ударов по угрозам - то, что военные называют “цепью убийств".
Идея будущей военной революции была дискредитирована на фоне почти двух десятилетий войн после 2001 года и еще больше пострадала от сокращения расходов на оборону с 2011 года. Но на этом пути Соединенные Штаты также потеряли сотни миллиардов долларов, пытаясь модернизироваться в неверном направлении. Вместо того, чтобы систематически думать о покупке более быстрых и эффективных "цепочек убийств", которые могли бы быть построены уже сейчас, Вашингтон вкладывал деньги в новые версии старых военных платформ и молился о грядущих технологических чудесах (которые часто оказывались провалами). В результате боевая система США не столь быстра и эффективна, как это кажется, так как Соединенные Штаты сражаются с менее сильными противниками уже на протяжении почти трех десятилетий.
Но если когда-либо и было время всерьез задуматься о грядущей революции в военном деле, то это сейчас. Складывается консенсус в отношении того, что главный приоритет оборонного планирования Соединенных Штатов должен заключаться в борьбе с передовыми военными державами , прежде
всего Китаем, и что новые технологии, некогда интригующие, но неоднозначные, теперь являются реальными и существенным фактором для будущего военного преимущества. Высокопоставленные военные руководители и эксперты в области обороны также начинают соглашаться, хотя и с запозданием, с тем что Соединенные Штаты опасно отстают.
Эта реальность требует большего, чем просто революция в технологиях, она требует революции в мышлении. И это мышление должно больше фокусироваться на том, как сражаются американские военные, чем на том, с помощью чего они сражаются. Проблема не в недостаточных расходах на оборону, а в том, что американским военным противостоят соперники с превосходящими стратегиями. Другими словами, Соединенные Штаты играют в проигрышную игру. Вопрос, соответственно, не в том, как новые технологии могут улучшить способность американских военных делать то, что они уже делают, а в том, как они могут позволить им действовать по-новому. Если американские военные чиновники не ответят на этот вопрос, революция в военном деле все равно произойдет, но в пользу других.
Соединенные Штаты все еще могут адаптироваться и добиться успеха, но масштабы необходимых изменений огромны. Традиционная модель военной мощи США разрушается. Вооружение, состоящее из небольшого числа больших, дорогих, с большим количеством людей и труднозаменяемых систем, не выживет на будущих полях сражений, где рои интеллектуальных машин будут вести более смертоносный огонь и с более высокой скоростью, чем когда-либо прежде. Успех потребует другого рода вооружения, основанного на большем количестве небольших, недорогих, заменяемых и очень автономных систем. У Соединенных Штатов есть деньги, человеческий капитал и технологии, чтобы собрать такого рода вооружения. Вопрос в том, есть ли воображение и решимость.
НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ, СТАРЫЕ ПРОБЛЕМЫИскусственный интеллект и другие новые технологии изменят способ ведения войны, но они не изменят ее природу. Независимо от того, идет ли речь о длинных луках или исходном коде, война всегда будет жестокой, политически мотивированной и будет состоять из тех же трех основных функций, которые новобранцы изучают в ходе базовой подготовки: движение, стрельба и связь.
Движение в войне включает в себя маскировку, поиск, атаку и оборону. Но в мире, который становится одним гигантским сенсором, прятаться и атаковать будет гораздо сложнее, если не невозможно. Объем данных, генерируемых сетевыми устройствами, так называемым
Интернетом вещей, находится в темпах, чтобы утроиться между 2016 и 2021 годами. Что еще более важно, распространение недорогих коммерческих датчиков, которые могут обнаруживать всё больше вещей на больших расстояниях, уже обеспечивает глобальное наблюдение в реальном времени, не виданное ранее. Особенно это касается космоса. В прошлом высокая стоимость запуска спутников требовала, чтобы они были большими, дорогими и рассчитанными на работу в течение десятилетий. Но по мере того, как доступ в космос становится дешевле, спутники становятся все больше похожими на мобильные телефоны—массовые устройства, которые используются в течение нескольких лет, а затем заменяются. Коммерческие космические компании уже выпускают сотни небольших дешевых спутников. Скоро появятся тысячи таких спутников, обеспечивающих немигающий взгляд на весь мир. Технология стелс отживает последнее время.
Вдобавок ко всему,
квантовые датчики —которые используют странные свойства субатомных частиц, такие как их способность находиться в двух разных местах одновременно—в конечном итоге смогут обнаруживать изменения в окружающей среде, такие как обтекание воздуха вокруг самолетов или разводы воды вокруг подводных лодок. Квантовые датчики, вероятно, будут первым прикладным использованием квантовой науки, и этой технологии развиваться еще много лет. Но как только квантовые датчики будут расставлены, спрятаться будет негде.
Будущее также будет характеризоваться возвращением масс на поле боя, после многих десятилетий, в течение которых тенденция двигалась в противоположном направлении—к акценту на качества над количеством, теперь же технологии позволяют большему количеству вооружения прийти в единомоментное движение. Вездесущие датчики будут генерировать экспоненциально большее количество данных, что, в свою очередь, будет стимулировать как развитие, так и развертывание искусственного интеллекта. По мере того как машины станут более автономными, военные смогут использовать их в меньших размерах и с меньшими затратами. Новые разработки в области производства и хранения энергии.ю для применения в гиперзвуковом двигателе, позволят этим более мелким системам двигаться дальше и быстрее, чем когда-либо. Там, где когда-то был один эсминец, в ближайшем будущем можно будет увидеть десятки автономных судов, похожих на ракетные баржи, готовых поразить появляющиеся цели.
Технология также изменит то, как эти системы остаются в движении. Логистика—способность снабжать войска продовольствием, топливом и запчастями традиционно была ограничивающим фактором в войне. Но автономным вооружениям потребуется меньше топлива и не потребуется продовольствие. Передовые методы производства, такие как трехмерная печать, уменьшат потребность в обширных, рискованных и дорогих военных логистических путях, позволяя производить сложные предметы в точке спроса быстро, дешево и легко.
Если заглянуть ещё дальше,
космос возникнет как отдельное поле маневренной войны. До сих пор почти невозможность дозаправки космических аппаратов в значительной степени ограничивала их орбиту вокруг Земли. Но по мере того, как становится возможным не только заправлять космические аппараты в полете, но и строить, обслуживать спутники в космосе, обрабатывать данные на орбите, а также получать необходимые ресурсы и энергию в космосе (например, используя огромные солнечные батареи или добывая астероиды), космические операции станут менее зависимыми от Земли. Космические корабли смогут маневрировать и сражаться, а первое орбитальное оружие сможет выйти на поле боя. Технологии, позволяющие сделать это и многое другое, уже существует.
ВОЕННЫЕ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯТехнология также радикально изменит то, как стреляют военные, как в прямом, так и в переносном смысле.
Кибератаки помехи связи, РЭБ и другие атаки на программное обеспечение вооружения станут такими же важными, как и те, которые нацелены на аппаратное обеспечение системы, если не больше. Скорость стрельбы, или то как быстро оружие может стрелять, будет быстро ускоряться благодаря новым технологиям, таким как лазеры, мощные микроволны и другое оружие направленной энергии. Но что действительно увеличит скорость стрельбы, так это интеллектуальные системы, которые радикально сократят время между тем, когда цели могут быть идентифицированы, и тем когда они могут быть атакованы. Предвестник этого будущего боя разыгрался в
Украине в 2014 года, когда Россия сократила до нескольких минут время между тем, когда их беспилотники-корректировщики впервые обнаруживают украинские силы, и когда их высокоточная ракетная артиллерия стирает эти силы с лица земли.
Военные будущего также смогут стрелять дальше, чем сегодня. В конечном счете, гиперзвуковые боеприпасы (оружие, которое перемещается со скоростью более чем в пять раз превышающей скорость звука) и оружие космического базирования смогут поражать цели в любой точке мира практически мгновенно. Военные смогут атаковать области, которые когда-то считались убежищами. Больше не будет ни тыловых территорий, ни безопасных убежищ. Рои автономных вооружений смогут не только находить цели повсюду, но и точно стрелять по ним. Способность иметь превосходство как по количеству, так и качеству в военных системах будет иметь разрушительные последствия, особенно по мере того, как технология уменьшает размер смертельных полезных нагрузок.
Наконец, то, как военные общаются, изменится коренным образом. Традиционные коммуникационные сети с уязвимыми отдельными точками отказа не выживут. Вместо этого технологии будут подталкивать жизненно важные коммуникационные функции к обособлению. Каждая автономная система сможет обрабатывать и осмысливать информацию, которую она собирает самостоятельно, не полагаясь на командный центр. Это позволит создать радикально распределенные сети, устойчивые и реконфигурируемые.
Технология также переворачивает существующую парадигму командования и управления. Сегодня даже относительно беспилотная система требует, чтобы десятки людей управляли ею дистанционно, обслуживали ее и обрабатывали данные, которые она собирает. Но по мере того, как системы станут более автономными, один человек сможет управлять большим их количеством в одиночку. На церемонии открытия Зимних Олимпийских игр 2018 года в Южной Корее был представлен предварительный просмотр этой технологии, когда 1218 автономных дронов, оснащенных огнями, совместно формировали сложные изображения в ночном небе над Пхенчханом. Теперь представьте, что подобные автономные системы используются, например, для подавления авианосца.
Далее, другие технологии изменят военную связь. Информационные сети, основанные на технологии 5G, будут способны перемещать значительно большие объемы данных с более высокими скоростями. Аналогично, та же квантовая наука, которая улучшит военные сенсоры, преобразует коммуникации и вычисления. Квантовые вычисления, используя аномальные свойства субатомных частиц для экспоненциального увеличения вычислительной мощности, сделают возможными методы шифрования, которые могут быть неуязвимыми, а также дадут военным возможность обрабатывать объемы данных и решать другие классы задач, которые намного превышают возможности классических компьютеров. Что еще более невероятно - это так называемая технология "мозгового компьютерного интерфейса" уже сейчас позволяет людям управлять сложными системами, такими как роботизированные протезы и даже беспилотные летательные аппараты нервными импульсами. Проще говоря, для человека-оператора становится возможным управлять несколькими дронами, просто думая о том, что эти системы должны сделать.
Вместе взятые, все эти технологии вытеснят десятилетние, даже столетние измышления о том, как действуют военные. Военные, которые принимают и адаптируются к этим технологиям, будут доминировать над теми, кто этого не делает. В связи с этим у американских военных большие проблемы.
По ссылке на полную статью
Авторство: Авторская работа / переводика
Использованные источники: The New Revolution in Military AffairsThe New Revolution in Military AffairsFor the U.S. military to succeed on the battlefields of the future, it will need a force built around large numbers of small, inexpensive, expendable, and highly autonomous systems.