Глобальный интернет распадается. Что будет дальше?

ЦитатаВ 1648 году был подписан Вестфальский договор, положивший конец 30-летней войне по всей Европе и принесший суверенитет государств. Право государств контролировать и защищать свою территорию стало основой нашего глобального политического порядка, и с тех пор оно остается неоспоримым. В 2010 году делегация стран-включая Сирию и Россию – пришла в малоизвестное агентство ООН со странной просьбой: вписать те же самые суверенные границы в цифровой мир. “Они хотели позволить странам назначать интернет-адреса по странам, так же как коды стран первоначально назначались для телефонных номеров", - говорит Hascall Sharp, независимый консультант по вопросам интернет-политики, который в то время был директором по технологической политике в технологическом гиганте Cisco.

ЦитатаПосле года переговоров просьба ни к чему не привела: создание таких границ позволило бы странам осуществлять жесткий контроль над своими гражданами, что противоречит открытому духу интернета как безграничного пространства, свободного от диктата любого отдельного правительства. Почти десять лет спустя этот дух без границ кажется странным воспоминанием. Страны, покинувшие ООН с пустыми руками, не были избавлены от мысли, что вы можете поставить стену за своим углом киберпространства. Они просто потратили последние десять лет на поиск лучших способов сделать так, чтобы это произошло.  Действительно, Россия уже изучает новый подход к созданию цифровой пограничной стены, и в прошлом месяце она приняла два законопроекта, которые предусматривают технологические и юридические шаги по изоляции российского интернета.
Это одна из растущего числа стран, которая говорит достаточно построенной на Западе, контролируемой западной интернет-магистрали. И хотя усилия России едва ли являются первой попыткой обеспечить именно то, что информация может и не может попасть в страну, ее подход является фундаментальным отходом от прошлых усилий. Российский подход-это взгляд в будущее интернет-суверенитета. Сегодня страны, преследующие цифровой "Вестфализм", больше не являются обычными авторитарными подозреваемыми, и они делают это на более глубоких уровнях, чем когда-либо прежде. Их проекту помогают как достижения в области технологий, так и растущие глобальные опасения по поводу того, был ли открытый интернет когда-либо такой хорошей идеей для начала. Новые методы повышают возможность не только создания странами собственных разводных мостов, но и создания альянсов между странами-единомышленниками на основе этих архитектур для создания параллельного интернета.

Что не так с открытым интернетом?

Хорошо известно, что некоторые страны недовольны западной коалицией, которая традиционно властвует над управлением интернетом. Их беспокоит не только философия, поддерживаемая Западом, но и то, как эти философии были впечены в саму архитектуру интернета, которая довольно хорошо спроектирована, чтобы гарантировать, что никто не может предотвратить кого-либо от отправки чего-либо кому-либо. Именно благодаря базовому протоколу делегация 2010 года пыталась обойти: TCP/IP (transfer control protocol / internet protocol) позволяет потоку информации абсолютно без учета географии или контента. Его не волнует, какая информация отправляется, из какой страны она поступает, или законы страны, получающей ее; все, что его волнует, - это адрес в интернете на любом конце транзакции. Именно поэтому, вместо отправки данных по заранее определенным путям, которые могут быть перенаправлены или отрезаны, TCP/IP будет получать пакеты информации из точки А в точку Б любыми необходимыми средствами. Легко отмахнуться от возражений против такой установки как предсмертные крики авторитарных режимов перед лицом глобальной силы демократизации – но возникающие проблемы не просто влияют на авторитарные режимы. Любое правительство может быть обеспокоено вредоносной информацией , такой как вредоносные программы, достигающие военных объектов и критических водных и энергетических сетей, или поддельные новости, влияющие на электорат. ”Россия и Китай чуть раньше других поняли, какое потенциальное влияние может оказать на людей и принятие решений массовая информационная экосистема, особенно на политическом уровне",-говорит Моргус. По их мнению, граждане страны являются такой же частью критической инфраструктуры, как и электростанции, и они должны быть “защищены” от вредоносной информации, нацеленной на них – в данном случае фальшивых новостей, а не вирусов. Но речь идет не столько о защите граждан, сколько о контроле над ними, говорит Линкольн Пигман, российский ученый из Оксфордского университета и научный сотрудник аналитического центра Центра внешней политики в Лондоне.

ЦитатаСуверенный интернет не является отдельным интернетом

Россия и Китай начали публично говорить о “суверенном интернете” около 2011 или 2012 года, когда в России начиналась двухлетняя “зима протеста”, и когда интернет-революции потрясли другие авторитарные режимы . Будучи убежденной в том, что эти восстания были спровоцированы западными государствами, Россия стремилась остановить разрушительное влияние на своих граждан – по сути, создавая чеки на своих цифровых границах. Но суверенитет интернета не так прост, как отсечение себя от глобального интернета.
Это может показаться нелогичным, но чтобы проиллюстрировать, насколько саморазрушительным будет такой шаг, не нужно смотреть дальше, чем Северная Корея. Один кабель соединяет страну с остальной частью глобального интернета. Вы можете отключить его с переключателя. Однако лишь немногие страны рассмотрят возможность создания подобной инфраструктуры. С аппаратной точки зрения это почти невозможно. ”В странах с богатой и разнообразной связью с остальной частью интернета практически невозможно определить все точки входа и выхода", - говорит Пол Барфорд ученый-компьютерщик из Университета Висконсина в Мэдисоне, который составляет карту сети физических труб и кабелей, через которые проходит глобальный интернет. Даже если бы Россия смогла каким-то образом найти все технические средства, с помощью которых информация поступает в страну и из нее, им было бы не очень хорошо закрыть эти краны, если они также не рады быть отделенными от мировой экономики. Интернет сейчас является жизненно важной частью мировой торговли, и Россия не может отключиться от этой системы, не покалечив свою экономику. Трюк, казалось бы, состоит в том, чтобы держать некоторые типы информации в свободном потоке, препятствуя другим. Но как этот вид суверенитета интернета может работать, учитывая пресловутый агностицизм TCP / IP?
Лидером по отделению проблемного интернет-контента от авторизованного традиционно является Китай. Его Золотой щит, иначе известный как Великий Брандмауэр Китая, лихо использует фильтры, чтобы выборочно блокировать определенные интернет-адреса, определенные слова, определенные IP-адреса и так далее. Это решение отнюдь не идеально: оно основано на программном обеспечении, что означает, что программисты могут разрабатывать дальнейшее программное обеспечение, чтобы обойти его. Виртуальные частные сети и программное обеспечение для предотвращения цензуры, такое как Tor, обходят его. Более того, китайская система не будет работать для России. Во-первых,” она сильно полагается на большие китайские платформы, снимающие контент“, говорит Адам Сегал, эксперт по кибербезопасности с американским мозговым центром, Советом по международным отношениям, в то время как Россия”больше полагается на американские социальные медиа-компании".
Большая часть преимуществ Китая также сводится к физическим каналам, на которых построен его интернет. Китай, с подозрением относившийся к новым западным технологиям с самого начала, разрешил строить лишь несколько точек входа и выхода из глобального интернета в своих границах, в то время как Россия изначально приветствовала интернет-бум и теперь, следовательно, пронизана взаимосвязями. Китай просто имеет меньше цифровых границ, чтобы следить за ними.
Таким образом, Россия не может позволить себе превратиться в корпоративный интернет. И она не может повторить подход Китая. Поэтому Россия работает над гибридным методом, который не полагается полностью ни на аппаратное, ни на программное обеспечение – вместо того, чтобы возиться с набором процессов и протоколов, которые определяют, может ли интернет-трафик перемещаться от его источника к его целевому назначению

Интернет-протоколы определяют, как все данные должны быть адресованы вашим компьютером, чтобы быть переданы и направлены по глобальным проводам; это немного похоже на то, как машина Windows знает, что она не может загрузить операционную систему Apple. Это не одна конкретная вещь. "В действительности протокол представляет собой комбинацию различных вещей – таких как данные, алгоритм, IP-адрес-на разных уровнях", - говорит Доминик Лазански, который занимается международным управлением интернетом и консультирует по вопросам разработки стандартов.
Одним из самых фундаментальных из них является стандарт DNS – адресная книга, которая рассказывает интернету, как перевести IP-адрес, например 38.160.150.31, в читаемый человеком интернет-адрес, как bbc.co.uk, и указывает путь к серверу, на котором размещается это IP-расположение.
Это DNS, на которую нацелена Россия. В начале апреля страна должна была протестировать новый метод изоляции всего интернет-трафика страны, чтобы интернет-трафик граждан оставался только в пределах географических границ страны, а не подпрыгивал по всему миру. План – который был встречен со скептицизмом со стороны большей части инженерного сообщества, если не был отвергнут сразу, состоял в том, чтобы создать единственную в России копию DNS – серверов (адресной книги интернета, в настоящее время со штаб-квартирой в Калифорнии), чтобы трафик граждан был направлен исключительно на российские сайты или русские версии внешних сайтов. Он отправит российских интернет-пользователей в Яндекс, если они наберут в Google или социальной сети VK вместо Facebook.

ЦитатаЧтобы заложить основу для этого, Россия потратила годы на принятие законов, которые заставляют международные компании хранить все данные российских граждан внутри страны – ведущие некоторые компании, такие как LinkedIn, будут заблокированы, когда они откажутся выполнять.

ЦитатаПодходы, используемые Россией и Китаем, слишком дороги для подражания малым странам, но это не значит, что они не будут влиятельными. "Распространение репрессивной политики или нелиберальной архитектуры Интернета похоже на игру в подражание”, - говорит Моргус. Его наблюдение подтверждается исследованиями, проведенными Жаклин Керр в Национальной лаборатории Лоуренса Ливермора. Авторитарное принятие цифровых решений, которые формируют степень и тип интернет-контроля, который они оказывают, по ее мнению, вероятно, управляется тремя переменными. Первый - это то, что доступно там. Второй вопрос заключается в том, может ли режим позволить себе реализовать какой-либо из имеющихся вариантов. Третья переменная - "политика, выбранная государствами в референтной группе режима" - это своего рода догоняющая Джонсов, которая объясняет, почему она была описана как игра в подражание: какие политики были одобрены или выбраны ее друзьями? Это часто зависит от отношения режима; являются ли его друзья открытыми или нелиберальными, когда дело доходит до контроля над интернетом? Что касается первой переменной, то соседи России, такие как центральноазиатские республики, безусловно, могли бы использовать российскую архитектуру – например, российскую DNS – для подключения только к Рунет-версии интернета. Это существенно расширило бы предлагаемые границы Рунета до их периферии, считает Моргус.
....
Западное заражение

Но, возможно, у авторитарных стран меньше работы, чем они думали. "Все больше и больше западных стран вынуждены думать о том, что это значит, суверенитет в интернете”, - говорит Tack. Вслед за недавним вмешательством в выборы и хорошо документированной практикой российских правительств сеять раздор в западных социальных сетях, западные политики проснулись с идеей, что открытый и свободный интернет может фактически нанести вред самой демократии, говорит Моргус. "Параллельный рост популизма в Соединенных Штатах и в других странах, в сочетании с опасениями по поводу краха либерального международного порядка, привел к тому, что многие из традиционных меченосцев открытого интернета отступили в свои раковины.” ” Речь идет не о плохих странах и хороших странах – речь идет о любой стране, которая хочет подавить коммуникации", - говорит Милтон Мюллер, который руководит проектом управления интернетом в Технологическом Университете Джорджии в Атланте. "Худшее, что я видел в последнее время, - это британский British online harms bill. "В этой" Белой книге " предлагается создать независимый регулирующий орган, задача которого заключается в установлении надлежащей практики для интернет-платформ и наказаний, которые будут применяться, если они этого не сделают. Эти "хорошие практики" ограничивают тот вид информации, который был бы знаком любому, кто идет в ногу с последними российскими законами об интернете: месть порно, преступления на почве ненависти, преследования и троллинг, контент, загруженный заключенными, и дезинформация. Действительно, те самые транснациональные корпорации, которых сегодня боятся страны, принимающие решения, могут быть заинтересованы в том, чтобы их привлекли для достижения целей информационного суверенитета. Facebook недавно капитулировал перед растущим давлением, призывая к правительственному регулированию, чтобы определить, среди прочего, что представляет собой вредный контент: "hate speech, terrorist propaganda and more". Google довольно хорошо работает, чтобы иметь свой торт и съесть его тоже, предоставляя открытый интернет на Западе (который он может открывать для западных правительств время от времени) и цензурированную поисковую систему на востоке. "Я подозреваю, что всегда будет существовать напряжение между желаниями ограничить общение, но не ограничить выгоды, которые может принести общение”, - говорит Конрад. Отдельный интернет для одних, опосредованный Facebook суверенитет для других: независимо от того, разработаны ли информационные границы отдельными странами, коалициями или глобальными интернет – платформами, ясно одно-открытый интернет, о котором мечтали его первые создатели, уже ушел.