Капитализм в момент кризиса - и бизнес-лидеры знают об этом

Гугл-перевод:

• Нарушив десятилетия верности «акционерному капитализму», объявленные корпорациями «Делового круглого стола» корпорации должны служить как своим общинам, так и своим владельцам.
  
  
  
  


• Скептики назвали это «сигналом добродетели», чтобы смягчить анти-бизнес, оставленный. Но что, если Круглый стол ознаменовал более широкий поворотный момент в направлении перестройки отношений Америки с самим свободным рынком?
  
  
  
  


• Разногласия начала XXI века указывают на эту возможность. «Час экономистов», новая книга журналиста New York Times Биньямина Аппельбаума, помогает объяснить, как мы сюда попали.
  
  
  
  

Бизнес Круглый стол сделал новости в прошлом месяце. Нарушив десятилетия верности «акционерному капитализму», корпорация заявила, что корпорации должны служить как своим общинам, так и своим владельцам .

Скептики назвали это «сигналом добродетели», чтобы смягчить анти-бизнес, оставленный. Но что, если Круглый стол ознаменовал более широкий поворотный момент в направлении перестройки отношений Америки с самим свободным рынком?

Разногласия начала 21-го века в США, Великобритании и других странахуказывают на такую возможность. И «Час экономистов», новая замечательная книга журналиста New York Times Биньямина Аппельбаума, помогает объяснить, как мы сюда попали.



Аппельбаум прослеживает растущее влияние экономистов и ценности, которые их дисциплина воплощает, в принятии правительственных решений после Второй мировой войны. Милтон Фридман, наряду с Джоном Мейнардом Кейнсом, самым влиятельным среди них, в 1970 году открыл концепцию акционерного капитализма. 

На фоне холодной войны, противопоставляя капитализм коммунизму, и демократы, и республиканцы использовали рыночные силы как способ поддержания процветания и одновременного решения социальных проблем. Они дали смешанные результаты.
Потребители и владельцы бизнеса выиграли больше, чем работники без специальных навыков. Миллионы потеряли свои средства к существованию в результате иностранной конкуренции.

Советский коммунизм рухнул, и уровень жизни вырос в развивающихся странах. И все же растущая интеграция с мировой экономикой не остановила долгосрочного замедления роста в США.

«Ослабление рынков избавило миллиарды людей во всем мире от крайней нищеты», - пишет Аппельбаум. «Нации были связаны друг с другом потоками товаров, денег и идей, и, как следствие, большинство из 7,7 миллиардов людей в мире живут богаче, здоровее и счастливее».Он добавляет: «Но рыночная революция зашла слишком далеко. В Соединенных Штатах и в других развитых странах это произошло за счет экономического равенства, здоровья либеральной демократии и будущих поколений ».

Аппельбаум подробно описывает пути, которые революция вышла за рамки обычной экономической политики. Например, когда американцы восстали против вьетнамского проекта, экономисты выступали за превосходство добровольческой силы. С тех пор добровольцы сражались на каждой войне.

Чтобы поддержать бум 1960-х годов, кейнсианцы предложили налоговые стимулы от снижения налогов и увеличения расходов. Чтобы обуздать инфляцию, Фридманиты предписали жесткую денежно-кредитную политику даже ценой жестокой рецессии начала 1980-х годов. Чтобы стимулировать застойный рост, сторонники предложения продвигали одно снижение налогов за другим.
Америка отменила регулирование авиакомпаний и Уолл-стрит во имя расширения выбора и конкуренции на международном уровне. Он ослабил антимонопольное правоприменение и применил анализ затрат и выгод для правил охраны труда и техники безопасности. Он создал новые рынки для всего: от загрязнения кислотными дождями до колебаний валютных курсов. Это послало американских экономистов влиять на выбор правительства за рубежом.
Эти усилия были направлены на то, чтобы ограничить искажения, вызванные политическим выбором, полагая, что эффективные рынки приносят лучшие результаты для общества в целом. Политики могут использовать правительство, чтобы помочь жертвам рынка позже.
Случилось так, что жертвы опередили попытки помочь, а государственные инвестиции в источники будущего процветания сократились. Крупные слои общества экономически отставали, тогда как лучшие образованные люди продвигались вперед, а самые удачливые взлетали над всеми остальными. «Некоторые люди стали богатыми за пределами самых смелых мечтаний о Крезе, - отмечает Аппельбаум, - но у среднего класса теперь есть основания ожидать, что их дети будут вести менее благополучную жизнь».
Финансовый кризис и Великая рецессия обнажили и усугубили эти последствия так, что 10 лет восстановления не были стерты. Рост гневного популизма говорит о том, что «час экономистов» прошел.

Президент Трамп вступил в должность, пообещав положить конец «бойне» в индустриальном центре Америки, хотя в его налоговой и тарифной политике нет никаких признаков этого. И при этом стремление к Брекситу все еще потрясает британскую политику.
Оппоненты Трампа в 2020 году обещают налоговые, расходные и регуляторные вмешательства, чтобы поднять рабочий класс за счет корпораций и богатых. Сами корпоративные лидеры, как пояснил Круглый стол, признают, что что-то должно измениться.
«Капитализм в основном не работает для большинства людей», - говорит управляющий хедж-фонда миллиардера Рэй Далио . «Это просто реальность».

Что может заставить его работать на большее из них? Помимо конкретных шагов, таких как более эффективные программы социальной защиты и более сильные профсоюзы, Аппельбаум предлагает больше демократии - то есть, выбор избранных лидеров, чтобы выбор справедливости для своих избирателей превысил эффективность рынка, которую отмечают экономисты.
«Рынки строятся людьми для целей, выбранных людьми», - заключает Аппельбаум. «И они могут быть изменены и перестроены людьми».




https://www.cnbc.com/2019/09/04/capitalism-is-in-a-moment-of-crisis-and-business-leaders-know-it.html?fbclid=IwAR2QtYYeATQllifZ7BPGKiRH7B3LQjSr3owHh6W_j97p9ITghEBIkRDhqq0