Жестокие сны Майдана

От злобного крика: «Та живцем их спалить!», внутри похолодело.

Вот уже час шли так называемые «переговоры» между «Самообороной Майдана» и «вевешниками», забаррикадировавшимися в здании института внутренних дел на Воздухофлотском. Пьяные «рагули» требовали сдать оружие, командиры выторговывали беспрепятственный выход из города.

Солдаты и офицеры лежали вповалку в коридорах. Не было ни старших, ни младших – лишь масса смертельно уставших людей в форме, в бронежилетах и касках. Два дня бессмысленного уличного противостояния вымотали все силы.

Оружия не было. Только спецсредства – резиновые палки ПР-73 (палка резиновая, длина 730 миллиметров) и алюминиевые щиты.

Поначалу стороны стояли и лишь приглядывались друг другу. Иногда из толпы кричали что-то злобное. Пацаны отмалчивались. Иногда шутка была смешная – тогда смеялись все, и солдаты, и «майдауны»-студенты.

А потом подошли они. Крепкого телосложения, в черной, удобной одежде, с лицами, закрытыми «балаклавами». Одни злобные, белесые глаза. И сразу крик: «Мочи!»

Первый удар толпы приняли четко, как на учениях. Только глухой «гуп» пронесся над площадью. Встретили на щит, ударили, закрылись. Р-р-раз! Шаг вперед, упор щита в колено. И снова «гуп»! Ударили, закрылись, шаг вперед. Прикрыли соседа в цепи.

Первыми дрогнули харьковские курсанты. Пацаны, что с них взять. У кого-то вырвали из рук щит, кому-то врезали тяжелым армейским ботинком по яйцам. Слева «санчасть» потащила залитого кровью. Строй нарушился.

Между курсантами бегал вдрызг пьяный полковник Полторак и кричал что-то невнятное, вроде: «Гей, давай! Дави их! Я приказал!». Его бесцеремонно оттащил в «тыл» какой-то здоровенный капитан: «Иди проспись, урод!»

В Харьковском институте внутренних войск ходил слух, что у выпускников, получивших лейтенантские погоны, хорошим тоном считалось приветствовать Полторака: «Идите на х..й, товарищ полковник!». Просто курсанты, полковника тихо ненавидели.

А дальше началось что-то вообще невообразимое. Разрывая рев толпы, через площадь хлестанули выстрелы. Было не понятно, кто стреляет, куда стреляет. Первыми начали падать просто зеваки, небольшие кучки которых толпились на тротуаре, поближе к панелям домов. Потом кто-то дико заорал среди толпы, видимо раненый. А затем, как подкошенные, начали валиться на брусчатку солдаты.

Все смешалось, где кто, не понять. Только рев и страшное, звериное рубилово.

Почти случайно, по поредевшей цепочке, прошел приказ: «Отступаем!»

И вот оно, большое и холодное институтское здание. Донецк, 3037. Харьков, курсанты. Какие-то другие части. Все в одной лодке. А снаружи несется: «Спалить их живцем!»

Еще через полчаса переговоров в здание вошел странный человек с всклокоченной и частью опаленной рыжей бородой. Сотник майдана. Он молча обошел «вевешников», а потом тихо заговорил со старшим по званию: «Я вас тильки два квартала доведу. А там сами. Там уже не моя территория, другой сектор».

Красная заря нового дня застала на Дарницком мосту. Они уходили из охваченного безумием города пешим порядком. На базу, в Новые Петровцы.

Казалось, что все закончилось, все позади.

А впереди была война.

2014 - 2019