Итог минских переговоров будет одним – война. А.Ходаковский

Цитата: Rom4eg от 27.02.2021 09:19:36Итогом минских переговоров будет война. В последние пару-тройку дней ситуация на фронте в Донбассе обострилась чрезвычайно. Формально существует «бессрочное» перемирие, но по городам и селам Донбасса снова ведется прицельный огонь из всего, что есть в ВСУ, в том числе, и тяжелого вооружения, что регулярно фиксируют даже доклады инспекторов ОБСЕ. Только в эти дни ранено несколько мирных жителей, погибло несколько бойцов Народной милиции – так называется донецкая и луганская армия.

О том, чего ждать республикам в ближайшее время, «ПолитНавигатор» поговорил с бывшим главой Совбеза ДНР и командиром батальона «Восток» Александром Ходаковским.

«ПолитНавигатор»: Александр Сергеевич, перемирие давно сорвано, под Горловкой на севере республики, в районе Дебальцево на Светлодарской дуге, на юге в районе Еленовке гремит украинская артиллерия. Дончане все чаще с тревогой говорят о том, что чуть ли не в марте надо ждать наступления ВСУ. Что скажете – народная молва права?

Александр Ходаковский: Раз все говорят, значит, его не будет. Провокации в любом случае будут еще, и мы их видим. Будут попытки ВСУ продвигаться не только в «серой зоне», но и в местах, где у нас не самая сильная оборона, будут засылаться диверсионно-разведывательные группы. Им нужны хоть крошечные, но победы – пропагандистская машина долго голодной стоять не может.

– Но бесконечно идет информация с «той» стороны, что ВСУ стягивает тяжелое вооружение, технику. Для чего?

– Понятно, что это все – техника и тяжелые вооружения – Украиной сосредоточены в небольшом регионе не для того, чтобы десятилетиями использовалось только для небольших провокаций. Весь этот военный потенциал, накопленный в одном месте, рано или поздно разрядится.

– Как в Карабахе?

– Да, как в Карабахе. Необходимы только соответствующие условия. У украинской стороны все готово, и для них главное – не «передержать» ситуацию. Им же надо играть свою партию между двумя условиями: чтобы все это своевременно, чтобы не было холостым выстрелом, а, с другой стороны, – чтобы ожидание не затянулось настолько, что мотивированность войск, настрой действовать, моральные качества военных работать уже не будут, все внутри «перегорит». Для любых войск это очень опасный момент, который всегда учитывается.
 Да, это похоже на то, как Гитлера генералы уговаривали не переносить начало войны…

– Вот именно. Можно кричать про агрессора, про Россию и тому подобное. Но, если ты кричишь года, кричишь два, а ничего не происходит, то это перестает работать. Так что, в обозримой перспективе все, конечно, рванет, и только одно должно волновать – готовы ли к этому мы?

– А готовы?

– На мой, взгляд мы не вполне готовы. Конечно, не то, чтобы абсолютно не готовы, но есть позиции, по которым возникают вопросы. Мы упустили много возможностей и потратили впустую время, когда можно было бы готовиться. И я не говорю о том, что кому-то не выдали вторую пару обуви или автомат не чищен. Речь идет о концептуальных вещах. Например, вторая линия обороны. Это важнейший вопрос. Особенно, перед возможным последующем переходом от обороны к наступлению. При всем желании, я не вижу этой линии у нас. Разговоров о ней много, но и только. Техники нет, людей нет, денег нет. А что с бомбоубежищами? В каком они состоянии? Готовы ли они принимать людей? Кто туда вообще последний раз заглядывал? Помнится, мне, в четырнадцатом они спасли не одну жизнь… Есть проблемы, решение которых по силам, и если мы их проигнорируем, тогда каждый, кто сегодня обладает ресурсами и относится к категории «власти», должен будет потом или бежать, или застрелиться.

Или численность вооруженных сил – фактор, который играет в наших условиях одну из ключевых ролей. Или, например, уровень подготовки войск – его надо повышать, подтягивать, чем скорей, тем лучше.

– Что же мешало заняться этой самой второй линией?

– Виной тому, на мой взгляд, «Минск-2», который купировал развитие наших вооружённых сил. Но мы-то знаем цену украинской власти и переговорам с ними. Значит, мы должны в строительстве вооруженных сил придерживаться реалий. Укреплять фронт, армию, вкладывать средства в нее, мобилизовать на выполнение важных задач народонаселение. В том смысле, что общество должно понимать, что война – это наше общее дело. Так к этому надо относиться.

Не должно быть никакой социальной прослойки, которая могла бы уклониться от участия в создании надежного тыла, крепкой обороны. Вижу это так: кто имеет деньги, должен вкладывать их в обеспечение армии, у кого нет – может помочь своими руками.

У нас есть хороший пример – наши дедушки и бабушки, которые шли добровольцами на строительство оборонных рубежей под Москвой и Ленинградом, под Киевом и Одессой, Харьковом и Сталинградом, в Карелии и на Кавказе. Войска держали прорвавшегося врага, гибли, но давали время им. А они создали вторые линии обороны, и третьи и так далее. Я так понимаю – и у нас все так должно быть. Кроме того, это очень консолидирует общество.

Любой человек должен понимать, к кому обращена наша пропаганда, призывы. Только ли к наименее обеспеченным слоям населения, которые прикрывают своими спинами множество более зажиточных, но безучастных сограждан, или все-таки ко всем нам?

Когда на Украине был введен налог на АТО, мы это справедливо осуждали. И Церковь особенно, которая там занималась сбором средств для убивающих в Донбассе. Но, с другой стороны, – это и отличный пример для нас. Я думаю, в зависимости от имущественного ценза каждый житель республики мог бы выделить средства – кто миллион, а кто один рубль, дабы пополнить фонд помощи фронту всем необходимым. Уверен – поменяем отношение общества к войне, все вопросы, любые, будут решать быстро и комплексно.

– В том числе, вероятно, и те, что связаны с восстановлением территориальных границ республик? Ведь границы ДНР и ЛНР в рамках старых Донецкой и Луганской областей Украины закреплены в конституциях республик, об этом говорилось и в принятой недавно доктрине «Русский Донбасс».

– Безусловно, но это очень непростой вопрос. Сегодня он сложней, чем семь лет назад. С одной стороны, вернуть территории, которые считаем нашими, не конкретизируя, какие именно, и оставляя свободную трактовку этого понятия – «наши», а с другой – мы часто говорим о том, что людей, которых по примеру территорий мы тоже можем назвать «нашими», после семилетней промывки мозгов там почти, дескать, не осталось. Очень деликатная проблема, но к ее решению надо быть готовым.

– Часто говорят, что, если бы войска ДНР не оставили Мариуполь, Краматорск, Авдеевку, экономике было бы легче.

Да, бытуют разговоры, например, о восстановлении разорванного производственного комплекса…. Нам нужен производственный комплекс? Но смею вас заверить – постразвальная Украина уже раскроилась так, что каких-то жестких кооперационных связей почти и не осталось. Не было до войны на Донбассе таких цепочек, восстановление которых приведёт к благоденствию. Да, сырьевые вопросы решались легче, но промышленность, растянутая собственниками, жила «кто в лес, кто по дрова». Остался Авдеевский коксохимический комбинат, например, по «ту» сторону фронта, но другие на нашей территории вполне перекрывают его объемы. Машиностроители и металлурги Краматорска и до войны существовали почти независимо от Донецка, как и металлурги Мариуполя. Конечно, взаимосвязи были, но небезальтернативные. Так зачем тогда нам нужны территории, если не ради людей? Когда мы говорим «земля» – мы не гектары имеем в виду. Мы подразумеваем историю и ее носителей. Наша земля – это, прежде всего, наша история, где и труд, и кровь, и могилы. Без памяти, живущей в человеческом сознании, земля – это просто площадь.

Поэтому мы должны либо отказаться от своих притязаний, если не верим в людей, либо перестать считать дело борьбы за умы и сердца проигранным. Мне сложно верить в тех, кто там, за линией фронта. Но перестать заставлять себя верить – значит, утратить смысл.

– В социальных сетях ходят слухи, что усилившаяся украинская угроза, заставит республики все-таки пойти на введение воинской повинности. По вашим данным, они имеют под собой какую-то основу. Вообще, это необходимо? И насколько реально ввести обязательный призыв в народную милицию республик?

– Пока это только слухи. Решения такого нет, но вопрос, разумеется, прорабатывается. Тут надо понимать, что призыв не просто даст тысячу-другую свободных рук, которые разгрузят хоть в какой-то степени тех, кто на передовой, взяв на себя функции, допустим, стройбата. Призыв он ведь тоже сам по себе может сплотить общество чувством общего дела, общей заботы и тревоги. Вырастет уровень патриотизма, количество идейных людей – тоже.

– В Донецке словосочетание «минские соглашения», как известно, вызывает давно нецензурные выражения. Если с Украиной, как она показывает, бесполезно вести переговоры по поводу их выполнения, то так ли уж они нужны?

– Как не цинично это звучит, но при всем том, что нам нужен мир, мы понимаем, что мирными способами разрубить «гордиев узел» противостояния Донбасса и Украины никому не удастся. «Минск» – это инструмент, который не дает свалиться в войну. Для Украины это время, которое она тратит на подготовку к войне. Экономика страны разрушены, «социалка» трещит по швам, но дотационная экономика Украины усиленно работает на войну. На это денег западные хозяева Киева не жалеют.

Итог минских переговоров будет одним – война. И элита Украины, радикалы ее хотят. Они активно формируют запрос на войну в обществе. Все просто – огромные средства идут на перевооружение армии.

Или такой пример – на заводе, который производит противотанковые комплексы для ВСУ, даже рядовой рабочий получает порядка 40 000 гривен. Народ нищает, а в войну вливаются и вливаются деньги.

Слава Богу, конечно, что у этой армии за спиной нет истории побед, но ее сейчас усиленно накачивают самой современной техникой. Возьмите хоть историю с турецкими беспилотниками «Байрактар». Ведь их покупают не для того, чтоб они годами использовались в учебных целях и старели. Нет – это потенциал, который Украина рассчитывает использовать для решения геополитических задач. И это касается нас, скажем так, напрямую."

Цитата: Rom4eg от 27.02.2021 09:19:36

 

• +0.27 / 4