«Их души просят упокоения почти 80 лет»

новая дискуссия Дискуссия  659

Отгремел праздничный салют в честь великой Победы, отшумели поздравительные речи с трибуны и снова пошла жизнь, со всеми ее радостями и бедами. Но есть те, кто ежедневно помнит о павших в Великой Отечественной войне, не на словах, а на деле. И не к какой-нибудь очередной торжественной дате, а сделав это делом своей жизни. Это поисковики Донбасса.

Историю узнала от родителей
- Будешь удивлена, но есть еще немало стихийных захоронений наших бойцов, о которых мало кто знает. Порой они находятся чуть не в огородах у местных жителей, - рассказал мне поисковик Александр Мальцев и предложил побывать на одном из них.

Вместе мы едем в Макеевку к Людмиле Катыбе, которая всю жизнь проработала в этом же городе учителем истории.

- Может быть хоть вы поможете. Я много лет пытаюсь добиться перезахоронения останков нашего воина, но меня не слышат, - начинает свой рассказ Людмила Степановна.

История эта случилась в 1943 году. Людмиле, которая появилась на свет в 45-ом, о ней во всех подробностях рассказали родители.

- Мой отец 1893 года рождения и в начале войны ему было 48 лет, поэтому на фронт его сразу не взяли. Повестка пришла позже, вечером его собрали, а утром Макеевка уже была занята немцами. Так семья с двумя детьми осталась в оккупации. 15-летнего моего брата чудом не угнали в Германию, родители узнали, что немцы ходят по дворам, забирают подростков покрепче, и спрятали его в бурьянах, - рассказывает Людмила Степановна. - И вот пришел 1943 год. Моя маленькая сестра как-то обнаружила на окраине Макеевки прячущихся наших солдат, сбегала домой, принесла им арбуз – они очень пить хотели. Поблагодарили солдаты ее и сказали: «Потерпите немного, скоро выбьем фрицев из вашего города».

И действительно, 6 сентября начались освободительные бои. Немцы, отступая, жгли дома, расстреливали людей.

- Неважно, стариков или детей. Расстреляли в упор молодую мать с младенцем на руках и ребенка не пощадили. А со стороны Ясиноватой наступали уже наши. Бои шли страшные. Мои родители на краю улицы увидели раненого советского солдата, - женщина замолкает, вытирает слезы, но, собравшись с духом, продолжает. – Он был тяжело ранен взрывом мины в живот, уже корчился в агонии. При нем был смертный медальон. Отец снял его с тела, не успел даже раскрыть - как раз подошли наши. Медальон забрал себе командир, попросил похоронить бойца и пошли в наступление. Местный пройдоха, который ранее всячески приветствовал приход немцев, хотел стащить добротные сапоги с солдатика. А сапоги, по воспоминаниям папы, на убитом были новенькие, видать, новобранец. Отец у меня высокий, встал перед этим негодяем во весь рост и сказал: «Только посмей!», он и не сунулся. Завернули солдата в шинель и похоронили в соседнем дворе, где тогда никто не жил.
И действительно, 6 сентября начались освободительные бои. Немцы, отступая, жгли дома, расстреливали людей.

- Неважно, стариков или детей. Расстреляли в упор молодую мать с младенцем на руках и ребенка не пощадили. А со стороны Ясиноватой наступали уже наши. Бои шли страшные. Мои родители на краю улицы увидели раненого советского солдата, - женщина замолкает, вытирает слезы, но, собравшись с духом, продолжает. – Он был тяжело ранен взрывом мины в живот, уже корчился в агонии. При нем был смертный медальон. Отец снял его с тела, не успел даже раскрыть - как раз подошли наши. Медальон забрал себе командир, попросил похоронить бойца и пошли в наступление. Местный пройдоха, который ранее всячески приветствовал приход немцев, хотел стащить добротные сапоги с солдатика. А сапоги, по воспоминаниям папы, на убитом были новенькие, видать, новобранец. Отец у меня высокий, встал перед этим негодяем во весь рост и сказал: «Только посмей!», он и не сунулся. Завернули солдата в шинель и похоронили в соседнем дворе, где тогда никто не жил.

О перезахоронении останков солдата женщина поднимала речь не раз, начиная с советских времен, однако, добиться этого так и не удалось. Пыталась поднять этот вопрос и в Республике, разыскав поисковиков и попросив о содействии.

- Вы понимаете, мне ведь скоро тоже туда, 76 лет скоро. Умру, а кто укажет, где эта могила? Свидетелей тех лет не осталось. А я все могу показать, мне столько раз отец показывал это место и вспоминал этот случай, - говорит она. – Душа этого воина неприкаянная и заслужила покой, давно нужно похоронить его со всеми почестями в братской могиле.

Вместе с Людмилой Степановной и Александром Мальцевым мы направляемся к тому месту на улице Котляревского, где находится могила солдата. О ней сегодня не напоминает ничего. Все поросло бурьяном и скоро это место окончательно скроется под стихийной свалкой, устроенной соседями в этом бесхозном дворе. Вот такая цена памяти…

- К сожалению, у нас еще не урегулировано законодательство относительно увековечивания памяти погибших. Должен быть разработан механизм для подобных стихийных захоронений, - говорит Александр Мальцев. - В соседнем дворе вот также похоронили расстрелянную фашистами молодую маму с ребенком. Немало таких захоронений в Шахтерском районе. Но самостоятельно произвести перезахоронения мы не имеем права. Должно быть разрешение администрации. Если оно будет, то мы с коллегами-поисковиками готовы сделать это добровольно.

https://www.donetsk.…0/4415086/

• +0.81 / 9