Встреча Путина и Байдена: Взгляд из Китая. Послесловие.

Цитата

Чжао Лун (赵隆): Изменения и неизменность в американо-российских отношениях после "публичной встречи"

Лидеры США и России на днях встретились в Женеве, Швейцария. По мнению Байдена, прямые переговоры с Путиным помогут снизить непредсказуемость России как "деструктивной силы". По мнению Путина, "Встреча" является убедительным доказательством того, что Россия признана крупной державой и имеет равный статус. В этом отношении обе стороны, похоже, достигли поставленных целей.

Тем не менее, не смотря на то, что послы двух стран уже или вернулись, или собираются "быстро вернуться к работе", а соответствующие ведомства двух сторон планируют реализовать решения глав государств, Джейк Салливан, помощник президента США по вопросам национальной безопасности, после встречи снова атаковал Россию, заявив, что Соединенные Штаты планируют ввести новый пакет санкций в отношении России в связи с отравлением Навального и будут продолжать применять санкции к российским компаниям, участвующим в проекте строительства газопровода "Северный поток - 2". Российско-американское взаимодействие с использованием "санкций и контрмер" снова выходит на передний план. За непонятными и запутанными событиями, которые происходили до и после переговоров, особенно важно сейчас рассмотреть и понять общую тенденцию развития американо-российских отношений после встречи глав государств.

Во-первых, ожидается, что режим взаимодействия на высшем уровне сохранится, но правило "противостояние как норма" между Соединенными Штатами и Россией будет трудно изменить. Во время правления администрации Трампа Соединенные Штаты использовали в своей политике в отношении России три вектора силы: президент, центральный круг принятия решений и группа, которую можно назвать "элита". Причем последние два вектора настаивали на том, чтобы Россия "понесла наказание" или изменила "линию Путина" в вопросе Крыма, что значительно ограничивало реальный эффект взаимодействия между странами на высоком уровне. С точки зрения российского стратегического сообщества, Байден не сильно политически обременен "связями с Россией" и имеет больше возможностей и гибкости для корректировки политики в отношении России. Россия может попытаться продолжить взаимодействие с США на высоком уровне на многосторонних мероприятиях, таких как Организация Объединенных Наций и G20. И в то же время попытаться постепенно, небольшими шажками, разморозить отношения между двумя странами.

Но такие темы, как "вмешательство в выборы", "отравления оппонентов", "кибератаки" и "пограничные конфликты", уже давно стали мейнстримом "антироссийской" политической линии Вашингтона и частью общественного согласия. Не говоря уже про то, что такие политики, как лидер республиканцев в Палате представителей США Маккарти, сенатор Грэм и другие политики, резко раскритиковали Байдена. Некоторые ведущие СМИ в Соединенных Штатах утверждали, что встреча глав государств США и России добавила "очков" Путину и обвинили Байдена в том, что он помогает президенту России получать с этого "дивиденды". Многие считают, что реальные выгоды от улучшения отношений администрации Байдена с Россией не пропорциональны политическим издержкам, и что превращение "столкновений" в "затяжную войну" по-прежнему будет стратегическим приоритетом США.

Во-вторых, ожидается, что возможности стратегического прогнозирования и антикризисного управления улучшатся, но природу структурных противоречий между Соединенными Штатами и Россией изменить будет трудно. Участие американских и российских военных и представителей в сфере безопасности в крупномасштабных переговорах на встрече глав государств показывает, что обе стороны заинтересованы в снижении риска конфликта, вызванного недопониманием или стратегической ошибкой. После взаимного выяснения стратегических намерений и обозначения "красных линий" теперь могут быть восстановлены горячие линии дипломатических, военных и даже спецслужб. Тем не менее, различия между Соединенными Штатами и Россией во взглядах на мировой порядок, на их роли в нем, на проблемы международной безопасности и направления развитии по-прежнему остры. Соответствующие принципиальные различия не только проходят через дискурсивную систему политических элит и общественного мнения, но также распространяются на поведение лидеров. В то же время "геополитические игры", например, в Украине и Беларуси, также усугубили структурные противоречия между двумя сторонами.

В-третьих, ожидается, что Соединенные Штаты и Россия составят "позитивный список" ограниченного сотрудничества, но его общая и стратегическая ценность крайне ограничена. Хотя две страны достигли согласия относительно начала отложенных переговоров по Новому договору о сокращении стратегических наступательных вооружений, а также планируют начать двусторонние консультации по кибербезопасности, но несколько слов совместного заявления о стратегической стабильности показывают, что даже в области контроля над ядерными вооружениями, где присутствует высокая степень консенсуса по этому вопросу, общий взгляд и достижимые результаты двух сторон также очень ограничены. Кроме того, соответствующие технические вопросы и проблемы, связанные с третьими сторонами (Украина), правами человека и другими конфликтами между США и Россией оказывают существенное влияние. Помимо вопросов безопасности, иные связи между двумя странами в области экономики, финансов, технологий, образования и культуры долгое время были слабыми. Отсутствие эффективной взаимной интеграции и взаимозависимости интересов не позволяет придать импульс развитию и улучшению двусторонних отношений

Наконец, можно ожидать "улучшения имиджа" оппонента, благодаря возобновлению диалога, но общую парадигму "друг-враг" изменить трудно. После нескольких раундов санкций в течение семи лет и крупнейшего в истории взаимного изгнания дипломатов различные связи между Соединенными Штатами и Россией зашли в тупик из-за ограничений "политической корректности". Отношения между двумя странами в последние годы регулярно достигают дна и рвутся.

Если смотреть с рациональной точки зрения, то в интересах Соединенных Штатов и России избегать чрезмерного инвестирования ресурсов в приграничную конфронтацию или экстремальную конкуренцию, необходимо использовать эффект встречи глав государств для обеспечения временного "перерыва" в политической борьбе и борьбе за общественное мнение, а также для восстановления контактов между прагматичными чиновниками, институциональные контакты интеллектуальных элит действительно соответствуют общим интересам Соединенных Штатов и России.

Однако, как отметил в своей статье бывший посол США в России Майкл Макфолл, Байден по-прежнему будет помещать свою политику в отношении России в рамки конкуренции ценностей и использовать такие платформы, как НАТО, для сдерживания "агрессивного поведения" Путина. "Российская угроза" по-прежнему является для администрации Байдена "золотым ключом" влияния на трансатлантическое партнерство, а также "клеем", который латает разрыв между Соединенными Штатами и Европой и укрепляет союз стран западных ценностей.

Стоит отметить, что исходя из реализации плана "управляемой конфронтации" с Россией, Соединенные Штаты могут воспользоваться данной возможностью, чтобы изменить соотношение ресурсов, выделяемых на политику "двойного сдерживания" Китая и России, ускорить стратегическую переброску ресурсов в Индо-Тихоокеанский регион, и принять сдерживание Китая как "абсолютный приоритет".

В целом, хотя лидеры США и России упорно работают над поиском "точки опоры" для отношений между двумя странами, у обеих сторон все еще нет достаточной воли, условий и возможностей для разрешения структурных противоречий. Прогнозируемое двустороннее взаимодействие будет по-прежнему действовать в основной логике нормализованного противостояния. Однако в процессе сдерживания и анти-сдерживания дипломатическая традиция несоблюдения принципиальных вопросов и гибкой тактики также может стать катализатором внезапных изменений в американо-российских отношениях. Однако в процессе сдерживания и анти-сдерживания, дипломатическая традиция не уступать в принципиальных вопросах и гибкость в стратегических вопросах также может стать катализатором внезапных изменений в американо-российских отношениях.