Предрешено ли возвращение талибов к власти в Афганистане? Семь вопросов о сложной и тревожной ситуации

Цитата

По мере того, как Соединенные Штаты приближаются к полному выводу своих войск из Афганистана, ситуация, с которой сталкивается эта страна в самом сердце Азии, становится все более тревожной и сложной: рост насилия и хаоса, геополитическая борьба крупных держав и перспективы с большой неопределенностью...  На этом фоне государственный советник и министр иностранных дел КНР Ван И посещает Туркменистан, Таджикистан и Узбекистан с 12 по 16 июля, а также принимает участие во встрече министров иностранных дел стран ШОС по связям с Афганистаном.

Афганистан - страна с важным местоположением в Центральной Азии, многие китайцы не могут не задавать себе вопросов: восстановит ли Талибан радикальный фундаменталистский режим в Афганистане, как это было в конце прошлого века? Повлияет ли нынешняя ситуация в Афганистане на китайский Синьцзян? Как относиться к недавнему заявлению талибов о "предотвращении проникновения боевиков "Исламского движения Восточного Туркестана" в Афганистан и о "приветствии инвестирования Китая"? На эти вопросы попробовал ответить Цянь Фэн (钱峰), директор исследовательского отдела Национального института стратегических исследований Университета Цинхуа.

Global Times: Как вы оцениваете развитие ситуации в Афганистане? Судя по нынешнему развитию событий, действительно ли можно сделать вывод, что талибы вернут себе власть в Афганистане?

Цянь Фэн: Возвращение талибов к власти - это лишь возможность или гипотеза развития ситуации в Афганистане, с учетом многих переменных.

Во-первых, хотя талибы утверждают, что контролируют 85% территории Афганистана, подлинность этого одностороннего заявления не подтверждена. Но даже если эта цифра верна, районы, контролируемые талибами и находящиеся под их влиянием, в основном сосредоточены в обширных сельских районах, и здесь нет крупных городов. Этой ситуации не день и не два, еще десять лет назад, когда войска НАТО обладали абсолютным превосходством, считалось, что талибы контролировали 70% территории Афганистана.

Во-вторых, большинство сообщений о ситуации на поле боя в Афганистане, которые мы получаем, являются сообщениями талибов об их наступлении. Сообщений от правительственных сил не так много, но афганские правительственные силы не так слабы, как думает внешний мир. Реальность же такова, что в последние годы американские военные в Афганистане давно перестали участвовать в наземных операциях против талибов. Боевые действия ведутся в основном непосредственно между афганскими правительственными силами и талибами. Помимо просто большой численности правительственных сил, есть еще спецподразделения с в целом очень хорошей боевой подготовкой, а также есть авиация, которой нет у талибов.

Кроме того, международное сообщество также активизирует свои усилия по "умиротворению" Афганистана. Все страны считают, что все силы в Афганистане должны соблюдать резолюцию ООН №2513, то есть "у афганской проблемы нет военного решения". Если талибы слепо захватят власть силой, им будет сложно заручиться поддержкой международного сообщества и соседних стран.

В-четвертых, даже 25 лет назад талибам не удалось объединить всю территорию Афганистана. Это свидетельствует о том, что "Талибан" в основном представляет интересы некоторой части пуштунов, а история противоречий различных этнических групп и племен в Афганистане очень сложна. Многие племена имеют свои собственные вооруженные силы, и они станут "переменными" в разрешении ситуации в Афганистане.

Судя по тому, что происходит, ситуация в Афганистане, скорее всего, будет развиваться в направлении приостановки боевых действий и переговоров. С одной стороны, правительство и Талибан готовы к мирным переговорам: Талибан очень хорошо понимает, что он вряд ли сможет осуществить военный захват власти; но и правительство Кабула также понимает, что им даже с помощью американцев не удалось победить талибов. После того, как американские военные уйдут, победить станет еще труднее. Это будет причиной, по которой обе стороны начнут двигаться к мирным переговорам.

Но, с другой стороны, разрыв между переговорными позициями слишком велик. После достижения Дохийского соглашения обе стороны зашли в тупик в вопросе освобождения заключенных, что привело к тому, что мирные переговоры столкнулись со многими трудностями.

В данной ситуации для решения афганской проблемы не только правительству и талибам необходимо проявить большую политическую мудрость и пойти на необходимые компромиссы и уступки, но они не смогут обойтись без больших усилий международного сообщества по убеждению в мире и содействию переговорам.

Global Times: Насколько вероятно, что крайне фундаменталистский режим, подобный тому, что был в конце прошлого века, снова появится в Афганистане?

Цянь Фэн: Даже если талибы вернут власть в Афганистане, им будет практически невозможно восстановить фундаменталистский режим "исламского эмирата" и шариатское правление.

С одной стороны, прошло два десятилетия, и афганское общество и люди отличались от тех, что жили в те годы; с другой стороны, взгляды и позиции всех сил в международном сообществе весьма последовательны по данному вопросу.

Global Times: Что это за организация «Талибан»? В представлении многих людей Талибан - это террористическая организация, экстремистская религиозная структура или боевики в горах; но, с другой стороны, у Талибана теперь есть офисы и представители в Дохе, и они также ведут переговоры или контактируют с крупными странами, такими как США, что является определенным отклонением от вышеупомянутого имиджа. Изменилась ли природа талибов за последние несколько лет?

Цянь Фэн: Прежде всего, необходимо прояснить, что мы говорим о талибах в Афганистане, а не о талибах в Пакистане. Многие часто их путают и смешивают. Хотя они имеют определенную связь, но это две организации разного характера, с разными политическими целями и взаимно независимыми. Основная цель афганских талибов - восстановить власть в Афганистане, а основная цель пакистанских - противодействовать правительству Пакистана, и оно не делает различий между солдатами и гражданскими лицами.

Что касается афганского Талибана, Китай, как и многие другие страны международного сообщества, никогда не считал его террористической организацией. Скорее, она рассматривалась Китаем как радикальная организация с сильной религиозной окраской, которая когда-то контролировала афганскую власть и представляет политические взгляды и интересы некоторой части пуштунов (крупнейшей этнической группы в Афганистане).

По мере изменения ситуации в Афганистане большинство стран начинают все чаще рассматривать талибов как важную силу, влияющую на процесс примирения в Афганистане. Основываясь на изменениях в текущей ситуации за последние два десятилетия, радикальная фундаменталистская политика самого Талибана постепенно дрейфовала в сторону умеренности и прагматичности, чтобы получить большее одобрение внутри страны и за рубежом.

Например, на конференции в Дохе в 2019 году талибы и представители афганского правительства общались по поводу женской одеждой. Тогда талибы заявили, что в будущем афганские женщины смогут носить головные платки вместо черной паранджи с головы до ног. Кроме того, поступают сообщения о том, что в последние годы в районах, контролируемых талибами, проводилась политика, отличная от прежней. Например, некоторые женщины могли получать образование.

В последние несколько лет Китай, Соединенные Штаты и другие крупные страны завязали контакты с Талибаном. Основная их цель - способствовать миру и национальному примирению в Афганистане, а также подтолкнуть Талибан к возвращению в политическое русло.

Global Times: В последнее время талибы часто высказываются, чтобы "продемонстрировать добрую волю" многим крупным странам. Как вы понимаете недавнее заявление талибов? Сможет ли Талибан достичь своих целей?

Цянь Фэн: Цель Талибана - показать добрую волю, и добиться понимания и поддержки большего числа международных "игроков", чтобы получить больше козырей на переговорах с правительством Кабула.

Китай, Соединенные Штаты и другие крупные страны рассматривают Талибан как жизненно важную силу в обеспечении мира в Афганистане, и они активизируют контакты с Талибаном. Однако в отношении целей талибов позиция международного сообщества в целом такова: слушайте, что они говорят, и смотрите, что они делают.

Global Times: В частности, талибы пообещали, что не позволят террористическим организациям, таким как "Исламского движения Восточного Туркестана", обучать боевиков, собирать средства и совершать нападения на Китай. Отличается ли это от прежнего отношения Талибана к "Исламскому движению Восточного Туркестана"? Есть ли у Талибана воля и способность реально воспрепятствовать деятельности в Афганистане таких организаций, как "Исламское движение Восточного Туркестана"?

Цянь Фэн: До 2001 года были боевики "Исламского движения Восточного Туркестана", которые прибыли в Афганистан, находившийся под властью Талибана, тренировались тут и участвовали под эгидой Аль-Каиды в антикитайской деятельности в Афганистане; после начала войны в Афганистане в зоне племен на границе между Афганистаном и Пакистаном также действовали структуры "Исламского движения Восточного Туркестана". Нынешнее кабульское правительство очень активно борется с ИДВТ, но из-за своих ограниченных возможностей часто оказывается неспособным к реальным действиям.

Что касается движения Талибан, то в последние несколько лет у его высокопоставленных лидеров не было политических оснований для сдерживания ИДВТ против Китая.

"Исламское движение Восточного Туркестана" беспроблемно существовало в основном по следующим причинам:

Во-первых, в Афганистане много группировок, и талибы также неоднородны. Это не четко структурированная организация. Многие ее высокопоставленные представители не находятся в Афганистане, и их способность контролировать подчиненные группировки также очень ограничена. Таким образом, подразделения могли сотрудничать с ИДВТ.

Во-первых, это существование структур "Исламского государства" в Афганистане. Боевики "Исламского государства" и ИДВТ сражались вместе. ИГИЛ использовал боевиков ИДВТ в качестве "пушечного мяса" на передовой в Сирии и Ираке.

В-третьих, Афганистан имеет обширные племенные территории, возможности правительства по контролю которых очень слабы. Некоторые племена придерживаются древних традиций на протяжении тысячелетий: "Давать кров и убежище
тем, кто пришел в поисках убежища".

В будущем, если Афганистан сможет достичь политической стабильности, независимо от того, каким будет его правительство, то его международной ответственностью будет борьба с терроризмом, и это также станет важной основой для будущего развития китайско-афганских отношений. В политически стабильной обстановке станет возможным предотвратить проникновение структур "Исламского движения Восточного Туркестана" на территорию Афганистана.

Global Times: Какое влияние оказывает текущее развитие ситуации в Афганистане на Синьцзян?

Цянь Фэн: Самыми серьезными угрозами для китайского Синьцзяна, которые связаны с беспорядками в Афганистане, являются в основном две: первая - это терроризм, а вторая - распространение наркотиков. Если хаос продолжится и далее, эти две вышеупомянутые угрозы могут усилиться. Это то, чего Китай не хочет получить, и то, чему должен решительно противостоять.

Однако следует отметить, что Ваханский коридор, который ведет к Китаю, коварный и труднопроходимый, а граница Китая с Афганистаном составляет всего 90 километрах. Технически "заблокировать дверь" несложно.

Ситуация в Афганистане выходит из под контроля и Китай должен остерегаться не возможности проникновения боевиков в Синьцзян через китайско-афганскую границу, а вероятности того, что беспорядки в Афганистане распространятся на север в страны Центральной Азии, на юг в Пакистан и другие страны, а уже из через них перекинутся в Китай. Вероятность такого развития ситуации существует и она возрастает.

Визит министра иностранных дел КНР Ван И в три страны Центральной Азии, и предыдущая встреча министров иностранных дел Китая и пяти центральноазиатских стран, вызваны именно этими соображениями. Это также свидетельствует о том, что ситуация в Афганистане - это проблема не только собственно Афганистана, но и влияет на региональную стабильность. Необходимо укреплять международное сотрудничество, чтобы успокоить ситуацию.

Global Times: Не могли бы вы рассказать нам о ситуации в игре великих держав вокруг Афганистана? Каковы интересы крупных стран, таких как Китай, США, Россия и Индия, в вопросе Афганистана?

Цянь Фэн: Афганистан расположен на перекрестке дорог, что влияет на ситуацию в нем. Помимо основных стран, таких как Китай, США, Россия и Индия, важными заинтересованными сторонами являются также Пакистан, Турция и Иран. Они могут серьезно влиять на ситуацию.

Для России Афганистан имеет важное геополитическое значение, а также в значительной степени определяет успех или провал российской антитеррористической и антинаркотической борьбы. Россия считает, что террористическая угроза в стране в основном исходит из региона Северного Кавказа и события в Афганистане могут оказать на него негативное влияние. Это соответствует позиции и интересам Китая. Таким образом, после ухода США участие России в событиях Афганистане будет намного больше, чем раньше.

Для Индии Афганистан рассматривается как "стратегическая полоса, стабилизатор безопасности и зона влияния": во-первых, Афганистан - это "протяженная граница", которая окружает Пакистан с запада и севера. Во-вторых, угроза безопасности с северо-запада исторически была самым большим фактором, влияющим на безопасность самой Индии. Поэтому Индии необходимо обеспечить, чтобы Афганистан не стал в максимально возможной степени безопасным убежищем для антииндийских сил. В-третьих, Индия надеется расширить свое стратегическое влияние за счет отношений с Афганистаном.

Таким образом, за последние два десятилетия совокупная помощь Индии Афганистану достигла почти 3 миллиардов долларов США, и отношения с кабульским правительством, афганским народом и местными лидерами в этот период позитивно развивались. Однако отношения Индии и Талибана на протяжении многих лет были негативными. Если влияние Талибана в Афганистане и дальше будет возрастать, то по мнению Индии, это будет означать, что в Афганистане возрастает влияние Пакистана, чего Индия не хочет видеть. Поэтому Индия сейчас очень обеспокоена и будет попытаться установить контакты с талибами.

Что касается США, то они упорно работали в Афганистане на протяжении 20 лет. После вывода войск их влияние на Афганистан, несомненно, в краткосрочной перспективе значительно уменьшится, и в будущем его будет труднее восстанавливать. Однако Соединенные Штаты не откажутся полностью от своего участия в афганских делах. В будущем они могут продолжать оказывать влияние в стране посредством борьбы с терроризмом и посредством других методов, таких как расширение своего военного присутствия в странах Южной Азии во имя борьбы с терроризмом.

Китай сейчас занимает позицию "конструктивного вмешательства" в ситуацию в Афганистане. Как крупнейший сосед Афганистана, Китай имеет сильную политическую волю к совместному с Афганистаном продвижению инициативы "Один пояс, один путь". Приглашение Талибана Китаю принять участие в восстановлении Афганистана и инвестициях также показывает, что независимо от будущей политической структуры Афганистана, Талибан будет стремиться развивать отношения с Китаем и улучшать их экономическую и социальную основу.

Однако, учитывая текущую политическую ситуацию и ситуацию с безопасностью в Афганистане, Китай в краткосрочной перспективе не направит своих военнослужащих для заполнения так называемого "вакуума", оставленного американскими военными. Также сейчас нет срочной необходимости в крупных инвестициях в страну. Оба эти варианта пока нереальны.