Россия рассматривает Порт-Судан как ключевой военно-морской узел

Цитата      Россия рассматривает Порт-Судан как ключевой военно-морской узел.
Российско-суданские связи углубились после смены власти в Судане, в октябре 2021 года и на фоне проведения СВО.
     31 июля 2022 года президент России Владимир Путин подписал указ об утверждении новой Морской доктрины страны. Этот концептуальный документ переопределяет цели и задачи морской политики, подчеркивает океаническое предназначение российского флота и усиливает конфронтацию с США и НАТО. Предыдущая версия была утверждена в 2015 году и отражала изменения в морской политике после возвращения Крыма.

      Новая доктрина подчеркивает необходимость экономического освоения океанского пространства, констатирует проблему слаборазвитого российского торгово-научного флота, конкретизирует ряд задач для более конкурентной конкуренции. В частности, документ впервые за 30 лет с момента распада Советского Союза предусматривает возможность строительства современных авианесущих военных кораблей, а также создания инфраструктуры базирования в Красном море и Индийском океане и расширения сотрудничества с Ираном, Ираком и Саудовской Аравией.

       За исключением сирийского порта Тартус, единственным реальным иностранным морским объектом, где Россия действительно намеревалась иметь серьезное присутствие, был Порт-Судан. Соответствующие договоренности были достигнуты при Омаре аль-Башире, но были обнародованы после военного переворота 2019 года во время так называемого переходного периода без возможности досрочной ратификации документа новыми властями.              Однако в апреле 2021 года Суверенный совет Судана приостановил действие соглашения с Россией о создании логистического центра. Это произошло в то время, когда российские военные уже начали поставлять туда военную технику.

      Замораживание соглашения произошло в первую очередь из-за наметившейся оттепели в отношениях между Хартумом и Вашингтоном и желания суданских военных получить от Москвы лучшие экономические гарантии. Таким образом, после того, как Госдепартамент США исключил Судан из своего списка спонсоров терроризма в конце 2020 года, он активизировал свои усилия по поиску инвесторов.

     Например, Объединенные Арабские Эмираты выразили желание инвестировать в Дарфур, Катар предложил Хартуму создать инвестиционную зону, а    Саудовская Аравия начала изучать возможности инвестирования в сельское хозяйство.

       Специфика соглашения, по-видимому, сыграла важную роль в решении Хартума отложить развертывание российской военной инфраструктуры. Подготовкой военной сделки по поручению Минобороны России долгое время занимались люди российского бизнесмена Евгения Пригожина, который стоит за  ЧВК Вагнера, и только потом в процесс ввязалось военное ведомство.

      Хотя российские военные посещали Хартум более одного раза за последние два года, согласно источникам, близким к российским дипломатическим кругам, грубый характер сделки и участие наемников всегда давали о себе знать, как только официальные лица покидали Судан.
     
     После второго военного переворота в 2021 году Хартум вновь оказался в изоляции. Из-за недовольства действиями военных, отнявших власть у переходного правительства, не только США, но и Евросоюз и Всемирный банк заморозили финансовую помощь Судану.

     Начало СВО на Украине застало в Москве военного командира No 2 в Судане Мохамеда Хамдана Дагло, также известного как Хемедти. В ходе своего визита он заявил, что у Судана «нет проблем» с возможностью открытия Россией военно-морской базы на его побережье при условии, что она не представляет угрозы национальной безопасности.

      Судя по всему, суданские военные в очередной раз позитивно отнеслись к перспективам российского военно-логистического центра, поскольку находятся под серьезным международным давлением, поскольку западные структуры требуют от них принятия конституционной декларации, подписанной с гражданскими политическими силами из Сил свободы и перемен (FFC).
     На фоне продолжающейся СВО на Украине очередной раунд переговоров о российском присутствии в Красном море является предсказуемым аргументом для политического торга. Тем более, когда инфляция в Судане превышает 200%, а цены на импортные основные продукты, такие как пшеница и топливо, выросли более чем на 30% с января 2020 года.

        Однако, по данным источников The New Arab, наибольшую обеспокоенность возвращением суданских военных к риторике сближения с Кремлем выразил даже не Запад, а Египет. Каир сейчас имеет довольно большое влияние в Хартуме и, несмотря на развитие отношений с Москвой, выступает против создания официальных российских военных объектов вблизи своих границ и зон интересов.
     Стабильный Судан в первую очередь отвечает интересам Египта, который, с одной стороны, опасается, что нестабильность в Судане может вызвать всплеск суданских иммигрантов, усиление местных «Братьев-мусульман» и конфликт на его южной границе. С другой стороны, Хартум вместе с Каиром выступает против проекта Эфиопии по строительству крупнейшей в Африке гидроэлектростанции (Grand Ethiopian Renaissance Dam), который стал предметом спора между тремя странами.
Кроме того, несмотря на замораживание соглашения об официальном военном присутствии, наемники из ЧВК Вагнера уже давно используют Судан для контрабанды золота в рамках борьбы с международными санкциями. Добытое, неучтенное золото либо вылетает из Хартума, либо перевозится на автомобиле в Центральноафриканскую Республику, где российские наемники имеют самое большое присутствие на африканском континенте.
Согласно расследованию CNN, еще в 2021 году посол России в Судане Владимир Желтов провел встречу с местными чиновниками горнодобывающей промышленности и призвал сделать Meroe Gold, компанию, близкую к ЧВК Вагнера, менее заметной для американских властей.
Дагло и лидер государственного переворота в Судане генерал Абдель Фаттах аль-Бурхан, как отмечают журналисты CNN, имеют «прочные связи с российской ЧВК Вагнера», но готов ли их тандем предоставить Москве официальный доступ к побережью Красного моря, по-прежнему остается большим вопросом, особенно в то время, когда экономические возможности России резко сократились из-за многочисленных санкций, введенных после вторжения в Украину.

          В июле 2022 года издание Foreign Policy со ссылкой на представителей американской разведки сообщило, что надежды России на получение базы на Красном море в итоге рухнули, и Москве придется искать в регионе другие варианты создания опорных пунктов.

      Есть ли у Москвы другие реалистичные варианты? Теоретически Россия могла бы возобновить переговоры с Сомалилендом, тем более что когда-то в Бербере была советская военная база, от которой СССР отказался, потому что поддерживал Эфиопию в эфиопско-сомалийском конфликте. Но если проблема отношений с различными кланами гипотетически могла быть решена Россией через те же структуры ЧВК Вагнера, то вопрос об официальном признании правового статуса Сомалиленда вряд ли будет решен без нового витка региональных дипломатических скандалов.
Поэтому Судан, несмотря на все трудности, остается с точки зрения Кремля наиболее предпочтительной страной для военного присутствия, тем более что Хартум и Москва также наладили дипломатический диалог. 3 августа 2022 года заместитель министра иностранных дел Судана Дафаалла аль-Хадж Али и заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов провели регулярные переговоры в Москве, сосредоточив внимание на торгово-экономическом сотрудничестве.

       В Судане были постоянные протесты против военного правления, но Бурхан, несмотря на свою все более примирительную риторику, де-факто обладает военной монополией на политическую власть, поэтому он может заключить сделку по созданию технократического правительства без конституционно необходимого одобрения разрозненных политических фракций и изгнать миссию ООН из страны.

     Это, очевидно, вызовет дальнейший раскол между Суданом и Западом, и суданские военные могут решить, что существующая поддержка со стороны ОАЭ и Египта поможет им в некоторой степени компенсировать потерю западной помощи. Тогда Россия сможет воспользоваться ситуацией, тем более что она накопила в Сирии большой опыт имитации переговоров по переходному правительству на фоне возросшего военного присутствия.
 https://www.al-monitor.com/originals/2022/08/russia-eyes-port-sudan-key-naval-hub#ixzz7bCj6LoKo