Ответ маршала Чуйкова Солженицыну на ложь о приказе №227

Цитата: AndreyK-AV от 17.10.2022 14:43:05Тема очень интересна пересечением времён, приказ 227 был издан в условиях когда "отступать было некуда" и стоять надо любой ценой,

Цитата: AndreyK-AV от 17.10.2022 14:43:05

 

Отступление всегда трудный маневр. Жуков, в 1941 предлагал отход от Киева, который мог обернуться неизвестно чем?

ЦитатаСталин конфликтовал с Жуковым в конце июня после сдачи Минска – и конфликтовал так, что в итоге в расстроенных чувствах уехал на дачу, откуда его вынимали уже члены Политбюро. Но начальника Генштаба он тогда не уволил, хотя по некоторым свидетельствам, тот ругался на него вполне нецензурно, предлагая не мешать ему работать своим присутствием в здании Генштаба.
...
снятие Жукова с поста начальника ГШ не является следствием его знаменитого предложения об оставлении Киева, как это даёт понять Жуков в своих мемуарах. То есть причина снятия Жукова с должности другая. Какая?
Есть ещё одна, считаю, более правдоподобная версия отставки Жукова. Согласно ей Жуков с поста начальника Генерального штаба был снят не за предложение оставить Киев, а за предложение снять с Дальнего Востока дивизии и направить их на Запад. И именно это предложение Жукова Сталин назвал «чепухой». (См.: «Маршалы победы: Жуков и Рокоссовский». Документальный фильм. РТР, 7 мая 2008 г.) Вспомним также и вопрос (который подтверждает эту версию) Мехлиса к Жукову на это предложение: «А Дальний Восток отдадим японцам?!», на что Жуков не ответил.
....
Жуков вспоминал, что через 20 дней – 19 августа – он с Резервного фронта послал Сталину телеграмму, в которой писал: «Противник… временно отказался от удара на Москву и, перейдя к активной обороне против Западного и Резервного фронтов, все свои ударные подвижные и танковые части бросил против Центрального, Юго-Западного и Южного фронтов… (всё выделено мной. – авт.)» и предложил Сталину «быстрее создать крупную группировку наших войск в районе Глухов – Чернигов – Конотоп для удара во фланг наступающему противнику».[23] Но главным в телеграмме было не это. В этой телеграмме Жуков посылал Сталину провокационный донос, о котором он в своих воспоминаниях не вспоминает и который не цитирует: «…Я считаю, что противник очень хорошо знает всю систему нашей обороны, всю оперативно-стратегическую группировку наших сил и знает наши ближайшие возможности. Видимо, у нас среди очень крупных работников, близко соприкасающихся с общей обстановкой, противник имеет своих людей…».[24] Интересно, что буквально накануне – 15 августа – Жуков был на приёме у Сталина и почему-то лично не сказал Сталину ни о первом, ни о втором.
.....
Именно отвлечение в августе-сентябре 1941 года основных сил группы армий «Центр», главным образом ударных (подвижных) войск – 2-й танковой группы, на юг не позволило немцам наступать одновременно и на Москву. Пока немцы завоёвывали Украину, они потеряли в р е м я, необходимое для взятия Москвы. Вот почему Сталин, несмотря на все прогнозы и рекомендации (в т.ч. и Жукова), не давал разрешения Юго-Западному фронту отойти на восток (с согласия ГШ и Главкома направления Будённого), несмотря на возможное окружение и большие потери, лишь бы оттянуть наступление на Москву, ясно понимая, что в противном случае нет никакой возможности отбить немецкий удар в центре. Отдать без боя пространство за Киевом в августе значило – получить наступление на Москву в сентябре! И поражение в войне! Упорным сопротивлением на Юго-Западном направлении Сталин заставил Гитлера сянть с центрального направления огромные силы и перенести свой главный удар с московского направления на киевское. Нужно было выиграть время. И Сталин его огромной ценой, но выиграл.[29] Следовательно, германский «блицкриг» закончился уже в августе-сентябре 1941 года! Жуков даже через 25 лет после окончания войны не вполне понимал (?! а на самом деле понимал, но писал в духе хрущёвского доклада на ХХ съезде КПСС), чем грозил, и во что мог превратиться отвод войск Юго-Западного фронта на восток (который вполне мог превратиться в бегство) в августе 1941 г.[30] Кроме этого у Сталина были ещё и политические причины удерживать Киев, чего бы это ни стоило.
30-31 июля 1941 г. в Москве состоялись встречи Сталина с личным представителем президента США Рузвельта Г. Гопкинсом. Гопкинс прибыл в Москву для того, чтобы убедится в дальнейшей боеспособности СССР. На вопрос Гопкинса – где будет проходить линия советско-германского фронта к зиме 1941/42 года? – Сталин ответил: к концу 1941 года фронт пройдёт западнее Ленинграда, Москвы и Киева. Гопкинс сообщил Рузвельту: «Я очень уверен в отношении этого фронта (советско-германского. – авт.)… Здесь существует безусловная решимость победить».[31] Сталину необходимо было убедить союзников в стойкости советских войск и решимости продолжать борьбу в целях острой необходимости получения Советским Союзом помощи союзников по ленд-лизу. И не только на словах убедить, но и доказать. «Нетрудно представить, какой резонанс в Америке, да и во всём мире, вызвала бы весть о падении Киева и насколько ослабило бы это событие позиции Рузвельта в его споре с теми, кто выступал против оказания политической и материальной помощи Советскому Союзу. …Вот почему Ставка требовала удержать Киев любой ценой…».[32]
....
Во время войны Сталин в разговоре с зам. наркома по вооружению В.Н. Новиковым сказал: «Знаете, как Суворов говорил? «Деньги дороги, жизни человеческие дороже, но время дороже всего». (Г. Куманёв. Говорят сталинские наркомы. - Смоленск, "Русич", 2005. с. 539)
.....
тут

Цитатаочевидно и то, что Сталин в самом деле плохо относился к идее эвакуации войск из Киева для создания заметных резервов у Юго-Западного фронта. Из документов известно, что 19 августа 1941 года, через три недели после Жукова, вывести из Киева части Красной армии предлагал и Буденный, представитель Ставки на этом направлении.
...
В начале сентября командующий Юго-Западным фронтом Кирпонос запросил у Ставки разрешения на отход всего фронта – поскольку Кирпонос, по донесениям о движении немецких войск, конечно, видел надвигающееся окружение. Вот что ему ответил Шапошников 11 сентября 1941 года, за четыре дня до того, как клещи Гудериана и Клейста сомкнулись далеко в тылу Юго-Западного фронта:
«Все эти данные [о движении немецких клиньев – А.Б.] не дают еще оснований для принятия того коренного решения, о котором Вы просите, а именно — об отходе всем фронтом на восток…
Операция отхода всем фронтом не простая вещь, а очень сложное и деликатное дело… Ставка Верховного главнокомандования считает, что необходимо продолжать драться на тех позициях, которые занимают части Юго-Западного фронта…
Я уже вчера 10.9 говорил с Вами относительно того, что через три дня Еременко начинает операцию по закрытию [немецкого] прорыва к северу от Конотопа [что избавило бы Юго-Западный фронт от угрозы окружения – А.Б.]…И, наконец, самое существенное — это громить его [немецкий клин с севера – А.Б.] авиацией. Я уже отдал приказание товарищу Еременко всей массой авиации резерва Верховного главнокомандования обрушиться на 3-ю и 4-ю танковые дивизии, оперирующие в районе Бахмач — Конотоп — Ромны. Местность здесь открытая, и противник легко уязвим для нашей авиации».

....
Откуда у Сталина и Шапошникова взялись странные надежды на то, что удар Еременко и советская авиация остановят Гудериана?
Опять возникает некоторое недоумение. Как Ставка могла быть такой спокойной в момент, когда две немецкие танковые группы были недалеко друг от друга?
...
Начальник штаба Юго-Западного фронта Тупиков, никого не стесняясь, закончил оперсводку за сутки 13 сентября словами: «Начало понятной вам катастрофы [окружения войск фронта – А.Б.] — дело пары дней». Тупиков был абсолютно прав: именно 15 сентября немецкие клещи сомкнулись, и началась Киевская катастрофа.
В ответ на это довольно честное донесение из Ставки пришло вот что:
«Командующему ЮЗФ [Юго-Западного фронта], копия Главкому ЮЗН [Юго-Западного направления]. Генерал-майор Тупиков представил в Генштаб паническое донесение. Обстановка, наоборот, требует сохранения исключительного хладнокровия и выдержки командиров всех степеней. Необходимо, не поддаваясь панике, принять все меры к тому, чтобы удержать занимаемое положение и особенно прочно удерживать фланги. Надо заставить Кузнецова (21 А) и Потапова (5 А) прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад, необходимо выполнять указания тов. Сталина, данные Вам 11.9.»
...
Как хвост может вилять собакой, а Еременко и авиаторы – Сталиным
Мы достоверно знаем, что Сталин и Шапошников были разумными людьми. Иначе советские войска не смогли бы закончить войну в Берлине, ясно показав себя сильнейшей сухопутной армией того времени.
....
Дело в том, что Ставка в конце августа-начале сентября попыталась нанести удар во фланг 2-й танковой группе Гудериана, для чего выделила заметные силы командующему Брянского фронта Еременко. Последний не отличился к тому времени заметными победами, как Жуков под Халхин-Голом, зато неплохо овладел искусством казаться начальству решительным и сильным руководителем – а это, как знает каждый госслужащий, черта огромной значимости. Часто даже более значимая, чем реальные успехи или провалы того или иного исполнителя.
У тех читателей, что не прошли через горнило госслужбы, может возникнуть вопрос, о каком искусстве «казаться больше, чем быть» мы говорим.
Попробуем проиллюстрировать наши слова записью разговора Еременко и Сталина от 24 августа 1941 года:

«Сталин: Вы требуете много пополнения людьми и вооружением…. Если Вы обещаете разбить подлеца Гудериана, то мы можем послать еще несколько полков авиации и несколько батарей РС. Ваш ответ?
Еременко: …я хочу разбить Гудериана и безусловно разобью… прошу, 21 армию, соединенную с 3 армией, подчинить мне.
Сталин: …Один вопрос. Как действуют у вас штурмовики Ил-2?
Еременко: …Относительно штурмовиков Ил-2, летчики и все командиры в восторге от их действий. Они-то, по сути дела, за два дня значительно нанесли поражение противнику и заставили топтаться на месте группу Гудериана».

Вот так надо разговаривать с начальством, если вы хотите чего-то добиться: нагловато-уверенно, постоянно рапортуя о победах и достижениях, как вы «нанесли поражение противнику» и «заставили топтаться на месте группу Гудериана». Говорите от первого лица, педалируйте уверенность и маскулинность: «Я хочу разбить Гудериана и безусловно разобью». Высшее начальство по необходимости всю свою карьеру идет на компромиссы, и демонстрация бескомпромиссности и резкости ему очень импонирует. Благо, само себе оно часто не может позволить ни того, ни другого – а иногда очень хочется.
Проблема Еременко была в том, что, овладев этим искусством, он эффективно выжимал из начальства танки, реактивную артиллерию и тому подобное, но не мог все это эффективно использовать. Он просто не мог разбить Гудериана.
Ну, а его рассказы о гомерических успехах Ил-2 – вообще дезинформация.
Впрочем, тут, вероятно, виноват даже не он, а наши доблестные ВВС. Современные исследователи, анализирующие реальные достижения Ил-2 у Еременко, констатируют: потери немцев беспощадно завышались командирами штурмовых частей.
.....
тут

там же

Цитата....
Но реальностью в тот момент управлял не он, а те, чью специфику он, за нехваткой военного опыта, еще слабо понимал. В дураках в этой ситуации оказался Сталин, а жертвами – те, кого окружили в Киевском котле в том сентябре. Однако иногда люди все же учатся на своих ошибках (хотя и делают это медленно). Чтобы научиться отделять мачо-генералов от генералов, умеющих воевать, у главы СССР ушло еще немало очень кровавых месяцев.

....

Цитата29 июля 1941 года  И. Сталин смещает  Жукова с должности Начальника Генштаба и 30 июля приказом Ставки ВГК № 00583 назначает его командующим Резервным фронтом..
....
Целый ряд историков считают (В. Пыхалов, В Сафир и др.), что,  видимо,  главным мотивом снятия Жукова с должности начальника Генерального штаба стали именно эти тяжелые поражения и ошибки Генштаба,  а не приведенные  в мемуарах Г.К. Жукова уверения о том, что отстранение от должности последовало в ответ на  его предложение сдать Киев,  сделанное  29 июля 1941 года, на совещании у Сталина,  которое им  было  названо чепухой,
  (К тому же,   надо отметить, что судя по записям в Журнале посещений,      29 июля 1941 года  Г.К. Жукова в кабинете И.Сталина не было).
 ....
Что касается группы Качалова, то Г.К. Жуков   подписал  директиву Ставки ВГК от 20 июля 1941 г.ода на создание  4-х  оперативных групп, в том числе и группы Качалова и их развертывание в направлении Смоленска.
     ....
Группа Качалова 23 июля начала боевые действия из района  Рославля в направлении Смоленска. Цель действий всех групп - окружение и разгром немецких войск в районе Смоленска.
    Эта операция не удалась,  и 28 июля Смоленск был оставлен нашими войсками.
    Но и  немцы остановились, . перешли к стратегической обороне  в 350 км .от Москвы.
     30 июля 1941 года Гитлер подписать директиву № 34. о переходе группы армий «Центр» к обороне.
    19 августа 1941 года Г.К. Жуков представил доклад Верховному Главнокомандующему И. Сталину. Может быть  он решил оправдаться   за все эти неудачи,   т .к. совсем недавно был начальником Генштаба и в этой должности нес ответственность за все действия наших войск.
     В этом  докладе  Г.К. Жуков  представил   предложения по мерам противодействия противнику в выходе  на  тылы нашего Юго-Западного фронта.
    Но  часть  доклада  содержала практически донос и внесла свою  весьма существенную  лепту в огульное обвинение вышеназванных генералов,  бросила  тень в измене  на “крупных работников”,  не имея для этого  веских оснований и проверенной информации.
....


Вот  что он написал еще  в  докладе от 19 августа 1941 года (опубликован в “Документах Ставки ВГК. Документы и материалы 1941 г”):
  - “…Я считаю, что противник очень хорошо знает всю систему нашей обороны, всю оперативно-стратегическую группировку наших сил и знает ближайшие наши воз­можности.   Видимо, у нас среди очень крупных работников, близко соприкасающихся с общей обстановкой, противник имеет своих людей.
    Видимо, преступную роль в этом деле играют Качалов и Понеделин…. Все говорит за то, что Качалов умышленно перешел на сторону немцев… В танк Т-34, в котором Качалов уехал, он запретил садиться даже своему личному адъютанту…”.
  Именно в танке генерал Качалов и погиб, пытаясь выйти с остатками своей группы из окружения.
    Вот так Командующие  армиями были записаны им в предатели и преступники.
  Как видим, Г.К. Жуков   не стеснялся даже ничем не подтвержденных доносов.  разжигая   тем самым еще более обстановку недоверия, и всеобщей подозрительности, существовавшую в то время. Конечно, слава богу, что этот донос не повлек крупномасштабной разборки с генералитетом в условиях наших тяжелых  поражений в то время.
     Зачем он это сделал,  остается загадкой…Видимо, чтобы указать на “виновников” и тем самым снять вину с себя.
....
тут

О реальных крупных немецких разведчиках, в те годы вроде не известно. Откуда берется предположение, что противник знает оперативно-стратегическую группировку?

Прав ли был Сталин, отказываясь сдать Киев немцам осенью 41-го?

ЦитатаКиевская катастрофа стала однозначным и страшным поражением РККА.
На берегах Днепра закончилась жизнь сотен тысяч людей. Однако на удивление неоднозначно итоги сражения за Киев воспринимают сами немцы.
////
Для разгрома Юго-Западного фронта немцы потратили ключевой ресурс — время.

• +0.08 / 4