Пока никаких предвыборных настроений нет — у Путина дел много

Цитата

Владимир Путин был и остается открытым для любых контактов, которые могут помочь России достичь своих целей. Об этом пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил в интервью «Известиям». При этом он отметил, что несмотря на заявления европейских лидеров о намерении вести переговоры с главой РФ, запросы на подобные диалоги Кремль не получал. Также Дмитрий Песков рассказал, принял ли российский лидер решение участвовать в выборах, почему важен мирный план Китая и планируется ли объединение России и Белоруссии.

«Они показушно не хотят нас слышать»

- Сейчас в центре всеобщего внимания - послание Владимира Путина Федеральному собранию. Причем решение о приостановке участия России в ДСНВ стало сенсацией…

- Нынешнее послание президента было воспринято как одно из лучших за всё время оглашения Путиным посланий Федеральному собранию и как судьбоносный момент в истории нашей страны и, наверное, всего мира. Ожидания общества от послания и сделали, наверное, эту речь такой важной, которая живет не один и не два дня, а речью, которую будут анализировать еще долго как у нас в стране, так и за рубежом.

В мире действительно обратили внимание на достаточно сенсационное заявление президента о приостановке нашего участия в ДСНВ. И это понятно, потому что это единственный документ, который остается еще более-менее живым в области контроля над вооружениями и стратегической безопасности.

Путин достаточно исчерпывающе объяснил, почему принял такое решение. Ситуация для нас изменилась кардинально. Когда документ рождался, когда велись переговоры между нашими странами, за скобками были оставлены ядерные арсеналы Франции и Великобритании, которые, конечно, не сопоставимы по своей мощи и по объему с арсеналами РФ и США, но достаточно значимы для всей системы европейской стратегической безопасности. И в тот момент, когда НАТО де-факто превратилось в участника конфликта на Украине, ситуация поменялась. По сути сейчас НАТО выступает единым блоком уже не как наши условные противники, а враги. Их разведка 24 часа в сутки работает против нас, их вооружение, как подчеркнул Путин в недавнем интервью, бесплатно поставляется на Украину и стреляет в наших военных, - я уже не говорю о том, что стреляют в граждан Украины, обстреливают украинские города и села, - берутся обязательства и принимаются коллективные решения в рамках НАТО о новых поставках, о новых партиях вооружения с постоянным повышением их технического уровня.

Эти страны - Франция, Англия, США - сейчас находятся в одной организации, которая де-факто воюет с нами, находится с нами в состоянии прямого вооруженного противостояния, учитывая их оружие на Украине. Здесь не нужно ничего скрывать, ничего приглаживать, нужно называть вещи своими именами. Они должны это понимать, хотя, наверное, заметно, насколько они чувствительны в этой области, они каждый раз как мантру повторяют, что не хотят быть участниками конфликта.

- Насколько сильно это решение ударило по странам Запада, в частности по США?

- Судя по тому, что в течение часа после того, как мир услышал решение президента, мы стали свидетелями официальных заявлений и генерального секретаря НАТО [Йенса Столтенберга], и госдепартамента, и из Белого Дома, конечно, это была чувствительная для них информация. В заявлениях мы услышали достаточно бескомпромиссное осуждение России и отсутствие какой-либо готовности учитывать обеспокоенность РФ. Они упорно не хотят слышать слова Путина. В этом как раз правота президента, который сказал, что они показушно не хотят нас слышать, но больше так не будет.

- Получается, до тех пор, пока Россию не захотят услышать, Москва не возобновит свое участие в ДСНВ?

- Разумеется, условия должны как-то поменяться, должен поменяться концептуальный подход стран коллективного Запада, ведомых США, в их понимании озабоченности нашей страны нашей собственной безопасностью, в понимании тезиса ее неделимости. То есть безопасность одной страны не может обеспечиваться за счет безопасности другой.

- Эту мысль повторил и Китай в своем плане урегулирования украинского конфликта...

- Это очень важный мировоззренческий пункт в китайском плане, который, конечно, корреспондируется с нашим подходом.

«Если бы они хотели, они бы сели за стол переговоров»

- Риторика президента и тональность обращения к Западу, в частности к США, в трех предыдущих посланиях была крайне сдержанной и максимально вежливой, однако в этом году она изменилась кардинальным образом. Означает ли, что это бесповоротный момент в отношениях с Западом?

- Ответ очень простой - да, ситуация поменялась коренным образом. Еще когда президент перед принятием решения о начале СВО сформулировал проекты договоров о безопасности, которые были направлены в Вашингтон, Брюссель и Вену, и когда мы, по сути, услышали неготовность о чем-то с нами говорить. Если бы они хотели, они бы сели за стол переговоров. Были бы очень сложные, позиционные, местами непримиримые, но переговоры бы шли. Но они отказались.

- Готовилась ли Россия к этим переговорам?

- Безусловно, была очень серьезная подготовка, хотя всё развивалось достаточно динамично. У нас было такое участие «тяжеловесов» со всех сторон, все были готовы к переговорам, но к этому не был готов Запад, они просто этого не хотели.

- Теперь со стороны европейских лидеров, к примеру, канцлера Германии Олафа Шольца и президента Франции Эммануэля Макрона звучат заявления о том, что нельзя терять контакт с Россией. А Москва сейчас настроена на диалог?

- Президент Путин был и остается открытым для любых контактов, которые могут помочь России достичь собственных целей теми или иными путями. Предпочтительно мирными, за столом переговоров, но когда это невозможно, и военными путями, то, что мы видим сейчас. Мы слышали много заявлений Шольца и Макрона, которые говорили, что продолжат общаться с Путиным, чтобы искать какие-то пути и выходы из ситуации. Однако за последнее время никаких инициатив не было. Мы слышали пять или шесть заявлений Макрона о готовности звонить Путину и разговаривать, но это должны знать все: не было никаких запросов, ориентировок или проработок возможных сроков такого разговора.

Если говорить о содержательном наполнении, то здесь большой знак вопроса. Потому что одно дело, когда вы сохраняете нейтралитет в отношении сторон конфликта, а другое - когда вы косвенно принимаете участие в боевых действиях и декларируете свое намерение увеличивать вовлеченность, причем на стороне одного из участников, в данном случае Украины. Как тогда можно рассчитывать на посреднический потенциал? Никак, этот потенциал просто пропадает.

- А остались ли на Украине политические силы, с которыми можно вести переговоры?

- На Украине остались силы, которым не нравится нынешний киевский режим, очевидно, что часть этих сил, пусть небольшая, до сих пор находится в Киеве, часть - за его пределами. Кто-то из них в России. К примеру, Виктор Медведчук как раз относится к таким силам, у него есть свои сторонники, пусть их и не так много, как хотелось бы. Другое дело, что тем, кто находится на Украине, просто страшно и физически опасно как-то поднять голову. Их уничтожат сразу же, их убьют.

- То есть Россия сможет начать переговоры с этими силами только после достижения целей спецоперации?

- Разумеется. Пока мы видим, что тот режим, который сейчас в Киеве, благоволит нацистам и нацистским проявлениям в обществе Украины. Он пропагандирует эти проявления, всячески их разжигает, пестует и целенаправленно работает над тем, чтобы вот этот нацистский угар в обществе держать, используя и СМИ, дезинформацию - весь арсенал методов, который возможен.

«Весь мир двигается в сторону многополярности»

- Вследствие последних событий и перемен в отношении с Западом было решено аннулировать действие указа о внешнеполитическом курсе от 2012 года. Каким будет новый мир?

- Весь мир двигается в сторону многополярности, системы взаимоотношений, где не существует некой касты «цивилизованных стран» и всех остальных. Мир, где все равны, где все учитывают обеспокоенности друг друга, где все или соглашаются, или не соглашаются, но в равной степени имеют право голоса и рассчитывают на то, что их слышат. Где неприемлем новый колониализм и где все проблемы действительно решаются за столом переговоров. Но до этого еще нужно дойти. Сейчас мы находимся в таком транзитном периоде, на это еще уйдет время.

- И на каком мы сейчас этапе?

- Мне кажется, что в начале. И период будет длинный, болезненный. Очень многие страны видят в России инициатора этого процесса. Но не только в РФ, целый ряд стран разделяет с нами эти подходы. И здесь мы как раз играем на международном поле в унисон, для России важно выстроить такую систему отношений.

- Должна ли она быть зафиксирована новыми международными соглашениями или может быть создание некой структуры, которая заменит ООН?

- Не смогу ответить на этот вопрос. С моей точки зрения, мы в самом начале этого пути. Пока ООН - единственный международный институт, конечно же который подвергается эрозии со стороны таких государств, как США и страны Европы - они вводят против всех санкции, против нас больше, чем против всех остальных вместе взятых, - это не что иное, как нарушение международного права, потому что санкции являются легитимными, только если они вводятся по решению Совета Безопасности ООН. Действия, которые предпринимались этим коллективным Западом за последние десятилетия, приводили к эрозии роли ООН, но организация остается единственным международным институтом, который должен и может играть такую стабилизирующую, балансирующую, уравновешивающую роль в международных делах, и собственно центральную роль. Это наш подход, его разделяют многие страны.

Другое дело, что целый ряд государств, будь то государства Африки или других континентов, выступают за большее право голоса и в коллективных органах, и в Совете Безопасности. И это все вопросы, которые рано или поздно встанут во весь рост на повестку дня.