Все это напоминает серию цветных революций, только нынешние военные путчи — скорее цвета хаки.
Сейчас самая серьезная ситуация в другой стране — Демократической Республике Конго. В конце августа в административном центре, городе Гома, прошла демонстрация против присутствия ООНовской миссии МОНУСКО. Шествие было жестоко подавлено: около 50 человек погибли, шесть военнослужащих, в том числе два старших офицера, предстали перед судом.
В местных соцсетях тут же появилось интервью Макрона французскому телеканалу, в котором он говорит следующее:
«Я полагаю, нам следует набраться смелости и выступить против президента Феликса Чисекеди, учитывая его многочисленные, день ото дня повторяющиеся, неприемлемые, шокирующие и жестокие репрессии в отношении своего народа».
В соцсетях появилась только аудио версия с фотографией французского президента и логотипом канала. Анализ голоса показал, что ни тембр, ни ритм речи совсем не макроновские. Подделку смастерили при помощи технологии Deep Voice, аудио версии знаменитой Deep Fake.
Грубовато, но сойдет. Анализировали-то не конголезцы, а французы, а местные с удовольствием все приняли на веру и подняли бучу в сетях: «Долой французов», «ДРК — независимое государство», «Франция — вон отсюда».
Цель всей этой операции — дестабилизировать президента и его лагерь перед выборами, которые намечены в ДРК на 20 декабря нынешнего года. А фейковое аудио должно подогреть антифранцузские настроения, которые во всех недавних путчах играли одну из главных ролей.
В других африканских странах тролли сработали успешно. В августе та же технология была применена в Гвинее — там Макрон якобы разговаривал с полковником Думбия, организовавшим в свое время государственный переворот, и обсуждал с ним план травли главного политического соперника. В июне в малийском секторе интернета ходила информация о секретных переговорах с французским президентом, где вынашивались планы дестабилизации страны.
Президента Чисекеди уже пытались свергнуть. В прошлом году он прибыл в Аддис-Абебу на саммит Африканского союза, но получил сообщение о реальной угрозе путча в ДРК. Он не стал тратить время на саммит, немедленно вылетел в Киншасу и приступил к арестам.
Насколько реален путч в Конго? Вполне реален, но надо учитывать очень серьезный фактор, который во многом будет влиять на ситуацию. ДРК развивает экономические отношения с Китаем вот уже 50 лет, еще со времен Мобуту.
Китайцы строили там крупные комплексы вроде Дворца народов, где заседает парламент, или «Стадион мучеников». В 2008 году ДРК и Китай подписали соглашение «Минералы в обмен на инфраструктуру», которое давало китайцам доступ к крупнейшим месторождениям кобальта.
Сейчас Китай — главный экономический партнер ДРК. Треть объема внешней торговли Конго — это Поднебесная. В Конго вложено уже $10 млрд, а это позволяет контролировать существенную часть кобальтовых месторождений.
К тому же Китай оказывает Конго военную помощь, а именно поставляет боевые БПЛА для борьбы с вооруженными группировками на востоке страны. В принципе, КНР в данном случае устраивает статус-кво в Киншасе, но и в случае путча Пекин вмешиваться, конечно, не будет, а сумеет договориться с военными, иначе какие же они китайцы?
Но такая ситуация не устраивает США, поскольку кобальт — стратегическое сырье и используется в производстве аккумуляторов для электромобилей. Этот рынок сейчас просто взлетает в стратосферу и выше. Вряд ли Штаты позволят Китаю контролировать такую крупную часть пирога. Так что за ситуацией в ДРК следят очень пристально.
Но все это страшно далеко от народа, живущего на $2,50 в день. Народ же наблюдает следующее. Нечего есть, нет никакой социальной помощи и никаких похожих структур вообще. Дороги практически отсутствуют, а значит нет возможности продавать там лес, а здесь кур. С доходами все ясно.
Так называемые «гражданские общества» в странах Центральной и Западной Африки существуют и их даже видно. Но как только к власти приходят военные, иногда и на их же горбу, эти организации начинают репрессировать, затыкать и даже вынуждать к отъезду. Самое мощное движение исторически было в Буркина-Фасо, но его сейчас не видно и не слышно. В Гвинее коллективное движение граждан помогло в свое время не допустить выдвижения Альфа Конде на третий срок, но после прихода к власти военных было жестко репрессировано.
Чтобы поднять народ на восстание, недостаточно одной лишь ненависти к Франции, которую и без того уже в Африке гоняют по углам.
«Военное присутствие Франции — это вторичный фактор, — считает член редколлегии портала „Африка XXI“ Реми Карейоль. — Да, в Мали, Буркина и в Нигере мы это отчетливо наблюдали: достаточно начать ругать военное присутствие Франции, чтобы легко завоевать часть общественного мнения. Но не это движет военными в их стремлении захватить власть».
В Мали и Буркина-Фасо главным фактором путчей стала неспособность государства противостоять напору джихадистов. Плюс безумная коррупция и подтасовка выборов в Мали и невыполненные обещания пришедшей к власти хунты в Буркина-Фасо. В Нигере с запада наступают Аль-Каида* и ИГИЛ*, с востока — Боко Харам*, а из Ливии идет трафик наркотиков.
*Организации, признанные террористическими и запрещенные на территории Российской Федерации решением Верховного Суда РФ.