Как война в Газе улучшает перспективы региональной Коалиции «проигравших»

Ключевые выводы Взаимные интересы подтолкнули Россию, Китай, Иран и Турцию занять позицию, отличную от позиции западного блока, в войне между Израилем и ХАМАС в секторе Газа.  Эти страны считаются «проигравшими» в экономических и политических проектах, призванных объединить Индию, Персидский залив, Израиль и Европу в экономико-политическую группировку под руководством США. Россия, вероятно, рассматривает войну в секторе Газа как возможность вернуться к дипломатическим средствам, чтобы выйти из изоляции. Москва может рассматривать конфликт как инструмент влияния на ход событий в войне против Украины. Пекин может счесть палестинские вооруженные группировки в Газе полезными для препятствования планам по созданию экономического коридора Индия-Ближний Восток-Европа (IMEC) из-за их способности оказывать давление на Израиль, что является одной из основных остановок IMEC. Конфликт Хамас-Израиль служит интересам Ирана, блокируя арабо-израильскую нормализацию или откладывая ее на более длительный период. Это также откладывает реализацию проекта IMEC.

https://epc.ae/en/de…of-losers-

... Выводы
Соединенные Штаты активно возглавили дипломатические усилия после нападения ХАМАС на Израиль 7 октября с целью сформировать альянс для защиты Израиля от внешнего военного или политического давления, в то время как еврейское государство борется с палестинскими организациями сопротивления в секторе Газа. Однако этот альянс недостаточно последователен и сплочен в достижении общей цели посредством согласованного подхода. Вашингтон изо всех сил пытался полностью вовлечь арабские государства в свой подход к конфликту, несмотря на некоторые общие интересы.

С другой стороны, Иран инициировал параллельный дипломатический маневр, чтобы укрепить свое региональное влияние в качестве основного сторонника организаций сопротивления в Палестине и в регионе в целом. Он позиционирует себя как ключевой собеседник с западными странами, стремящимися предотвратить дальнейшую эскалацию в секторе Газа или добиться прогресса в разрешении конфликта и деэскалации. 

В третьих, на этом пути ноходятся общие и расходящиеся интересы, в том числе внутри западного блока, вынуждают Россию, Китай и Турцию занимать позиции, фундаментально отличные от позиций западного блока. Эти страны могут стремиться к созданию коалиций, привлекая в нее больше развивающихся стран, исходя из своих коллективных интересов.

Что отличает эту группу, включая Иран, так это то, что в нее входят страны, которые можно охарактеризовать как «проигравших» в недавних экономических и политических инициативах на Ближнем Востоке. Эти инициативы потенциально могут интегрировать Индию, страны Персидского залива, Израиль и Европу в экономическую и политическую коалицию во главе с США. Дипломатические шаги, предпринятые после начала конфликта, указывают на расширение контактов между лидерами этих стран.

Внутри этого блока растет стремление установить более единую позицию и усилить координацию. Хотя коалиции, которую Вашингтон стремился собрать, недостает последовательности с точки зрения представлений и целей, значительная степень согласованности очевидна среди лидеров того, что можно назвать «коалицией проигравших». Такое выравнивание может позволить им сформулировать коллективную позицию по Газе. Однако Турция и Иран, как исламские страны в этой коалиции, стремятся поднять проблему Газы в Организации Исламская конференция, прокладывая путь к новому дипломатическому подходу к решению палестинского вопроса.
 
Будучи постоянными членами Совета Безопасности ООН, Китай и Россия могут укрепить позиции этой «коалиции неудачников» на международном уровне. Тем не менее, влияние этого «альянса» на палестино-израильский конфликт не следует переоценивать, учитывая продолжающуюся осторожность Китая, расходящиеся взгляды членов группы на региональные и международные вопросы, а также различное влияние цен на нефть, которые могут принести пользу одним и нанести вред другим. Однако эта «группа проигравших», несомненно, сыграет значительную роль в конфликте, поскольку без ее учета невозможно понять динамику кризиса.

Конфликт в Газе превратился в еще один полигон для испытания концепции однополярности в международной системе, которую возглавляют Соединенные Штаты Америки. Однако это полигон, где противники Вашингтона разделяют экономические интересы и опасения, а также политические интересы, связанные с вызовом американской гегемонии.