Способы мышления. Часть 26

Предупреждение. В материале представлены: Предисловие и пара цитат, вырванных из контекста. Первоисточник найти в интернете пока нельзя. Подробности во втором спойлере. Авторский текст курсивом.


.

- А деньги?
- Какие деньги? Вы, кажется, спросили меня про какие-то деньги? 






Каждая область исследований имеет две границы, за которыми процесс размышления перестает быть простым и приобретает философский характер. Допущения, необходимые для познания в целом, как и тезисы в каждой конкретной области, не могут быть изложены и проверены в рамках этой же области, скорее, они требуют познания более фундаментального характера. Цель науки, простирающейся в бесконечность, состоит в том, чтобы мыслить без предварительных условий - цель, в которой отдельные науки сами себе отказывают, поскольку они не предпринимают ни одного шага без доказательств, то есть без предварительных условий содержательного и методологического характера. Философия также не может полностью преодолеть такие допущения в отношении своей собственной деятельности, когда она выдвигает и проверяет их. Но в этом случае, это всегда последняя точка познания, за которой внутри нас возникает авторитетное решение и апелляция к недоказуемому, и все же, учитывая успехи, достигнутые в плане того, что может быть доказано, эта точка никогда окончательно не фиксируется. Если начало философской области обозначает, так сказать, нижнюю границу конкретной области, то ее верхняя граница находится в месте, где вечно фрагментарное содержание позитивного знания стремится дополниться определенными концепциями, образующими картину мира, и соотнестись с многогранностью жизни. Если история наук действительно показывает, что философский способ познания является примитивным способом, представляющим собой простую оценку явлений в общих понятиях, то эта предварительная процедура, тем не менее, необходима, когда сталкиваешься с определенными вопросами, а особенно с вопросами, тесно связанными с оценками наиболее общих отношений интеллектуальной жизни, на которые мы до сих пор не могли ни ответить, ни отмахнуться. Более того, даже эмпирическое, в его совершенном виде, не может заменить философию в качестве интерпретации, придания окраски и индивидуального выделения того, что реально, так же как, совершенствование механического воспроизведения явлений не сделало бы излишним изобразительное искусство.
Из этой общей оценки позиции философии вытекают права, которыми она обладает в отношении отдельных объектов. Если философия денег и существует, то она может находиться только по обе стороны от экономической науки о деньгах. С одной стороны, они могут представлять собой предпосылки, которые, находясь в ментальных состояниях, в социальных отношениях и в логической структуре реальности и ценностей, придают деньгам значение и практическую позицию. Это не вопрос о происхождении денег, поскольку такой вопрос относится к истории, а не к философии. Как бы высоко мы ни ценили прогресс в понимании того или иного явления, достигающегося в результате изучения исторического развития, его существенное значение и важность часто основаны на связях концептуального, психологического или этического характера, носящих не временный, а чисто материальный характер. Такие связи, несомненно, были реализованы историческими силами, но они не исчерпываются случайностью последних. Значение, смысл и сущность законности, религии или познания полностью выходят за рамки вопроса о том, каким образом они были исторически реализованы. Таким образом, в первой части этой книги деньги рассматриваются в контексте условий, определяющих их суть и смысл существования.
Исторический феномен денег, идею и структуру которого я попытаюсь развить на основе чувства ценности, практического отношения к вещам и взаимных отношений между людьми как предпосылку, изучается во второй части книги с точки зрения их влияния на внутренний мир - на жизненную силу отдельных людей, на переплетение их судеб, на культуру в целом. Таким образом, здесь речь идет, с одной стороны, об отношениях, которые в принципе открыты для точного и детального исследования, но которые, учитывая современный уровень знаний, не изучаются. К ним можно подходить только философски, а именно путем общей оценки, представляя отдельные явления через связи между абстрактными понятиями. С другой стороны, это вопрос ментальных причин, которые всегда будут предметом гипотетической интерпретации и художественной реконструкции, которые никогда не смогут быть полностью свободны от индивидуального колорита. Это сочетание денежного принципа с развитием и изучением внутренней жизни настолько же отстает от экономической науки о деньгах, насколько отстала от нее проблемная область первой части книги. Первая часть стремится сделать сущность денег понятной из условий и связей жизни в целом; и наоборот, вторая часть стремится сделать сущность и организацию денег понятными из эффективности денег.
Ни одно из этих исследований не претендует на то, чтобы быть изложением экономической теории. Иными словами, феномены оценивания и покупки, обмена и способов обмена, форм производства и ценностей, владения, которые экономика рассматривает с одной точки зрения, здесь рассматриваются с другой. Просто тот факт, что аспект этих явлений, наиболее близкий к экономике, весьма интересный с практической точки зрения, особо тщательно исследован и может быть представлен предельно точным образом, что позволяет дать очевидное основание рассматривать его только как "экономические факты". Но точно так же, как появление основателя религии ни в коем случае не является просто религиозным феноменом, а также может быть изучено с помощью категорий психологии, возможно, даже патологии, общей истории и социологии; или точно так же, как стихотворение - это не просто факт истории литературы, но и эстетический, филологический и биографический факт; или точно так же, как сама точка зрения одной науки, также основанной на разделении труда, никогда не исчерпывает всей полноты реальности, так и сам факт, что два человека обмениваются своими продуктами, ни в коем случае не является просто экономическим фактом. Такого феномена - то есть такого, содержание которого было бы исчерпано в том виде, в каком его представляет экономика - не существует. Более того, и это столь же обоснованно, такой обмен можно рассматривать как психологический факт, или как факт, вытекающий из истории морали, или даже как эстетический факт. Даже, рассмотрение его как экономический факт не выводит из тупика; скорее, в этом обличье он становится объектом философского изучения, рассматривающего его предпосылки в неэкономических концепциях и обстоятельствах, и его последствия для неэкономических концепций и обстоятельств.
В этом комплексе проблем деньги - это просто средство, материал или пример для демонстрации отношений, действующих между самыми поверхностными, "реалистичными" и случайными явлениями, очень идеализированными силами существования и наиболее глубокими течениями индивидуальной жизни и истории. Значение и цель всего этого предприятия состоит в том, чтобы просто вывести из поверхностного уровня экономических отношений ориентир, приводящий к высшим ценностям и тому, что важно для всего человечества. Абстрактное философское построение системы сохраняет такую дистанцию от отдельных явлений, особенно от практического существования, что на самом деле, на первый взгляд, лишь постулирует их спасение от изоляции и бездуховности, даже от отталкивания. Здесь достижение такого спасения будет проиллюстрировано только в одном случае, но в таком, которое, подобно деньгам, не просто демонстрирует безразличие чисто экономических методов, а скорее является, так сказать, самим безразличием, поскольку все его значение заключается не в нем самом, а в его преобразовании в другие ценности. Но поскольку противостояние между тем, что кажется наиболее поверхностным и несущественным, и внутренней сущностью жизни достигает здесь своего пика, наиболее эффективное примирение должно быть достигнуто, если этот конкретный факт не только пронизывает, активно или пассивно, весь спектр интеллектуального мира, но и проявляется как символ сущностных форм движения в этом мире. Таким образом, единство этих исследований заключается не в утверждение определенного набора знаний из постепенного накапливающихся доказательств, а скорее в возможности - которая должна быть продемонстрирована - найти в каждой детали жизни весь ее смысл. Огромное преимущество искусства перед философией заключается в том, что оно каждый раз ставит перед собой одну-единственную, узко обрисованную проблему: человек, пейзаж, настроение. Каждое расширение одного из них на общее, каждое смелое проявление чувств к миру преподносится как обогащение, дар, незаслуженное благо. С другой стороны, философия, проблема которой заключается ни в чем ином, как в тотальности бытия, стремится уменьшить значимость последнего по сравнению с собой и предлагает меньше, чем, по-видимому, обязана предлагать. Здесь, наоборот, делается попытка рассматривать проблему как ограниченную и незначительную, и, чтобы отдать ей должное, распространить это на всю совокупность, с самым высоким уровнем обобщения.
Методологически, это основное намерение может быть выражено следующим образом. Делается попытка построить новый уровень под историческим материализмом таким образом, чтобы сохранить объяснительную ценность включения экономической жизни в причины интеллектуальной культуры, в то время как сами эти экономические формы признаются результатом более глубоких оценок и течений, психологических или даже метафизических предпосылок. Для практики познания, это должно развиваться в бесконечной взаимности. Любая интерпретация идеальной структуры посредством экономической формы должна приводить к требованию, чтобы последняя, в свою очередь, была понята с более идеальных позиций, в то время как для самих этих позиций необходимо искать общую экономическую базу, и так далее до бесконечности. В таком чередовании и переплетении концептуально противоположных принципов познания, в единстве вещей, кажущемся неосязаемым для нашего познания, тем не менее устанавливается согласованность, становящаяся для нас практичной и жизненно важной.
Идеи и методы, упомянутые здесь, не могли бы претендовать на какое-либо принципиальное обоснование, если бы они не были способны служить существенному разнообразию основных философских позиций. Можно соотнести частности и поверхностные стороны жизни с ее наиболее глубокими и сущностными проявлениями, причем, их интерпретация в соответствии с общим смыслом жизни, может осуществляться как на идеалистической, так и на реалистической основе, как рациональной, так и волевой, и как в абсолютистской, так и в релятивистской трактовке бытия. Тот факт, что приводимые ниже исследования опираются на одну из этих картин мира, которую я считаю наиболее подходящим отражением современного содержания науки и эмоциональных настроений, решительно исключающим противоположную картину мира, может обеспечить им, в худшем случае, роль простого типичного примера, даже если он и является фактически неверным, раскрывающего свое методологическое значение как очертание будущих истин.
Изменения, внесенные во "второе издание", никоим образом не влияют на основные моменты. Однако с помощью новых примеров и обсуждений и, прежде всего, путем расширения базиса я попытался повысить вероятность того, что такие аргументы будут поняты и приняты.

В переводе на русский язык, в интернете удалось найти только отдельные главы из этой книги. Поэтому...

Ссылка на полную книгу в формате fb2

Эту ссылку удалю (заменю), когда появятся другие варианты.

Перевод книги на русский язык сделан с помощью сайта "Яндекс переводчик" в некоммерческих целях. Любой может ознакомиться с результатом.

"Мы все должны быть благодарны за этот перевод. Должно быть, это была чрезвычайно
тяжелая работа, но в ней нет и следа этого. На самом деле, она просто искрится".
Алан Райан, The Guardian


Безусловно, наше знание основывается на первичных принципах, которые не могут быть доказаны в любой момент времени, потому что без них мы не пришли бы к относительному ряду производных доказательств; но они не обладают логическим достоинством быть продемонстрированными.

Однако в книге можно найти много интересного, если не обращать внимания на ее основные мысли.