Тред №179214

На заседании Главного военного совета 16 мая 1939 года  В повестке дня был вопрос о
мерах борьбы с летными происшествиями и катастрофами.Обмен репликами во время доклада начальника ВВС
А. Д. Локтионова дает яркое представление о качестве авиационных кадров.

Ворошилов.  
Бьются, товарищ Сталин, не на сложных зада-
ниях, а на дурацких вещах...

Локтионов.
Был случай, когда командир три раза заставлял
техника исправлять дефекты в машине, а последний после
каждого раза докладывал - машина исправна, а на самом де-
ле машина не была исправна

Сталин.
Что это за человек, где он, это, может быть, сво-
лочь, он же подведет. Такие техники могут подвести, а им
летчики доверяют машину. Когда летчик садится в машину, он
сам проверяет ее или полагается на совесть техника?
...
Мехлис.
Там, где свыше 100 человек, нужно дать одного ос-
вобожденного политработника.

Сталин.
Он поможет комиссару?

Мехлис.
Он поможет в партийной работе.

Сталин.
При чем здесь партийная работа? Летчик не хочет
признавать законов физики и метеорологии... Только за конец
1938 и первые месяцы 1939 г. мы потеряли 5 выдающихся лет-
чиков, Героев Советского Союза, пять лучших людей нашей
страны: т. Бряндинского, Чкалова, Губенко, Серова и Полину
Осипенко
.  .  .
7 ноября 1940 года на праздничном приеме он вдруг заговорил о необходимости использовать опыт
недавних боевых действий. Он сказал: "Мы победили японцев на Халхин-Голе. Но наши самолеты оказались ниже японских по скоростное и высотности. Мы не готовы для такой войны, которая идет между Германией и Англией. Оказалось, что наши самолеты могут задерживаться только до 35 минут в воздухе, а немецкие и английские по нескольку часов!
Если наши воздушные силы, транспорт и т. д. не будут на равной высоте наших врагов (а такие у нас все капиталистические государства и те, которые прикрашиваются под наших
друзей!), они нас съедят".
Калинин попытался оправдаться: мол, "как-то времени не хватает",
но Сталин вспылил: "Между тем никто из военного ведомства не сигнализировал насчет самолетов.
Никто из вас не думал об этом.
Я вызывал наших конструкторов и спрашивал их: можно ли сделать так, чтобы и наши самолеты
задерживались в воздухе дольше? Ответили: можно, но никто нам такого задания не давал! И теперь этот недостаток исправляется.
У нас теперь пехота перестраивается, кавалерия была всегда хорошая, надо заняться серьезно авиацией и противовоздушной обороной.
С этим я сейчас каждый день занимаюсь, принимаю конструкторов и других специалистов.
Но я один занимаюсь со всеми этими вопросами. Никто из вас об этом и не думает. Я стою один.
Ведь я могу учиться, читать, следить каждый день; почему вы это не можете делать? Не любите учиться, самодовольно живете себе.
Нет, не в этом дело! Люди беспечные, не хотят учиться и переучиваться.Выслушают меня и все
оставят по-старому. Но я вам покажу, если выйду из терпения. (Вы знаете, как я это могу.) Так ударю
по толстякам, что все затрещит.  . .

Выдвигая молодых управленцев, Сталин по-прежнему стремился контролировать ключевые процессы.
Накануне войны он принял несколько важнейших решений о создании военной техники. Некоторые из
них были правильными, а некоторые ошибочными и привели к потерям и жертвам.
.  .  .эпизод связан с танковой броней. В 1935 году тридцатилетний инженер Александр Завьялов,
заведующий центральной лабораторией на Ижорском заводе, провел испытания брони танков Т-18 и Т-26,
бывших тогда на вооружении. Снаряд 37-миллиметровой пушки, самой малокалиберной,разносил их
броню в осколки. Ничего удивительного в таком результате не было, так как броня предназначалась
для защиты от пуль. Но Завьялов, назвав танки "ходячими гробами", замахнулся на изменение концепции. Руководство Автобронетанкового управления РККА и директор танкостроительного
завода восприняли критику инженера болезненно. Завьялов предугадал, как будет в ближайшее
время развиваться танкостроение и как это отразится на военной стратегии. Он предложил новую технологию производства брони. И не был понят ни заказчиками, ни начальством. Завьялова уволили. Он направил письмо в Ленинградский обком партии Жданову. Вскоре записка инженера оказалась у Сталина..  . .
По решению Сталина было создано новое управление "Спецсталь", куда вошли Ижорский и Мариупольский
металлургические заводы, а на базе центральных лабораторий этих заводов создали Центральные броневые лаборатории (в 1939 году преобразованные в Броневой институт). В итоге благодаря завьяловской дерзости
армия быстро получила основу для создания целого шлейфа военной техники, которая оказала в
годы войны решающее воздействие - средний и тяжелые танки Т-34, KB, ИС, штурмовик Ил-2, линкоры,
эсминцы и подлодки.
 И как после такой истории он должен был относиться к своим ведомствам?

Из книги Рыбаса "Сталин"