Цитата: инженер71 от 11.07.2024 17:08:37Иду из гаража (живу в Ногинск-9)..КПП 32 филиала ЦВМГ ВМС (350 м от дома)
восемь парней, 3 на электро-приводе "каляски" (подарки спонсоров).. разные степени поражения/ "ликвидации" опроных..((,
3 с рука-плечевыми ( у одного на обе)..Один на костылях, еще один на "коляске" с "ручным приводом"..
диалог..
- ..А давайте кто быстрее до "Пятерки", но только до "точки", обратно не спеша и все вместе. У вас на "колясках", 800 м по дороге, а мы дворами срезаем ?
- может до "Дикси" ?
- а у тебя батарея заряжена, 1 км туда "на форсаже" и 1 км обратно ?
- значит до "5"..
( Обращение к тем кто на костылях и "на руках"..)
- А вы ждете, "сечете поляну" и отслеживаете нас по "навигатору"..
...
-Готовность...,3//2//1//
В повести «Пядь земли» Бакланов через своего героя саркастически высказывается о пределах т.н. «окопной правды», выразителем которой писателя провозгласила советская критика: «И все вдруг становится понятно и просто. В спокойной обстановке всегда все понятно и просто. Мне уже стыдно, что я верил раненым. Разве можно в бою верить раненым? Когда меня ранило под Запорожьем во время немецкой танковой контратаки и когда потом меня везли в медсанбат, я был уверен, что наступление наше провалилось. И в медсанбате (а там лежали исключительно раненные во время этой контратаки) все говорили, что Запорожье нам теперь нe взять — будем глядеть на него издали. Даже услышав по радио, не поверили: мы же оттуда, мы лучше знаем. А Запорожье было взято на другой день после той самой контратаки. И оказывается, наступление на фронте шло хорошо. Но мы не видим всего фронта. Для солдата тот фронт, что перед его окопом. И если тут дела плохи, — значит, они плохи на всем фронте. А если еще солдата ранило, и он потерял много крови, и немец выбил его из окопа — ему кажется: фронт рухнул. Он не врет, он сам в это верит. Но я-то чего верил?»
Как отмечает этот же офицер, восприятие войны может быть абсолютно различным даже для тех, кто служит в одном воинском подразделении, но не имеет при этом общих воспоминаний: «И хотя мы служим с Клепиковым в одном полку и все время на одном фронте, у нас с ним нет общих воспоминаний, война для нас настолько различна, словно это две разных войны».
В «Пяди земли» уже была заложена мысль, что есть и два типа ветеранов войны: один — настоящий, часто бывший на передовой, внешне неказистый и не кичащийся своими заслугами; другой — фанфаронский, представительный, увешанный наградами, требующий к себе уважения и внимания, но не имеющий реального боевого опыта. Второй тип для главного героя олицетворяют трубач Мезенцев и его нестроевые коллеги-«музыканты»:
«Он пожал покатыми плечами:
— Пожалуйста, пусть другой, кто умеет, берет мою трубу. Я не напрашивался. Знаете, товарищ лейтенант, — говорит он миролюбиво, заметив, что еще двое на конях свернули к нам, — кому-то ведь и трубить нужно. Я побыл с винтовкой, знаю. А вообще вы не думайте, что в бригаде легко. Тоже ни дня, ни ночи. Во взводе, по крайней мере, свободней было.
Да, вот так и скажет после войны: я побыл с винтовкой, знаю. Кто воевал, тот не скажет, а этот скажет и в нос ткнет.