ЦитатаЗИС-3 справедливо называют легендарной — в том числе и потому, что история ее создания овеяна множеством легенд. Одна из них гласит, что первый экземпляр ЗИС-3 вышел за ворота завода № 92 день начала войны, 22 июня 1941 года. Но, к сожалению, найти документального подтверждения этого не удалось. И совсем уж удивительно, что о таком символическом совпадении в судьбе своего самого знаменитого орудия ни слова не говорит сам Василий Грабин. В книге воспоминаний «Оружие победы» он пишет, что в день начала войны был в Москве, где из радиообращения Молотова и узнал трагическую новость. И ни слова о том, что в тот же день что-то значительное произошло в судьбе пушки ЗИС-3. А ведь выход первого орудия за ворота завода — не то событие, которое могло бы произойти втайне от главного конструктора.
Зато совершенно точно известно, что ровно через месяц после нападения Германии, 22 июля 1941 года, дивизионная пушка ЗИС-3 была представлена во дворе Наркомата обороны заместителю наркома, бывшему начальнику Главного артиллерийского управления маршалу Григорию Кулику. И это именно он чуть не поставил крест на судьбе будущей легенды.
Вот что вспоминал об этом показе сам Василий Грабин: «Учитывая, что постановка каждой новой пушки на валовое производство и перевооружение Красной армии — процесс сложный, длительный и дорогой, я подчеркнул, что применительно к ЗИС-3 все решается просто и быстро, потому что она представляет собой 76-миллиметровый ствол, наложенный на лафет 57-миллиметровой противотанковой пушки ЗИС-2, которая находится у нас на валовом производстве. Поэтому постановка на производство ЗИС-3 не только не обременит завод, но, наоборот, облегчит дело тем, что вместо двух пушек Ф-22 УСВ и ЗИС-2 в производство будет идти одна, но с двумя разными трубами ствола. К тому же ЗИС-3 обойдется заводу втрое дешевле, чем Ф-22 УСВ. Все это вместе взятое позволит заводу сразу увеличить выпуск дивизионных пушек, которые будут не только проще в изготовлении, но удобнее в обслуживании и надежнее. Заканчивая, я предложил принять на вооружение дивизионную пушку ЗИС-3 взамен дивизионной пушки Ф-22 УСВ.
Маршал Кулик захотел посмотреть ЗИС-3 в действии. Горшков подал команду: «Расчет, к орудию!». Люди быстро заняли свои места. Последовали новые различные команды. Их выполняли так же четко и быстро. Кулик приказал выкатить орудие на открытую позицию и начать условную «стрельбу по танкам». В считанные минуты пушка была готова к бою. Кулик указывал появление танков с разных направлений. Звучали команды Горшкова (Иван Горшков — один из ведущих конструкторов грабинского КБ в Горьком. — РП): «Танки слева... спереди», «танки справа... сзади». Орудийный расчет работал, как хорошо отлаженный механизм. Я подумал: «Труд Горшкова себя оправдал».
Маршал похвалил расчет за четкость и быстроту. Горшков подал команду: «Отбой!», ЗИС-3 установили на исходной позиции. После этого многие генералы и офицеры подходили к орудию, брались за маховики механизмов наведения и работали ими, поворачивая ствол в разных направлениях по азимуту и в вертикальной плоскости».
Тем удивительнее, невозможнее оказалась для конструктора реакция маршала Кулика на результаты демонстрации. Хотя, наверное, ее можно было предсказать, памятуя о том, что еще в марте того же года тот же Кулик, когда Грабин осторожно зондировал почву по поводу возможности начать выпуск ЗИС-3, решительно заявлял, что РККА не нуждается в новых или дополнительных дивизионных пушках. Но начало войны, видимо, затерло мартовский разговор. И вот в кабинете маршала происходит следующая сцена, которую Василий Грабин дословно приводит в своей книге воспоминаний «Оружие победы»:
«Поднялся Кулик. Слегка улыбнулся, обвел взглядом присутствующих и остановил его на мне. Это я оценил как положительный признак. Кулик немного помолчал, готовясь высказать свое решение, и высказал:
— Вы хотите заводу легкой жизни, в то время как на фронте льется кровь. Ваши пушки не нужны.
Он замолчал. Мне показалось, что я ослышался или он оговорился. Я сумел только произнести:
— Как?
— А вот так, не нужны! Поезжайте на завод и давайте больше тех пушек, которые на производстве.
Маршал продолжал стоять с тем же победоносным видом.
Я встал из-за стола и пошел к выходу. Меня никто не остановил, никто мне ничего не сказал».
ШЕСТЬ ЛЕТ И ОДНА НОЧЬ
Возможно, все было бы гораздо проще, будь ЗИС-3 орудием, разработанным грабинским КБ по заданию военных. Но эта пушка была создана в порядке инициативы снизу. И главной причиной ее появления, насколько можно судить, было категорическое мнение Василия Грабина, что Красной армии не хватает качественных дивизионных пушек, удобных и простых в изготовлении и применении. Мнение, которое полностью подтвердилось уже в первые месяцы войны.
Как и все гениальное, ЗИС-3 родилась, можно сказать, просто. «Какой-то художник (эту фразу приписывают английскому живописцу Уильяму Тернеру. — РП) на вопрос, сколько времени он писал картину, ответил: «Всю жизнь и еще два часа», — писал потом Василий Грабин. — Точно так же и мы могли бы сказать, что над пушкой ЗИС-3 работали шесть лет (с момента образования нашего КБ) и еще одну ночь».
Ночь, о которой пишет Грабин, была ночью первых испытаний новой пушки на заводском полигоне. Образно говоря, ее собрали, как конструктор, из деталей других орудий, уже выпускавшихся горьковским заводом. Лафет — от 57-миллиметровой противотанковой пушки ЗИС-2, принятой на вооружение в марте 1941 года. Ствол — от стоящей на вооружении дивизионной пушки Ф-22 УСВ: полуфабрикат доработали под новые задачи. Совершенно новым был только дульный тормоз, который с нуля за несколько дней разработал конструктор КБ Иван Грибань. За вечер все эти части были собраны воедино, пушка отстрелялась на полигоне — и заводчане единодушно решили, что новому орудию, которое получило заводской индекс ЗИС-3, быть!
......
Но для России эта пушка была и останется одним из главных символов Победы. Победы, доставшейся ценой небывалого напряжения сил и мужества как на фронте, так и в тылу, где ковалось оружие победителей.