Тред №195434

новая дискуссия Дискуссия  109

Тимур БЕКМАМБЕТОВ: Ремесленник? Спасибо за комплимент
«Ночной дозор», «Дневной дозор», «Особо опасен», «Ирония судьбы. Продолжение» – все это работы нашего земляка Тимура Бекмамбетова, успешно заявившего о себе в Голливуде. Фильмы, которые он снял, только в кинотеатрах, в общей сложности посмотрели более 80 млн. зрителей. «Мне кажется, что открытость, любопытство и общительность – национальные черты всех казахов. Мне это помогло добиться многого. Соприкасаясь с другой культурой, я ничего не боялся, мне было интересно приобщаться к чему-то новому. Желание двигаться вперед, умение дорожить встречей с каждым путником, который может поделиться информацией, у нас, потомков кочевников, заложено в крови», – сказал Тимур Бекмамбетов в ответ на просьбу рассказать об истории своего успеха в Голливуде.

– С чего все начиналось? – задумчиво переспрашивает Тимур только что прозвучавший вопрос. – С детства, наверное. Жил в небольшом провинциальном городке Гурьеве (сейчас Атырау. – Авт.), где все друг друга знают. Ничего особенного в моей жизни в те годы не происходило. Самое обыкновенное детство: ходил в кино, играл в футбол, мечтал стать летчиком, любил свою семью, боготворил отца и мать.

Еще школьником начал подрабатывать в народном театре в Доме культуры нефтяников. Делал декорации к спектаклям, собирался стать театральным художником, поэтому и поступил в Ташкентский театрально-художественный институт. Окончил его, но так получилось, что не смог найти режиссера, с которым хотелось бы работать.

Потом служил в армии, а когда вернулся, в стране вовсю шла перестройка. Начало 90-х – необычное время. Каждый мог реализовать себя, возможностей для этого было много. Я стал снимать кино. Первый фильм, который я сделал в Алма-Ате, назывался «Пешаварский вальс». Он получил награды на фестивалях, в том числе был удостоен приза за лучшую режиссуру. Но, к сожалению, системы проката в то время в стране уже не было. Если кто и видел «Пешаварский вальс», то только на кассетах или по телевизору, а на экраны он так и не вышел.

Делать фильмы, не имеющие зрителя, было неинтересно, и я занялся тем искусством, у которого есть аудитория, – рекламой. Все, наверное, помнят популярный рекламный сериал банка «Империал». Многомиллионная аудитория СНГ каждый день смотрела маленькие фильмы про людей (царей, королей и ханов), которым хотелось подражать.

В конце 90-х в России случился кризис: многие банки закрылись, рекламой тоже стало неинтересно заниматься. К этому времени было уже понятно, что у кино – и российского, и казахстанского – появилась перспектива. В 2000 году по заказу американского продюсера Роджера Кормана я сделал фильм «Гладиатрикс».

После этого мы приступили к подготовке проекта «Ночной дозор». В 2004 году картина вышла на экраны. Так началась история нового российского кинематографа – этот фильм собирал зрителей больше, чем любой американский, шедший в то время в России.

Вскоре о «Дозоре» заговорили в США, и уже через месяц после его выхода на экраны мы вели переговоры с американскими студиями, наперебой пытавшимися стать нашими парт­нерами. С этого, собственно, и началась моя американская жизнь. И вот уже больше пяти лет я сотрудничаю с различными студиями: с «Fox», которая получила права на экранизацию «Ночного» и «Дневного дозоров», и с «Universal», с которой я сделал два фильма – «Особо опасен» и «Девять».

Этим летом начинаю съемки «Особо опасен-2» (его сценарий сейчас в разработке), в планах есть еще несколько больших проектов с разными студиями, продюсерами, режиссерами и партнерами.

– А на какой стадии находится проект «Золотой воин», заказчиком которого является «Казахфильм»?

– Пишется сценарий (это самая главная и ответственная часть процесса), идет разработка художественных образов и спецэффектов. Только потом съемочная группа обычно приступает к работе. К примеру, предподготовительный период фильма «Особо опасен» занял почти полтора года, «Иронии судьбы-2» – больше года. То есть, прежде чем начать тратить деньги на производство, мы стараемся принять правильные решения на бумаге. Если заниматься этим на съемочной площадке, то все будет стоить на два порядка дороже. Надеемся, что съемки «Золотого воина» начнутся уже в 2010 году, хотя идея этого проекта возникла еще в 2008-м, на кинофестивале «Евразия», который проходил в Астане.

Идея разработать историю, связанную с таким национальным артефактом, как костюм «Золотого воина», появилась после разговора о том, какие фильмы можно и нужно снимать в Казахстане, чтобы рассказать миру о достижениях нашей страны, о наших ценностях. Новых героев можно соз­давать, опираясь на историю и эпос. У американцев есть много фильмов, рожденных из мифов, их героям стремится подражать молодежь всего мира. Я хочу, чтобы и наш «Золотой воин» тоже покорил сердца миллионов. Сюжет раскрывать не буду, но скажу лишь, что костюм «Золотого воина» состоит из многочисленных золотых пластин, изображающих животных или птиц. По легенде, тот, кто овладеет костюмом, будет управлять природой.

Кроме «Золотого воина» есть еще несколько интересных проектов, над которыми я работаю вместе с партнерами из Казахстана. Им я уделяю особое внимание, поскольку помимо цели развивать национальную киноиндустрию, эти проекты должны выполнять и социальную функцию – пропагандировать истинные ценности, воспитывать молодое поколение, а самое главное, они будут позиционировать Казахстан в мире.

– Насколько глубоко вы сегодня ощущаете себя казах­станцем?

– Я стараюсь думать об этом как можно меньше, иначе мне будет трудно работать в Америке. Моя цель – двигаться вперед, чтобы завоевать новое пространство. Отец мне в дет­стве рассказывал, что у каждого казахского рода есть не только своя тамга – логотип, но и лозунг, слоган, иначе говоря. Так вот, слоган нашего рода – идти туда, где трава зеленая. И я, следуя ему, всю жизнь двигаюсь туда, где есть перспективы, есть будущее, есть возможность создавать что-то новое. В принципе, какая разница, где ты живешь? Это ведь не меняет душу: место, где ты вырос, то, что окружало тебя в детстве, остаются с тобой на всю жизнь.

Там, где я провел детство и юность, русские говорили на казахском, казахи – на русском, и главное – все жили между собой в ладу. Сегодня, оглядываясь назад, мне кажется, что рос я в идеальном мире. Общение людей и народов, имеющих разные культуры и религии, – по-моему, самое замечательное, что может быть в жизни.

Ведь почему я нашел себя в Америке? Там все работают вместе, и никого не интересует твоя национальность (в американском паспорте этой графы нет вообще). Правда, чем старше становлюсь, тем чаще начинаю вспоминать родные места, задумываться о традициях своего народа. Это становится все более важным для меня. При этом я знаю, что пользу своей стране я могу принести, только заявляя о себе в мировом пространстве.

– А знание языка играло какую-то роль, когда вы начинали карьеру в Голливуде?

– Это почти никак не сказывалось на карьере, значение имело приобщение к другой культуре. Принять ее с ходу не так-то просто, но поскольку я родился в многонациональной стране, мне легко было находить общий язык и с русскими, и с американцами, и с китайцами. При этом я и к своей культуре пытаюсь их приобщить. Именно поэтому планирую построить в окрестностях Лос-Анджелеса парк казахской культуры. Американцы смогут приезжать туда, чтобы пожить в юрте, попить кумыс, послушать казахскую музыку, купить сувениры. Однажды, отъехав 12 километров от города, увидел местность, очень похожую на казахские степи. Глядя на почти родной мне пейзаж, подумал: здесь можно создать что-то вроде парка, его могут посещать все, кто хочет познакомиться с культурой далекой, не знакомой им страны.

– Как вы научились работать как они? Я имею в виду голливудских режиссеров.

– Я никогда не пытался работать как кто-то. Старался делать так, как считаю правильным, как нравится мне, но чтобы обрести эту независимость, я многому учился у разных режиссеров. Сам я вырос на картинах Георгия Данелии, Эльдара Рязанова, Владимира Меньшова. Их фильмы оказали на меня гораздо большее влияние, чем американские, хотя мне очень нравится, например, стиль создателя «Терминатора» Джейм­са Кэмерона, но я никогда не стремился подражать ему.

– Вас называют уверенным в себе, бесстрашным ремесленником, чьи фильмы построены на машинерии и компьютерной технике.

– Мне важнее услышать мнение зрителей и делать свои фильмы так, чтобы они шли при полных залах. Когда я говорил, что фильмы Данелии и Рязанова оказали на меня больше влияния, то имел в виду именно это: они в свое время тоже шли в переполненных залах. Но это режиссеры другого поколения, другого времени. Я, к сожалению, делать свои фильмы так, как они, не умею и не имею права. А то, что меня называют ремесленником, – это же хорошо. Очень важно качественно делать то, что востребовано сегодня обществом. Поэтому я изо всех сил стараюсь быть тем, в чем меня обвиняют, – профессионалом, ремесленником и полезным обществу человеком.


Галия ШИМЫРБАЕВА

фото Михаила СОРОКОУМОВА

Алматы
http://www.kazpravda…1267728155

• -0.40 / 5