Тред №257905

Интересное наблюдение. По первости, в самом начале работ, движение никто не регулировал. При этом поток был большой (даже по современным меркам, хотя с пробками не сравнить). Водители давили на всю железку, но при этом аварий почему-то не было. И это притом, что дорога была всего двухполосная. Потом постепенно стали появляться гаишники, регулировать (в смысле ограничивать) скорость, и при этом пошли аварии. И чем дальше шёл этот процесс, тем больше было аварий. Почему так получилось, не знаю. Одновременно стали расширять дорогу. Причём так, что это ни как не мешало движению. Вот бы везде и всегда так.

Однако вернёмся к нашим ИМРам. На дороге стихийно сложилась некая иерархия. Легковушки (в основном УАЗики) испугано прижимались к обочине при появлении на встречной всяких ЗиЛов, «Уралов». Те в свою очередь отпрыгивали от КрАЗов и «Татр». Появлении БТРов на дороге заставляло и этих прижиматься. И тут появлялись МЫ. Сорока семи тонная махина около 4 метров шириной (одна гусянка на середине дороги, а вторая на обочине) несущаяся со скоростью 70 км/ч тебе на встречу, кого хочешь заставит прижиматься к обочине. А сидеть в башне головной машины и наблюдать это, вызывает чувство гордости за свою принадлежность к инженерным войскам!

После некоторой гонки по автодороге (больше нигде и никогда по автодорогам с твёрдым покрытием ездить не приходилось на ИМР) прибывали на станцию. Все выгружались и шли в АБК-1. Л/с поднимался на второй этаж и располагался в коридоре. Командир группы спускался в убежище (которое звали почему-то «бункер»), где располагался штаб опергруппы особой зоны и там, у представителя инженерных войск получал задание.

Вообще это место было весьма занятным. Там располагался узел связи с прямым выходом на коммутатор генштаба. В ночное время тем, кто находился на станции, было разрешено (по крайней мере, в 1986 году, в период моего пребывания) звонить через него домой. Понятно, что позывные цепочки коммутаторов знали только офицеры, да и выход на городскую сеть в те времена точно отсутствовал и пользоваться этой услугой могли только они (офицеры).  Здесь же находились представители различных министерств и ведомств, непосредственно задействованных на ликвидации и представители промыслов, чья техника была в эксплуатации. Естественно здесь же были учёные-ядерщики (лично видел Велихова, в то врем, ЕМНИП, президент АН). Здесь также был народ и попроще. Как то караул на ЧАЭС, группа заправки машин, комендант станции со складом минеральной воды (это серьёзно, очень серьёзно) и «Фиесты» в бутылках по 0,33 л и т.д. Вся прелесть этого места заключалась в его некой демократичности. За исключением начальника опергруппы генерал-майора (фамилии не помню, хоть убей) все остальные (как впрочем, и в других местах АБК-1) знаков различия не носили и были одеты в белые АЭСовские робы с белыми колпаками, обуты в белые же АЭСовские боты и с «лепестками» висящими на груди на завязках. И понять, кто есть кто, можно было только по табличкам на столах. В этом белом царстве несколько выделялись люди из группы заправки замасленными робами. В общем – «белые люди на чёрной работе». Конечно все эти люди (за исключением штаба и представителей) постоянно перемещались, приходили, уходили, но всегда в бункере было много народа. Иногда нас командиры частей оттуда выпроваживали или получали задачу вместо нас. Но, как правило, порядок был такой. Командиры частей, кстати, там, как правило, обсуждали работу на завтра, решали какое количество народа необходимо привлечь, и какое количество имеется в реальности. При этом (решалось подобное за столом непосредственно начальника опергруппы) удавалось услышать довольно интересные вещи. Например, я таким образом узнал, что соседняя бригада химзащиты (располагалась в том же Ораном и отличались даже визуально, так как весь ихний л/с был одет в импрегнат) номер увы не помню (сформирована была из «партизан» в первые же дни) дважды была в полном составе «положена» (то есть ВСЕ рядовые и сержанты и многие офицеры получили предельные и даже превосходящие предельные дозы). Первый раз - когда чистили машзал, а второй – когда чистили крышу. И тов. генерал требовал оба раза от комбрига подтверждения и оба раза (честное слово, один раз сам всё видел), комбриг представлял журналы учёта доз, где как я успел заметить, кое-где были даже трёхзначные числа. А что тут удивительного (что подсмотрел), стол представителя инженерных войск стоял по соседству со столом начальника, а задача представителем ставилась не только мне, так что времени для того, чтоб «поводить жалом» было достаточно. Ну и про химиков скажу ниже.

Иногда были исключения. Когда валили «рыжий лес» на станцию не заезжали, а сразу из парка в этот самый лесок.


Где был этот лес понятно по надписи по английски