Тред №260372

Нужна новая доктрина

Евгений Балацкий, главный научный сотрудник ЦЭМИ РАН

Отставка мэра Москвы Юрия Лужкова является концом и началом одновременно. Это конец старой доктрины развития Москвы, и очень хочется надеяться, что это начало новой доктрины, которая давно назрела.

Что же было не так во времена бывшего мэра?

Наверное, не будет ошибкой утверждение, что Москва за эти годы утратила статус культурного города с относительно высоким качеством жизни. Именно качеством, а не пресловутым уровнем!

Связано это с тривиальным фактом переполнения города населением и превращением его в кипящий бизнес-котел. Мало кому известно, что по показателю плотности населения российская столица является чуть ли не бесспорным лидером среди не только мировых столиц, но и среди главных мегаполисов Земли. Проведенные расчеты показывают, что в Шанхае плотность населения в 3,6 раза меньше, чем в Москве, в Бангкоке — в 2,4 раза, в Париже — в 2,8 раза, в Лондоне — в 2 раза, в Токио — в 1,7 раза, в Нью-Йорке — почти в 1,5 раза. Таким образом, «теснота» российской столицы зашкаливает все мыслимые и немыслимые пределы.

Про ситуацию с автомобильным трафиком говорить не стоит — она ужасна. Но и с главным общественным транспортом — метро — дела обстоят не намного лучше. Проведенные расчеты показывают, что по такому показателю, как отношение «объем перевозок метро/население города», который характеризует нагрузку на подземный городской транспорт, Москва является безусловным лидером среди ведущих мегаполисов мира. В среднем житель российской столицы в течение года 250 раз входит в метро (это, включая новорожденных и стариков!). Для сравнения: это в 1,1 раза  больше, чем в Токио, в 1,4 раза — в Нью-Йорке, в 1,9 раза — в Лондоне, в 1,8 раза — в Париже, в 4,7 раза — в Чикаго.

Еще более худшую ситуацию фиксирует «объем перевозок метро/длина путей метро», величина которого для Москвы опять-таки является максимальной среди мегаполисов-конкурентов. Типичным примером иного режима работы метро является Нью-Йорк, трафик которого по отношению к населению города (показатель «объем перевозок метро/население города») в 1,4 раза менее напряженный, чем в Москве, а фактическая загруженность его путей (показатель «объем перевозок метро/длина путей метро») — в 2,4 раза меньше. К сказанному можно добавить, что расчетная пропускная способность московского метро уже превышена на треть.

Такая концентрация человеческой массы в Москве имеет логическое следствие в виде ухудшения социального самочувствия его жителей. Так, в последние 15 лет уровень заболеваемости гриппом и ОРВИ в столице в 1,5–1,8 раза выше, чем в среднем по России. Сегодня уже зафиксировано действие в Москве так называемого «парадокса мегаполисов», в соответствии с которым рост плотности населения ведет к снижению удовлетворенности жизни. Все это приводит к тому, что жители российской столицы постепенно «звереют». Исследования показывают, что в Москве удельный вес альтруистов на 57,9% меньше, чем на селе. Иными словами, в столице доминируют эгоисты и завистники. Понятно, что отсутствие у людей благожелательного расположения к ближним и чувство изоляционизма ведут к формированию чрезвычайно тяжелого психологического климата в обществе.

Все эти факты являются проявлением тупикового пути развития, который выбрал Юрий Лужков для подведомственной ему территории. Бесконечное строительство везде и всюду, оголтелая капитализация каждого клочка столичной земли привели к тому, что жизнь в Москве становится почти невозможной из-за переполненности, загазованности и зашумленности.

В защиту старой доктрины можно сказать, что она была вызвана экономическими соображениями. Капитал приходит в столицу — и она развивается. Однако перенаселенность и здесь сыграла свою роль. Дело в том, что валовой региональный продукт (ВРП) Москвы нелинейно зависит от численности занятых. Причем эта нелинейность имеет вид параболы с точкой максимума. Расчеты показывают, что данная критическая точка на протяжении исследуемого периода составляла 5,1 млн человек. Если фактическая численность работающих Москвы становится больше этой величины, то дальнейший их рост будет не увеличивать объем производства и дохода города, а уменьшать его. Как оказывается, указанный предел был превышен уже в 2003 году. После этого город вошел в деструктивный режим, когда эффективность экономики постоянно падала. Так, производительность труда в Москве с 1994 года по 2002 год возросла в два раза, однако в следующем, 2003 году, когда город вошел в режим саморазрушения, она сразу упала на 8,4%.

Если резюмировать, то мэр Лужков выстроил пролетарский мегаполис, разрушив культурную среду, присущую столице в предыдущий период. Здесь градоначальник действовал по собственному образу и подобию, ведь он и сам был плоть от плоти пролетарием умственного труда. Не смог выстроить Юрий Лужков и эффективные отношения Москвы с Московской областью. Короче говоря, бывший мэр слишком увлекся разруливанием финансовых потоков, забыв о том, что в жизни города есть что-то еще.

Такое тяжелое наследие придется модернизировать новому мэру. Придется, потому что в прежнем направлении двигаться уже нельзя. Здесь стоит совершенно иная задача — уйти от доктрины количества и перейти к доктрине качества. И новому мэру надо будет тратить деньги не на строительство нового жилья, а на вывод избыточной массы населения в область. Это беспрецедентная задача. В свое время мэр Лужков от нее просто отмахнулся. Есть слабая надежда, что его преемник поступит по-другому.