Большой передел мира
265,982,214
521,069
|
Рубль ( Слушатель ) |
| 09 май 2011 12:22:42 |
Тред №321340
новая дискуссия Дискуссия 48
Довольно интересная статья, автор спустя чуть более 4 лет решил ее повторно опубликовать, в свете последних событий.
Диана Джонстон, "CounterPunch", США: Предлог для войны. Действительно ли нам необходим Международный Уголовный Суд?
(Диана Джонстон является автором книги «Крестовые походы безумцев: Югославия, НАТО и заблуждения Запада» («Fools Crusade:Yugoslavia, NATO and Western Delusions»)
(Перевод: Olga Kaetziro)
На протяжении многих лет арабские страны беспомощно наблюдают за разрушением Ирака и Палестины Соединёнными Штатами и Израилем, за гибелью людей в Афганистане, Ираке и Ливане. Они видят, как арабов пытают и унижают в Абу Граибе и Гуантанамо, как Израиль регулярно осуществляет «направленные» убийства на оккупированных территориях, продолжая застраивать принадлежащие палестинцам земли. Вероятно, у этих людей есть самые серьёзные основания стремиться к справедливой системе международного правосудия. Но где они должны её искать?
Может быть, обратиться в Международный Уголовный Суд (ICC)? Он был создан для наказания лиц, совершивших военные преступления, а также преступления против человечности. Суд осуществляет свою деятельность с июля 2002 года, но редко привлекает столько внимания, сколько было ему уделено на симпозиуме, проведённом в середине января в Академии аспирантуры в столице Ливии Триполи. В основе двухдневной дискуссии «стремление, реальность и будущие перспективы Международного Уголовного Суда» лежал вопрос: станет ли Международный Уголовный Суд первым шагом на пути к международному правосудию или это просто очередной элемент «мягкой власти» Запада, которую он навязывает маленьким странам?
Хотя ливийский лидер Муамар Каддафи придерживался второго мнения, многие академики и эксперты по правовым вопросам – из Ливии и других арабских государств, а также Европы, Китая и Латинской Америки – склонялись к первому мнению. Несмотря на то что никто не отрицал недостатков Международного Уголовного Суда, юристы, как правило, рассматривают его как «лучше, чем ничего» и отмечают, что демократическая правовая система прошла путь развития от официально оформленного соотношения сил к всеобъемлющему правосудию.
Избирательность
Между тем силу набирал новый военный фронт. Подстрекаемая Соединёнными Штатами Эфиопия вторглась в Сомали для восстановления в этой стране порядка. США наносили воздушные удары по спасающимся бегством членам «Союза исламских судов», который незадолго до этого смог прекратить раздиравшую Могадишо на протяжении 15 лет борьбу между кланами. Новый президент Абдулли Юсюф Ахмед, поддерживаемый США, заявил, что «никаких переговоров» с разгромленными исламистами не будет.
Как оказывается, в перечне военных преступления Римского Статута, на основе которого был учреждён Международный Уголовный Суд, есть следующее (Статья 8.2.b.xii) – «заявление о том, что пощады не будет». Это именно то, что делали эфиопские завоеватели, поддерживаемые США. Но не существовало ни малейшего шанса того, что Суд рассмотрит этот всплеск международной преступности. Реальность такова, что на протяжении четырёх с половиной лет своего существования Суд заключил под стражу только одного подозреваемого: Томаса Лубангу Дило, руководителя боевиков, действовавших в непроходимых лесах Итури в восточной части Демократической республики Конго. Он был задержан на основании Статьи 8 (военные преступления), части 2.e.vii за привлечение в свой отряд детей в возрасте до 15 лет.
Это, несомненно, является преступлением, но учитывая всё то, что происходит сегодня в мире, оно вряд ли может рассматриваться в ряду «самых серьёзных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества» (Статья 5, определяющая преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда). Бернар Лавинь, французский судья, ведущий расследования в Прокуратуре Суда, признал, что, поскольку прокуратура, очевидно, не в состоянии заниматься всеми преступлениями, совершаемыми в мире, Суд в силу необходимости применяет принцип избирательности. Лавинь поддержал кандидатуру единственного подозреваемого, обосновав выбор тем, что деятельность Суда должна начаться с сильного дела, которое Прокуратура гарантированно выиграет.
И в этом заключён один из наиболее трудно уловимых и скрытых пороков Международного Уголовного Суда. Хотя формально Статут признаёт «презумпцию невиновности», всё указывает на то, что задачей Суда является не установление вины или невиновности, а наказание (предполагаемого) виновного. В политическом смысле, создание Международного Уголовного Суда отвечает требованиям различных неправительственных организаций, учитывая резонанс в результате событий в Боснии и особенно Руанде, с целью «положить конец безнаказанности» и утешить жертв. Лежащая в его основе политическая предпосылка заключается в том, что личности преступников и жертв могут быть легко установлены до начала суда, поэтому суд больше представляет собой демонстрацию озабоченности международного сообщества в отношении правосудия, чем поиска справедливости и правды, которые могут быть уклончивыми или подвергнуты серьёзному сомнению.
Как и международные трибуналы по бывшей Югославии и Руанде, Международный Уголовный Суд, несмотря на своё название, фактически создан не для рассмотрения международных конфликтов, но с целью осуществления «международного» правосудия в отношении внутренних конфликтов в тех странах, которые слишком слабы, чтобы сопротивляться влиянию Суда.
Что самое поразительное, абсолютное бессилие Международного Уголовного Суда в вопросах самых серьёзных преступлений, действительно, «вызывающих озабоченность всего международного сообщества» и негодование общественности не только на Западе, но и во всём мире, вызвано:
- тем фактом, что его действия не распространяются на преступление агрессии
- тем фактом, что Соединённые Штаты и их граждане пользуются иммунитетом от уголовного преследования, поскольку, во-первых, США не ратифицировали Статут Международного Уголовного Суда, и, во-вторых, Соединённые Штаты использовали своё беспрецедентное политическое и экономическое влияние с целью оказания давления на страны для подписания Двусторонних соглашений об иммунитете (BIAs), согласно которым американцам предоставляется иммунитет от уголовного преследования. BIAs подписали 102 страны.
Положение об агрессии отсутствует
Статья 5 Римского Статута определяет преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда:
(a) преступление геноцида;
(b) преступления против человечности;
(c) военные преступления;
(d) преступление агрессии.
Однако далее в статье уточняется, что Суд «осуществляет юрисдикцию в отношении преступления агрессии, как только будет принято в соответствии со статьями 121 и 123 положение, содержащее определение этого преступления и излагающее условия, в которых Суд осуществляет юрисдикцию касательно этого преступления». Иными словами, преступление агрессии в настоящее время не подпадает под юрисдикцию Суда.
Официальное основание – отсутствие «определения» агрессии. Это лживый аргумент, поскольку агрессия очень чётко определена резолюцией №3314, принятой в 1974 году Генеральной Ассамблеей ООН, в который говорится: «Агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства». Там же перечислены конкретные примеры, в том числе:
- Вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства или любая военная оккупация, какой бы временный характер она ни носила, являющаяся результатом такого вторжения или нападения, или любая аннексия с применением силы территории другого государства или части ее;
- Бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства или применение любого оружия государством против территории другого государства;
- Блокада портов или берегов государства вооруженными силами другого государства.
Резолюция также гласит о том, что «Никакие соображения любого характера, будь то политического, экономического, военного или иного характера, не могут служить оправданием агрессии». Настоящая причина того, что агрессия остаётся вне юрисдикции Международного Уголовного Суда, заключается в том, что Соединённые Штаты, сыгравшие важную роль в разработке Статута до своего отказа его ратифицировать, резко выступали против её включения в документ. И несложно понять, почему.
Это противоречит единодушному мнению международной общественности, которая ещё не забыла, что на процессе в Нюрнберге нацистские руководители были признаны виновными, прежде всего, в преступлении агрессии как «высшем международном преступлении», которое «включало в себя сосредоточение зла всего деяния». Нужно отметить, что основанные на фактах случаи «агрессии» можно установить намного легче, чем случаи «геноцида», определение которого основывается на предпосылках умысла.
Сторонники Международного Уголовного Суда подчёркивают, что агрессия может быть определена и, таким образом, попасть под юрисдикцию Суда в ходе Обзорной конференции, намеченной на 2009 год. И даже в этом случае поправка вступит в силу только через год после её ратификации 7/8 государств-участников Статута и будет действовать только в отношении государств-участников (в число которых до сих пор не входят Соединённые Штаты). В случае если Соединённые Штаты примут решение ратифицировать Статут, они могут заявить о непризнании в течение семи лет юрисдикции Суда в отношении своих гражданам (Статья 124). Всё это означает, что самой ранней потенциальной (но очень маловероятной) датой, когда преступления США, в том числе агрессия, могут попасть под юрисдикцию Суда – это 2017 год. И даже в этом случае вряд ли существует шанс того, что американский гражданин или любое лицо, действующее по поручению США, будет привлечено в качестве подсудимого в Международном Уголовном Суде.
Начнём с того, что Международный Уголовный Суд должен передать дело под юрисдикцию любого государства, которое докажет, что «желает и способно» рассмотреть дело в собственном суде. Более того, Статья 16 позволяет Совету Безопасности отсрочить любое расследование или уголовное преследование Судом на 12 месяцев. Эта отсрочка может быть заключена на новый срок бесконечное количество раз. В наши дни Совет Безопасности широко признаётся инструментом политики США.
Двусторонние соглашения об иммунитете останутся в силе. И, между прочим, применение отравляющих газов считается военным преступлением, а применение ядерного оружия - нет. Коротко говоря, Международный Уголовный Суд создан в соответствии с двойными стандартами для ведения дел с мелкими сошками.
Суд для «несостоявшихся государств»
Действительно, сложно представить, как Международный Уголовный Суд может иметь дело с кем-то кроме «несостоявшихся» государств. В соответствии со Статьёй 17, дело может быть принято только в том случае, если государство на самом деле «не желает и не способно» расследовать и рассматривать его. Суд может определить самостоятельно, «желает и способно» ли государство это сделать.
На этом этапе ситуация становится очень мутной. Демократическая республика Конго проявила сотрудничество в передаче дела Томаса Лубанги Дило в Суд, поскольку он воевал против государства, которое хотело иметь с Международным Уголовным Судом хорошие отношения. Но что если государство откажется или «не пожелает и не будет способным» рассматривать дело? У Суда нет собственных полицейских подразделений. Направит ли он в этом случае запрос Совету Безопасности для выдачи санкции на арест, что будет означать военную операцию на территории «не желающего» государства?
В преамбуле Римского Статута подчёркивается, что «ничто в настоящем Статуте не должно восприниматься как дающее какому-либо государству-участнику право вмешиваться в вооруженный конфликт, входящий в сферу внутренних дел любого государства». Но это, очевидно, входит в противоречие с самими положениями Статута в отношении «не желающих» государств.
Международный Уголовный Суд, вместо того, чтобы быть Судом для поддержания мира, может, скорее, стать инструментом для предоставления предлогов к развязыванию войн.
«Если не можешь побороть, присоединяйся»
На симпозиуме в Триполи было очевидно, что представители арабской интеллигенции двояко относятся к Международному Уголовному Суду. Многие опасаются того, что Суд может быть использован в качестве инструмента американо-израильской политики для разделения Ближнего Востока по этническому или религиозному признаку в соответствии с постулатом «разделяй и властвуй». При такой стратегии этнические конфликты из-за территориальных притязаний могут быть односторонне преподнесены западными СМИ и неправительственными организациями как случаи «геноцида», требующие немедленного международного вмешательства. Испытание была проведено в Югославии, а Ирак стал главным примером.
<…>
В Триполи прозвучали мнения о том, что Судан мог бы защитить себя от неминуемого военного вторжения, если бы он бы был участником Международного Уголовного Суда. По словам бельгийского юриста, маленькие страны стоят перед проблемой «быть захваченными», во избежание чего им лучше присоединиться к Международному Уголовному Суду.
<…>
Но как сказал один из участников: «Присоединившись или нет, маленькие страны всё равно остаются вне игры».
Взгляд из Триполи
Чтобы закончить на субъективной ноте, отмечу, что в мирной атмосфере Триполи безумные фантазии Буша-Блэра о смертельной угрозе «исламо-фашизма» кажутся особенно гротескными. Полусоциалистический режим, установленный 37 лет назад полковником Муамаром Каддафи, занимается широким распределением доходов от нефти, образованием населения и созданием среднего класса благодаря сектору услуг, в котором задействовано около 80% населения. В результате сформировывается необыкновенно безмятежное общество, в котором, несмотря на обилие бюрократов, нет бездомных, попрошайничества или воровства. Полковник Каддафи, возможно, эксцентричен, но трудно избавиться от ощущения того, что его демонизируют не за совершённые ошибки, а за поддержку арабского единства, палестинцев и других движений за освобождение, что естественно для Ливии - страны, которая в недавнем прошлом была жертвой жестокой колонизации армией Муссолини, подвергшей местное население казням без суда, массовой депортации и работам в концентрационных лагерях. Приглядевшись, приходишь к выводу, что «мягкая» диктатура Каддафи вполне может стать наилучшим переходным модернизируемым режимом среди существующих в арабском мире.
В любом случае, симпозиум по Международному Уголовному Суду прошёл без вмешательства со стороны правительства. Общее впечатление – это великое стремление к миру, развитию и справедливости, которым угрожает угроза «войны против терроризма» от фанатичного Запада.
Диана Джонстон, "CounterPunch", США: Предлог для войны. Действительно ли нам необходим Международный Уголовный Суд?
(Диана Джонстон является автором книги «Крестовые походы безумцев: Югославия, НАТО и заблуждения Запада» («Fools Crusade:Yugoslavia, NATO and Western Delusions»)
(Перевод: Olga Kaetziro)
На протяжении многих лет арабские страны беспомощно наблюдают за разрушением Ирака и Палестины Соединёнными Штатами и Израилем, за гибелью людей в Афганистане, Ираке и Ливане. Они видят, как арабов пытают и унижают в Абу Граибе и Гуантанамо, как Израиль регулярно осуществляет «направленные» убийства на оккупированных территориях, продолжая застраивать принадлежащие палестинцам земли. Вероятно, у этих людей есть самые серьёзные основания стремиться к справедливой системе международного правосудия. Но где они должны её искать?
Может быть, обратиться в Международный Уголовный Суд (ICC)? Он был создан для наказания лиц, совершивших военные преступления, а также преступления против человечности. Суд осуществляет свою деятельность с июля 2002 года, но редко привлекает столько внимания, сколько было ему уделено на симпозиуме, проведённом в середине января в Академии аспирантуры в столице Ливии Триполи. В основе двухдневной дискуссии «стремление, реальность и будущие перспективы Международного Уголовного Суда» лежал вопрос: станет ли Международный Уголовный Суд первым шагом на пути к международному правосудию или это просто очередной элемент «мягкой власти» Запада, которую он навязывает маленьким странам?
Хотя ливийский лидер Муамар Каддафи придерживался второго мнения, многие академики и эксперты по правовым вопросам – из Ливии и других арабских государств, а также Европы, Китая и Латинской Америки – склонялись к первому мнению. Несмотря на то что никто не отрицал недостатков Международного Уголовного Суда, юристы, как правило, рассматривают его как «лучше, чем ничего» и отмечают, что демократическая правовая система прошла путь развития от официально оформленного соотношения сил к всеобъемлющему правосудию.
Избирательность
Между тем силу набирал новый военный фронт. Подстрекаемая Соединёнными Штатами Эфиопия вторглась в Сомали для восстановления в этой стране порядка. США наносили воздушные удары по спасающимся бегством членам «Союза исламских судов», который незадолго до этого смог прекратить раздиравшую Могадишо на протяжении 15 лет борьбу между кланами. Новый президент Абдулли Юсюф Ахмед, поддерживаемый США, заявил, что «никаких переговоров» с разгромленными исламистами не будет.
Как оказывается, в перечне военных преступления Римского Статута, на основе которого был учреждён Международный Уголовный Суд, есть следующее (Статья 8.2.b.xii) – «заявление о том, что пощады не будет». Это именно то, что делали эфиопские завоеватели, поддерживаемые США. Но не существовало ни малейшего шанса того, что Суд рассмотрит этот всплеск международной преступности. Реальность такова, что на протяжении четырёх с половиной лет своего существования Суд заключил под стражу только одного подозреваемого: Томаса Лубангу Дило, руководителя боевиков, действовавших в непроходимых лесах Итури в восточной части Демократической республики Конго. Он был задержан на основании Статьи 8 (военные преступления), части 2.e.vii за привлечение в свой отряд детей в возрасте до 15 лет.
Это, несомненно, является преступлением, но учитывая всё то, что происходит сегодня в мире, оно вряд ли может рассматриваться в ряду «самых серьёзных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества» (Статья 5, определяющая преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда). Бернар Лавинь, французский судья, ведущий расследования в Прокуратуре Суда, признал, что, поскольку прокуратура, очевидно, не в состоянии заниматься всеми преступлениями, совершаемыми в мире, Суд в силу необходимости применяет принцип избирательности. Лавинь поддержал кандидатуру единственного подозреваемого, обосновав выбор тем, что деятельность Суда должна начаться с сильного дела, которое Прокуратура гарантированно выиграет.
И в этом заключён один из наиболее трудно уловимых и скрытых пороков Международного Уголовного Суда. Хотя формально Статут признаёт «презумпцию невиновности», всё указывает на то, что задачей Суда является не установление вины или невиновности, а наказание (предполагаемого) виновного. В политическом смысле, создание Международного Уголовного Суда отвечает требованиям различных неправительственных организаций, учитывая резонанс в результате событий в Боснии и особенно Руанде, с целью «положить конец безнаказанности» и утешить жертв. Лежащая в его основе политическая предпосылка заключается в том, что личности преступников и жертв могут быть легко установлены до начала суда, поэтому суд больше представляет собой демонстрацию озабоченности международного сообщества в отношении правосудия, чем поиска справедливости и правды, которые могут быть уклончивыми или подвергнуты серьёзному сомнению.
Как и международные трибуналы по бывшей Югославии и Руанде, Международный Уголовный Суд, несмотря на своё название, фактически создан не для рассмотрения международных конфликтов, но с целью осуществления «международного» правосудия в отношении внутренних конфликтов в тех странах, которые слишком слабы, чтобы сопротивляться влиянию Суда.
Что самое поразительное, абсолютное бессилие Международного Уголовного Суда в вопросах самых серьёзных преступлений, действительно, «вызывающих озабоченность всего международного сообщества» и негодование общественности не только на Западе, но и во всём мире, вызвано:
- тем фактом, что его действия не распространяются на преступление агрессии
- тем фактом, что Соединённые Штаты и их граждане пользуются иммунитетом от уголовного преследования, поскольку, во-первых, США не ратифицировали Статут Международного Уголовного Суда, и, во-вторых, Соединённые Штаты использовали своё беспрецедентное политическое и экономическое влияние с целью оказания давления на страны для подписания Двусторонних соглашений об иммунитете (BIAs), согласно которым американцам предоставляется иммунитет от уголовного преследования. BIAs подписали 102 страны.
Положение об агрессии отсутствует
Статья 5 Римского Статута определяет преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда:
(a) преступление геноцида;
(b) преступления против человечности;
(c) военные преступления;
(d) преступление агрессии.
Однако далее в статье уточняется, что Суд «осуществляет юрисдикцию в отношении преступления агрессии, как только будет принято в соответствии со статьями 121 и 123 положение, содержащее определение этого преступления и излагающее условия, в которых Суд осуществляет юрисдикцию касательно этого преступления». Иными словами, преступление агрессии в настоящее время не подпадает под юрисдикцию Суда.
Официальное основание – отсутствие «определения» агрессии. Это лживый аргумент, поскольку агрессия очень чётко определена резолюцией №3314, принятой в 1974 году Генеральной Ассамблеей ООН, в который говорится: «Агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства». Там же перечислены конкретные примеры, в том числе:
- Вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства или любая военная оккупация, какой бы временный характер она ни носила, являющаяся результатом такого вторжения или нападения, или любая аннексия с применением силы территории другого государства или части ее;
- Бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства или применение любого оружия государством против территории другого государства;
- Блокада портов или берегов государства вооруженными силами другого государства.
Резолюция также гласит о том, что «Никакие соображения любого характера, будь то политического, экономического, военного или иного характера, не могут служить оправданием агрессии». Настоящая причина того, что агрессия остаётся вне юрисдикции Международного Уголовного Суда, заключается в том, что Соединённые Штаты, сыгравшие важную роль в разработке Статута до своего отказа его ратифицировать, резко выступали против её включения в документ. И несложно понять, почему.
Это противоречит единодушному мнению международной общественности, которая ещё не забыла, что на процессе в Нюрнберге нацистские руководители были признаны виновными, прежде всего, в преступлении агрессии как «высшем международном преступлении», которое «включало в себя сосредоточение зла всего деяния». Нужно отметить, что основанные на фактах случаи «агрессии» можно установить намного легче, чем случаи «геноцида», определение которого основывается на предпосылках умысла.
Сторонники Международного Уголовного Суда подчёркивают, что агрессия может быть определена и, таким образом, попасть под юрисдикцию Суда в ходе Обзорной конференции, намеченной на 2009 год. И даже в этом случае поправка вступит в силу только через год после её ратификации 7/8 государств-участников Статута и будет действовать только в отношении государств-участников (в число которых до сих пор не входят Соединённые Штаты). В случае если Соединённые Штаты примут решение ратифицировать Статут, они могут заявить о непризнании в течение семи лет юрисдикции Суда в отношении своих гражданам (Статья 124). Всё это означает, что самой ранней потенциальной (но очень маловероятной) датой, когда преступления США, в том числе агрессия, могут попасть под юрисдикцию Суда – это 2017 год. И даже в этом случае вряд ли существует шанс того, что американский гражданин или любое лицо, действующее по поручению США, будет привлечено в качестве подсудимого в Международном Уголовном Суде.
Начнём с того, что Международный Уголовный Суд должен передать дело под юрисдикцию любого государства, которое докажет, что «желает и способно» рассмотреть дело в собственном суде. Более того, Статья 16 позволяет Совету Безопасности отсрочить любое расследование или уголовное преследование Судом на 12 месяцев. Эта отсрочка может быть заключена на новый срок бесконечное количество раз. В наши дни Совет Безопасности широко признаётся инструментом политики США.
Двусторонние соглашения об иммунитете останутся в силе. И, между прочим, применение отравляющих газов считается военным преступлением, а применение ядерного оружия - нет. Коротко говоря, Международный Уголовный Суд создан в соответствии с двойными стандартами для ведения дел с мелкими сошками.
Суд для «несостоявшихся государств»
Действительно, сложно представить, как Международный Уголовный Суд может иметь дело с кем-то кроме «несостоявшихся» государств. В соответствии со Статьёй 17, дело может быть принято только в том случае, если государство на самом деле «не желает и не способно» расследовать и рассматривать его. Суд может определить самостоятельно, «желает и способно» ли государство это сделать.
На этом этапе ситуация становится очень мутной. Демократическая республика Конго проявила сотрудничество в передаче дела Томаса Лубанги Дило в Суд, поскольку он воевал против государства, которое хотело иметь с Международным Уголовным Судом хорошие отношения. Но что если государство откажется или «не пожелает и не будет способным» рассматривать дело? У Суда нет собственных полицейских подразделений. Направит ли он в этом случае запрос Совету Безопасности для выдачи санкции на арест, что будет означать военную операцию на территории «не желающего» государства?
В преамбуле Римского Статута подчёркивается, что «ничто в настоящем Статуте не должно восприниматься как дающее какому-либо государству-участнику право вмешиваться в вооруженный конфликт, входящий в сферу внутренних дел любого государства». Но это, очевидно, входит в противоречие с самими положениями Статута в отношении «не желающих» государств.
Международный Уголовный Суд, вместо того, чтобы быть Судом для поддержания мира, может, скорее, стать инструментом для предоставления предлогов к развязыванию войн.
«Если не можешь побороть, присоединяйся»
На симпозиуме в Триполи было очевидно, что представители арабской интеллигенции двояко относятся к Международному Уголовному Суду. Многие опасаются того, что Суд может быть использован в качестве инструмента американо-израильской политики для разделения Ближнего Востока по этническому или религиозному признаку в соответствии с постулатом «разделяй и властвуй». При такой стратегии этнические конфликты из-за территориальных притязаний могут быть односторонне преподнесены западными СМИ и неправительственными организациями как случаи «геноцида», требующие немедленного международного вмешательства. Испытание была проведено в Югославии, а Ирак стал главным примером.
<…>
В Триполи прозвучали мнения о том, что Судан мог бы защитить себя от неминуемого военного вторжения, если бы он бы был участником Международного Уголовного Суда. По словам бельгийского юриста, маленькие страны стоят перед проблемой «быть захваченными», во избежание чего им лучше присоединиться к Международному Уголовному Суду.
<…>
Но как сказал один из участников: «Присоединившись или нет, маленькие страны всё равно остаются вне игры».
Взгляд из Триполи
Чтобы закончить на субъективной ноте, отмечу, что в мирной атмосфере Триполи безумные фантазии Буша-Блэра о смертельной угрозе «исламо-фашизма» кажутся особенно гротескными. Полусоциалистический режим, установленный 37 лет назад полковником Муамаром Каддафи, занимается широким распределением доходов от нефти, образованием населения и созданием среднего класса благодаря сектору услуг, в котором задействовано около 80% населения. В результате сформировывается необыкновенно безмятежное общество, в котором, несмотря на обилие бюрократов, нет бездомных, попрошайничества или воровства. Полковник Каддафи, возможно, эксцентричен, но трудно избавиться от ощущения того, что его демонизируют не за совершённые ошибки, а за поддержку арабского единства, палестинцев и других движений за освобождение, что естественно для Ливии - страны, которая в недавнем прошлом была жертвой жестокой колонизации армией Муссолини, подвергшей местное население казням без суда, массовой депортации и работам в концентрационных лагерях. Приглядевшись, приходишь к выводу, что «мягкая» диктатура Каддафи вполне может стать наилучшим переходным модернизируемым режимом среди существующих в арабском мире.
В любом случае, симпозиум по Международному Уголовному Суду прошёл без вмешательства со стороны правительства. Общее впечатление – это великое стремление к миру, развитию и справедливости, которым угрожает угроза «войны против терроризма» от фанатичного Запада.
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!