Цитата: avr от 08.06.2011 07:43:20
...
Проблемма , к сожалению есть и она заключается в следующем - противоракеты SM-3 третьей и четвертой фазы модернизации, догоняют наши изделия на начальном атмосферном разгонном участке. Поэтому и идет попытка вести переговоры об ограничении их скорости. Если за уралом СШП видят ситуацию с Аляски, то в европейской части у них проблеммы. Далее на внеатмосферном участке, ложные цели маневрирование и т.д. Было даже сообщение о ложных целях на заключительном атмосферном участке (значит тяжелых), это не дешево , но видимо того стоит. После разгонного участка никакие селектирующие ядерные взрывы, кинетическоеоружие - не помогают. А если они получают опцию догонять на старте (бить на взлете), это нехорошо. Не важно , что по Румынии декларируется 20 перехватчиков. Смогут 20 - смогут и 1020. А вопрос сколько пролетит, описывается обыкновенным дифференциальным уравнением боя и теорией масового обслуживания. Весь вопрос в оценках вероятности поражения
Не догоняют
.
И "1020" не поставят, т.к. это сразу приведёт к выходу с договора и эскалации отношений, чего никому не надо. Да и не ставятся они мгновенно, это очень затратно по деньгам и времени.
Моделирование с самым худшим сценарием для нас (с точки зрения технической реализации, т.е.передовые перехватчики - старые МБР)
Стрельба с Козельска по Нью-Йорку, полоска по земле это проекция траектории полёта МБР и ПР.
Видео моделирования, кому интересно.
Цитата: Maxzz
Фигня. Dancomm уже говорил, что ракеты-перехватчики невозможно переделать в баллистические с ЯБЧ. Основная проблема в том, что нам опасен радар в Восточно Европе, потому как он будет выдавать точные параметры траекторий наших ракет, вылетающих с европейской части России, и нам опасны ракеты-перехватчики в Северной Европе, так как как раз они маршрут на Нью-Йорк перекрывают.
В Европе нет перехватчиков, разве что на Балтику\к Скандинавии загонят пароход УРО с ПР, а это уже чревато эскалацией, т.к. сразу понятно что против нас, оттуда некого больше перехватывать. Это повлечёт за собой ответных ход с нашей стороны - вывод в районы патрулирование РПКСН и ПГРК, постоянное дежурство в воздухе стратегов с КРВБ в полном боевом оснащении, выдача ТЯО сухопутчикам\на флот\тактической авиации и т.д.
. Да европейсам памперсов не хватит, американцам такая эскалация не нужна. В Румынии размещение ПР можно хоть "злым" Ираном прикрыть.
Вообще по танцам с бубном вокруг ПРО есть очень хорошее
интервью с Дмитрием Рогозиным. Рекомендую полностью прочесть, там про многое, и про внешнюю политику, и про внутреннюю. Приведу только выдержку, касающуюся ПРО и НАТО:
Заместитель министра обороны Анатолий Антонов недавно признал, что переговоры о создании совместной европейской системы противоракетной обороны (ПРО) зашли в тупик. Якобы на предложение Дмитрия Медведева о создании общей ПРО с секторами ответственности России и НАТО американцы не реагируют. Одновременно Румыния в мае подтверждает, что на ее территории появятся элементы американской ПРО. Ваша миссия близка к провалу?
Переговоры застопорились, это правда. Они упираются в вопрос гарантий. Мы настаиваем на том, чтобы были даны юридические гарантии, что система ПРО в Европе не будет развернута против нашего ядерного стратегического потенциала. Причем гарантий не вербальных, не словоблудия какого-то, а основанного на критериях. То есть мы для начала хотим знать четыре вещи: где конкретно разместятся системы ПРО, каков радиус их действия, сколько их будет и возможности ракет-перехватчиков. Просто так похлопать нас по плечу, потрепать за щечку, сказать: «О, рашенс, все будет о’кей, это не против вас, а против плохих иранских парней» — ну, это просто знак неуважения.
Но, судя по всему, дела плохи, если замминистра иностранных дел Сергей Рябков грозит выходом из договора СНВ-3, в случае если позиция России не будет услышана.
Дело в том, что в самом соглашении СНВ-3 сказано о неразрывной связи между наступательными и оборонительными стратегическими вооружениями. То есть в случае, если какая-то сторона наращивает оборонительные вооружения, укрепляет свой щит, тогда теряет смысл сокращение наступательных вооружений, укорачивание меча. Поэтому мы не можем все время сокращать, сокращать, когда американцы все время повышают качество и количество ракет, которые способны перехватить наш стратегический потенциал. Эти вещи надо говорить прямо, не надо тушеваться — вот пределы нашей гибкости, а дальше мы не гнемся, дальше мы сломаемся. А если мы сломаемся, то сломается все.
Но позиция России в этом вопросе иногда походит на блеф. На слушаниях в Госдуме, где прозвучало заявление Рябкова, выступал и директор Института США и Канады Сергей Рогов, который сказал: скоро у России и так останется стратегических ракетоносителей меньше, чем записано в договоре СНВ-3. Так что глупо грозить выходом из договора.
Ну, все-таки Рябков — лицо уполномоченное, ответственное, обладающее возможностями читать секретные документы. А Рогов — уважаемый ученый, который пользуется только открытыми источниками. В этом разница. Один что-то знает, другой чего-то не знает.
Адекватна ли вообще шумиха вокруг этой темы, если учесть, что практически все эксперты уверены: создаваемая американцами система ПРО неэффективна, максимум, что она может, — перехватить одиночную баллистическую ракету, так что военной угрозы для России она не представляет. Да вы сами недавно заявили американцам: «Я не верю в вашу ПРО. Ее невозможно создать вообще». И что тогда кипятиться?
ПРО не существует самостоятельно, в некоем вакууме. Есть другие системы вооружения. ПРО — это часть чего-то более сложного, более важного. И наши военные видят, что по периметру России формируются новые военные институты. Системы ПРО создаются не только в Европе, но и на Дальнем Востоке, на Аляске. К нашим берегам подтягиваются корабли, обладающие возможностью ракетного перехвата, причем никто не будет фиксировать акватории этих кораблей. Нам говорят: это будут только южные моря. Мы говорим: ну хорошо, ну давайте зафиксируем, что эти корабли смогут находиться только в Средиземном и Красном морях — что вам делать в Северном Ледовитом океане или на Балтике? Давайте положим это на бумагу, распишемся. Не соглашаются.
Да, сейчас задел, созданный еще в СССР, позволяет нам многократно преодолевать любую ПРО. Но после 2018 года, когда будет реализована третья, а затем и четвертая фаза так называемого адаптивного подхода ПРО, у нас возникнут достаточно серьезные проблемы, в случае если американцы по-партнерски не дадут убедительные гарантии того, что эта система ни при каких условиях не будет развернута против нас. Если этого не произойдет, мы, безусловно, будем развивать свой военно-политический ответ, приложим для этого все усилия.
Какие?
Мы знаем какие. У нас есть и НИОКР необходимый, и деньги. Просто жалко их тратить, чертовски жалко. Но мы видим, что сталкиваемся с какой-то чрезвычайной твердолобостью наших американских коллег.
Почему нам новость с той же Румынией, которую вы упомянули, сильно не понравилась? Не потому, что система, развернутая в Румынии, может блокировать наши межконтинентальные баллистические ракеты, — ничего они не могут блокировать. Дело в другом: идет поэтапная реализация общего плана. То есть наши американские коллеги действуют по принципу «уж если я чего решил, то выпью обязательно». Мы пытаемся договориться, а у них полным ходом идет строительство.
Осталось только вступить в НАТО, чтобы не было у нас разногласий.
Знаете, в НАТО мы вступим тогда, когда бабушка станет дедушкой.
А каким тогда может быть идеальный вариант нашего сосуществования?
На мой сугубо личный взгляд, это альянс с Альянсом. Не вступление в него, но союзнические отношения. Грубо говоря, разделение ответственности за обеспечение мира в Европе. Это совместные операции, глубокий уровень обмена информацией по стратегическим вопросам, совместная ПРО в Европе.
И я в этом вопросе оптимист. НАТО стало очень большим. И в этом плане оно как «Единая Россия», настолько широкая, что с ней уже можно работать. Когда есть ядро, довольно жесткое, которое нацелено против тебя, работать сложно. А когда к тебе есть разные отношения, уже проще…
Почему проект совместной ПРО, который предложил Медведев, является таким важным? Не потому, что мы боимся каких-то ракет, летящих от плохих парней, а потому, что он укрепит доверие, которого сейчас между нами нет.
Я объясню, что имею в виду. Когда вы партнера уважаете, девушку любите например, вы ведь цените не только ее достоинства, но и недостатки. Вот вам нравятся блондинки, а она брюнетка. Это ж не значит, что надо взять ведро краски и ей на голову вылить.
Истинное партнерство — это уважение партнера с его достоинствами и недостатками, с его сильными сторонами характера и с его фобиями, даже с его паранойей. Мы считаем, что сегодня ракетная угроза для Европы — это чистая американская паранойя. А они говорят: а вы параноики в вопросе, что мы якобы угрожаем вам своей ПРО. Хорошо, получается, и мы параноики, и вы. Но давайте уважать друг друга с нашими паранойями, давайте мы будем участвовать в вашем проекте, хотя и считаем, что это паранойя, а вы, уважая нашу паранойю, дадите нам юридические гарантии, что ПРО нам не угрожает. Они говорят: «Интересная мысль…» И продолжают свое.Т.е. бодание идёт из-за намерений строительства без обоснования и внятной надобности, остальное словесная шелуха и фон для пипла
.