Тред №383125

Что мне рассказывал о блокаде Ленинграда мой родной дядя Коля.

Николай Васильевич 1909 года рождения, практического склада ума, горячо любивший свою советскую Родину. Воевал солдатом на Финской войне. За военные подвиги был награжден патефоном.
После Финской войны работал шофером в райцентре. На фронт вместе со своей машиной Полуторкой был мобилизован в первый месяц войны. В замыслы высшего командования не посвящен, всю войну провоевал солдатом.  Попал в Прибалтику. Отступая, в сентябре месяце 1941 года оказался в Ленинграде. В это же время вокруг Ленинграда замкнулось кольцо окружения. Однажды ночью их подняли по тревоге. Поехали тушить горящие Бадаевские склады с продовольствием. Запомнилась огненная река из горящего сахара. Буквально через несколько дней им солдатам уменьшили продовольственный паёк. Начинался голод. Начались морозы. Так как он ездил на машине и за городом, то мог там найти хоть что-то съедобное. Картошки немного выкопать или отрубить кусок мяса у убитой лошади. Всё это он привозил в свой взвод и подкармливал остальных бойцов. Остальные бойцы поступали точно так же, что могли достать съестного, делились с товарищами. В конце ноября 41 года их автомобильное подразделение получило команду проехать по льду Ладожского озера по только что разведанной дороге на другой берег в Кобону. Это была самая первая автомобильная колонна на дороге, впоследствии названной Дорогой жизни. Перед шоферами выступил военврач. Он сказал. Товарищи водители. Там в Кобоне вы увидите горы продуктов. Но не ешьте много. Вы истощены, стенки желудков тонкие, как папиросная бумага. От большого количества пищи желудок может не выдержать и порваться. Первый раз без приключений приехали в Кобону. Там были действительно горы продуктов, лежали прямо на земле.  К сожалению, не все вняли советам доктора. Особенно в первое время некоторые оголодавшие люди съедали много и умирали. Мой дядя в тот раз съел только пачку концентрата каши. Погрузились, поехали обратно на Ленинградскую сторону. С озера выехали в поселке Осиновец, а далее на склад в город. После разгрузки перед выездом со склада проверка машины. Не вывозятся ли продукты. Поднимали капот двигателя, заглядывали под сиденье. За вывоз продуктов наказание по законам военного времени. Потом, во время погрузки в Кобоне, дядя откручивал фанерную обшивку двери в кабине, прятал туда несколько пачек каши, потому что пачки были плоские, ничего другое в дверь нее помещалось, и привозил их в свой взвод и подкармливал тех, кто за продуктами на Большую землю не ездил.  После первого рейса началось регулярное движение. Потом стали ездить и днем. Дорога была разведена. По одной колее ехали в одну сторону, по другой обратно. Очень часто бомбили и обстреливали с самолетов. Сначала, во время налета, дядя прятался под машину, но потом понял, что это не самое безопасное место.  Целятся именно  в машину. Он стал отбегать в сторону. Очень страшно было лежать на чистом белом снегу во время налета. Однажды с ним в рейс на другой машине поехал новичок, какой-то Афанасий с Сибири (Я имя из рассказа запомнил). Начался налет самолетов на колонну. Дядя отбежал от машины в сторону от дороги. Афоня спрятался под машину. Бомба упала перед машиной. Пробила лёд. Вода выплеснулась и хлынула в колею. Афоне пришлось в шубе и валенках в лютый мороз плавать в этой воде под машиной. Потом дядя Коля, я уж позабыл, то ли за сутки, то ли за смену какую, стал первым делать два рейса на Кобону. За что получил звание ударника и потом награжден орденом Красной Звезды. В начале 80-х я был в музее Дороги жизни в Осиновце, и надо же такое совпадение. Там, как экспонат, лежала фронтовая газета тех времен со списком награжденных, в котором был мой родной дядя Коля. Весной пришла еще одна опасность. На дороге появилась вода, которая скрывала воронки, пробитые во льду бомбами. Если кто помнит, в фильме «Балтийское небо» есть такой эпизод. В такой воронке тонет машина с включенными фарами. Так вот дядя вспоминал, что именно так и было на самом деле. Пришел приказ, снять дверцы с машин, чтобы водитель успел выпрыгнуть, если машина станет тонуть. Так и ездили без дверок. В апреле лед стал подтаивать, появились забереги. Неожиданно вышло указание, в Ленинград машины с продовольствием пускать, а с Ленинграда уже не выпускать. Въезд на лед был закрыт.  В этот момент дядя со своим командиром взвода оказались на Ленинградской стороне. Посоветовались и решили, что в блокадном городе оставаться не нужно, а нужно выбираться на Большую землю. Поискали каких-то досок, бревен, сделали заезд на лед и уехали на Кобону.
Далее дядька прошел всю войну и встретил Победу в Румынии. Но это другая история.