Тред №409623

глава Федерального агентства по делам СНГ,
соотечественников, проживающих за рубежом,
и по международному гуманитарному сотрудничеству
(Россотрудничество) Константин Косачев:

Термин "мягкая сила" придумал американский политолог Джозеф Най,
который, если не ошибаюсь, определил его так:
реализация собственных интересов через добровольное согласие
на это союзников, их соучастие в такой реализации,
а не принуждение к союзничеству.
Такое добровольное согласие наших потенциальных партнеров,
наших потенциальных союзников на взаимодействие с Россией
и должно быть предметом реализации нашей страной концепции "мягкой силы".
Но пока она находится в зачаточном состоянии, только начинает развиваться.
То, что происходит внутри страны, является первоосновой
для ее внешнего образа, для ее имиджа.
Не хотелось бы никого обижать, но, предположим,
если бы сейчас Северная Корея потратила миллиарды долларов
на улучшение своего образа за рубежом, я думаю,
это были бы бесцельно потраченные деньги
в силу специфики ситуации, которая сейчас существует в Северной Корее.
Три позиции — репутация, реальность и бренд — должны совпадать.
Когда реальность соответствует и тому,
что сама страна о себе думает, и тому, что о ней думают за рубежом.
Я считаю, что репутация России за рубежом занижена.
Откровенно занижена.
И о нас думают гораздо хуже, чем мы есть в реальности.
То, что происходит в нашей стране, имеет свои плюсы и свои минусы,
свои достоинства и свои недостатки, но репутация России за рубежом
радикально хуже того, что есть на самом деле.
Выправление этого перекоса и есть задача Россотрудничества.
Разумеется, наряду с другими задачами агентства.
Если почитать западную прессу и обобщить
создаваемый ею образ российского государства,
то оно предстает в виде жадного,
коррумпированного чиновника
с газовой трубой наперевес, который пугает своих соседей.
Это радикально отличается от реальной ситуации.
Напомню пример из другого прошлого.
Вот Эриха Хонеккера в свое время привлекали к ответственности в ГДР
по конкретной статье — гибель восточных немцев,
которые пытались перелезть через Берлинскую стену.
Если не ошибаюсь, в общей сложности за несколько десятилетий
существования Берлинской стены погибло 49 человек.
Это считалось самым кровавым преступлением режима,
существовавшего в ГДР, за которое и судили Хонеккера.
А если взглянуть на статистику, скажем, гибели мексиканцев,
которые пытаются пересечь границу с США
(там сейчас, кстати, строится аналог Берлинской стены),
то окажется,
что за последние несколько десятилетий
погибло около 2 тыс. человек или даже больше.
Но кто об этом говорит?
Кто в мире пытается предъявить претензии американцам?
Вот классический пример того, как подается та или иная ситуация.
То же самое касается России.
Вот случилась — я тоже употреблю это слово — "трагедия"
в российско-украинских отношениях несколько лет назад,
когда мы не договорились по поводу газа и был перекрыт вентиль.
Да, все, кому этого хотелось или кому это было выгодно,
представили конфликт как демонстрацию того,
что Россия использует энергетику в качестве политического оружия.
А это был чисто хозяйственный спор.
В качестве примера могу привести поставки нашего газа в страны Балтии.
Политические отношения у России с ними гораздо хуже,
чем с той же Украиной,— достаточно посмотреть,
что там происходит с нашими соотечественниками.
Но мы когда-нибудь вентиль на трубе в Балтию перекрывали?
Нет.
Война с Грузией — август 2008 года.
Пушки стреляют, танки ездят.
Но газ — идет!
Газ шел все это время по трубам, мы его не перекрывали ни на секунду!
Та ситуация с Украиной была специально подана соответствующим образом,
чтобы дискредитировать Россию.
Образ России, как и образ любой другой страны,
это фактор конкурентной борьбы.
И образ России искусственно ухудшают — в том числе
для того, чтобы ослабить наши конкурентные преимущества
в естественных для России областях.
С точки зрения информационных войн
Россия очевидно проигрывает.
Да, против России действуют осознанно и целенаправленно.
Но на это нельзя обижаться, нужно понимать,
что так будет, потому что мы являемся
сильным конкурентом для многих других стран.
И нас будут искусственным образом ограничивать
и загонять куда-то подальше в Сибирь и на Дальний Восток,
подальше от тех реальных и уже освоенных
источников процветания, которые существуют на Западе.
Нас будут от этого всегда стремиться отодвинуть.
Есть наш, наверное, специфический феномен,
когда Россию начинают последовательно дискредитировать
не только извне, но и изнутри.
Я имею в виду отечественных оппозиционных политиков.
Я работал с наблюдателями Парламентской ассамблеи Совета Европы,
приезжавшими на последние парламентские и президентские выборы.
Многие из них
после встреч с нашими оппозиционерами,
в том числе внесистемными, с распахнутыми от изумления глазами
говорили мне, что они нигде не видели,
чтобы перед иностранцами так поливали грязью свою страну.
Это была абсолютно искренняя реакция
недоумения и непонимания: как такое может быть?
Так что здесь тоже есть определенная проблема.
Когда дискредитация наших выборов,
дискредитация нашей политической системы
становится инструментом политической борьбы — это плохо.
Это переход за красную линию,
и это бремя, с которым нам предстоит жить предстоящие годы.