Тред №417340

Премьер-министр Испании Мариано Рахой

поздравил Франсуа Олланда с победой во втором туре выборов президента Франции.
Рахой выразил уверенность, что между Мадридом и Парижем сложатся успешные
дипломатические отношения, как двусторонние, так и в рамках ЕС.
Ожидается, что между избранным президентом Франции
и испанским премьером в понедельник состоится телефонный разговор.
Шломо Бен-Ами, служил в качестве посла Израиля в Испании:

Ряд убийств Мохамедом Мера в Тулузе и ее окрестностях в марте,
как и взрывы в мадридских поездах в 2004 году и суицидальные теракты
в лондонском метро в 2005 году, снова обратил внимание на дилеммы, с которыми
Европа сталкивается в связи с ее растущим мусульманским меньшинством.
Ни одна социально-интеграционная модель не оказалась без недостатков.
Но действительно ли картина так мрачна, как хотят, чтобы мы считали,
те, кто отчаялся по поводу новой «Еврабии»?
Мультикультурализм в Великобритании закрепил почти автономные
мусульманские общины и превратил ислам в знак идентичности
противодействия отчуждению.
Кроме того, навязанная светскость (строгий республиканский атеизм),
кажется, углубил привязанность французских мусульман к своей религиозной идентичности.
Убийственно высокий уровень безработицы среди европейских мусульман
(в три раза выше, чем в среднем по стране в большинстве стран) усугубляет
их социальную маргинализацию и культурную самосегрегацию.
Изолированные, нищие и в состоянии постоянной ярости, французские пригороды
и иммигрантские поселения британских городов превратились в пороховые бочки,
где молодые мусульмане легко становятся жертвой
радикальных религиозных проповедей и политического экстремизма.
По меньшей мере 85 шариатских судов действуют в настоящее время
в параллельном мусульманском обществе Великобритании, в то время как
количество мечетей - 1689, в настоящее время почти сравнялось
с количеством англиканских церквей, которые были недавно закрыты - 1700.
Мухаммед является самым популярным именем для мальчиков в Великобритании.
Для премьер-министра Дэвида Кэмерона, все это, как он подразумевал
на Мюнхенской конференции по безопасности 2011 года,
представляет собой испорченные плоды мультикультурализма.
Не должно быть удивительно, что энтузиазм религиозного самоутверждения
наиболее силен среди молодых иммигрантов второго поколения.
Их родители, все еще под влиянием жизни в условиях репрессивных автократий,
от которых они бежали, как правило, покорны существующей власти.
Более молодое поколение бунтует именно потому, что они усвоили ценности
свободы и выбора, предлагаемые демократией.
В некотором смысле их восстание является отличительной чертой
их британскости или французскости.
Некоторые молодые европейские мусульмане побывали в Афганистане,
Пакистане и Ираке, а некоторые дошли до Йемена и Сомали и вернулись
закаленными радикалами, солдатами в войне против Запада,
который, по их мнению, позорит Ислам.
Как это выразил молодой мусульманин-британец Мухаммед Сидик Хан
(говоря с большим йоркширским акцентом), он участвовал во взрывах
в лондонском метро, «чтобы отомстить за своих мусульманских братьев и сестер».
Но выбор стать фанатиком-убийцей, как Мера или Сидик Хан – это личный выбор
патологического ума, а не тенденция поколения.
Социальная отверженность не превратила молодых французских
и британских мусульман в массовых убийц, а увлечение многих аль-Каидой
не пересилило их желание социально приспособиться.
Массовый приток мусульман в Европу в течение последних двух поколений,
следует помнить, является крупнейшей встречей ислама с современностью
в человеческой истории, и это дало неоценимые преимущества,
такие как растущий мусульманский средний класс, возникающая интеллигенция,
большая свобода женщин-мусульманок.
Опросы во Франции ‑ где уровень смешанных браков является
самым высоким в Европе ‑ показали, что
большинство мусульман
не принимают светскость, гендерное равенство
и другие ключевые республиканские ценности.
Кроме того, значительные сегменты мусульманской общины
мобильны в движении в верх с социально-экономической точки зрения.
Около 30% тех, кто родился до 1968 года, стали менеджерами
среднего или высшего звена.
В более широком смысле
ислам не смог вытеснить другие модели личности,
такие как класс и экономический статус.
В Великобритании иммигранты также изменили этнический профиль
среднего и профессионального класса.
Все чаще образованные и финансово успешные пакистанские британцы
активно участвуют в политической жизни, и более 200 из них
представляют основные политические партии в местных советах.
На выборах 2010 года количество британских
мусульман-членов Палаты общин удвоилось до 16.
Самые влиятельные мусульманские женщины в британской политике,
баронесса Саида Варси (в том числе председатель Консервативной партии),
присоединилась к другим мусульманам в Палате лордов, таким как лорд Ахмед,
самый привилегированный лейборист, и баронесса Кишвер Фолкнер, либерал-демократ.
Взгляд на ислам как цивилизацию, которая
не подвержена изменениям ‑ это историческая ошибка.
Религиозная умеренность, если не секуляризация, остается ключом не только
к социальной интеграции, но также и возможности мусульман влиять на будущее Европы.
Пример европейских евреев не совсем неуместен.
Угнетенное племя «Ostjuden», обездоленных иммигрантов из разрушенных общин
Восточной Европы, всего за два поколения преобразовалось
из богобоязненных сапожников, портных и блуждающих торговцев
в сообщество писателей, философов, ученых и олигархов.
Это произошло именно потому, что они
реформировали свой иудаизм в свете западных ценностей.
Они знали, что не было другого пути, чтобы воспользоваться возможностями
для совершенствования человека, представлеными на Западе.
Реформистский иудаизм в Германии привел к религиозному и культурному
партикуляризму, достигая гораздо большей степени универсализма,
чем когда-либо в еврейском прошлом.
Любому религиозному меньшинству в поисках места в европейском проекте
не мешало бы задуматься об этом теологическом сдвиге.
еврейский писатель не оставляет выбора, ни европейцам, ни новому президенту Франции:
Либо Еврабия с партикуляризированными и приспособившимися мусульманами,
либо мусульманизированные Франция, Испания, Великобритания....
Как говорится - оба варианта хуже.
Причём развиваются они параллельно, как за счёт роста мусульманских английских лордов,
и роста европейских мечетей, так и за счёт роста терактов в Европе, и "арабской весны",
экспортированной из западного мира, с помощью западных технологий.
Удачи, Олланд!